В Большом театре состоялась премьера двух одноактных балетов на пушкинские темы. Спектакль "Балда" на музыку Дмитрия Шостаковича поставил сам худрук-директор Большого Владимир Васильев. Автором балета "Бессонница" (композитор Сергей Жуков) стал ученик Васильева, дебютант Александр Петухов. Внутритеатральные филологи ласково окрестили премьеры "БалБесом". И не были неправы.
Владимир Васильев как человек истинно государственный, к тому же патриот, к пушкинскому юбилею готовился загодя. Еще в конце прошлого сезона он объявил о будущих премьерах. Насчет их достоинств уже тогда можно было не обольщаться. В пользу автора "Бессонницы", артиста балета Александра Петухова, никогда не ставившего на профессиональной сцене, Васильев привел не слишком убедительный аргумент, сообщив, что начинающий хореограф — его ученик. Насчет собственных замыслов пояснил, что грядущий "Балда" — переработка проекта десятилетней давности. Что насторожило еще больше.
Дело в том, что к 190-летию Пушкина на сцене зала Чайковского было разыграно литературно-пластическое действо: текст сказки читал Олег Борисов, пластические иллюстрации выполняли студенты циркового училища. Действо выглядело беспомощно, но в те времена ругать неприкаянного, безработного Васильева считалось западло. И критика деликатно "не заметила" казус. Сам же автор, по его собственным словам, в преддверии юбилея пересмотрел старую кассету и остался удовлетворен достигнутым. Спустя десять лет Большому театру предстояло освоить балаганно-цирковой жанр. И он-таки его освоил.
На сцене выстроили арену, посадили в нее оркестрантов в картузах и рубахах навыпуск, дирижер Павел Сорокин в алой косоворотке подпирал спиной водруженный на заднике розовый балаганчик, с колосников свешивались цирковые трапеции, с пришпиленными к ним подушками, самоварами и прочими красноречивыми деталями поповского быта. Буйные анилиновые цвета костюмов базарного люда заставляли пожалеть об отсутствии природного дальтонизма. Словом, художники Вольские попали в точку: кич оформления вполне соответствовал пантомимно-плясовому содержимому — этакому балетному кетчупу под названием "Пушкин и народ".
Двадцать лет назад в балетной школе подобные пантомимные капустники мы лепили за месяц до экзаменов по актерскому мастерству, пряча под буйным хохотом стыд за непробудную халтуру. Но худрук-директор главного балетного театра страны, очевидно, ничуть не стыдится — ему, вероятно, кажется, что он ставит истинно народное действо. Кабацкие приплясочки, достойные незабвенного Попандопуло из "Свадьбы в Малиновке", туповатый канкан чертей, поповский семейный мордобой, "соленые" нижепоясные шуточки (оттраханный резвой поповной Балда еле выползает из-за кулис, а тут уже попадья накладной грудью лезет в самую морду), действительно, находят в публике самый живой отклик: мезальянс злато-пурпурного официозного театра и маскультовой дешевки действует на зрителей возбуждающе.
Для отрезвления почтеннейшей публики и постижения ею великого поэтического гения "нашего всего" призван служить балет "Бессонница". Но в нем и без того весьма скромный сочинительский дар Александра Петухова оказался туго спеленутым "философским" либретто, похожим на ночной кошмар измученного зубрежкой школяра. Суть его в том, что несчастного бесхребетного Пушкина преследует "черный человек" с устрашающе голым черепом (несмотря на очевидное несходство, видимо, подразумевается царь Николай Палыч). Он покушается на самое святое — Наталью Николавну (она же — Татьяна, Людмила, Земфира и просто Муза). Однако любящая жена сопротивляется домогательствам лысого с энергией советской домохозяйки. Но светская чернь (вся, разумеется, в черном) так и вьется вокруг поэтической семьи, так и тянет паучьи лапы, дабы растерзать творца. Гнусный "черный человек" отгоняет своих прихвостней, но лишь для того, чтобы самому задушить Поэта. Впрочем, Пушкин, как известно, бессмертен: в финале он шествует в вечность по ступеням лестницы, окутанной дымным фимиамом.
Непосвященным трудно представить, что всю эту юбилейную околесицу несет тот самый театр, который чуть больше месяца назад поразил Москву высоким классом исполнения балетов Баланчина. Ничего удивительного: за успех мировой классики ответственен инициатор постановки Алексей Фадеечев, художественный руководитель балетной труппы театра. Впервые за все время директорства ярого народника Васильева во главе балета оказался человек, способный вывести труппу на цивилизованный путь развития. Если его не снимут, мы будет иметь удовольствие наблюдать здоровую конкуренцию "народного творчества" с искусством.
ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА