Интервью рок
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Куденко / купить фото
Группа Deep Purple выпустила новый альбом "Now What?!", который немедленно занял ведущие места в чартах европейских стран и даже вошел в топ-20 на родине, в Великобритании, чего с группой не случалось 20 лет. Продюсером альбома стал Боб Эзрин, ответственный за успех классических дисков Kiss и Элиса Купера, а также "Стены" Pink Floyd. БОРИС БАРАБАНОВ поговорил с фронтменом Deep Purple ЙАНОМ ГИЛЛАНОМ о вкладе Боба Эзрина, конкуренции с Black Sabbath и дружбе с российскими политиками.
— Йан, вы впервые работали с Бобом Эзрином?
— Да.
— Наверное, было сложно следовать его идеям и не потерять то, за что вас любят?
— Изначально Deep Purple были инструментальной группой. И это было очень мудро со стороны Боба Эзрина напомнить нам об этом. Он сказал: "Следуйте за музыкой. Если песня требует пять или десять минут звучания, пусть это будут пять или десять минут". Боб сделал лучший саунд за всю историю Deep Purple. Я сейчас говорю не о песнях, а именно о звуке. Он сделал его из того, что у нас уже было, не изобретая велосипеда. В основе Deep Purple по сравнению с 1969 годом ничего не изменилось — те же инструменты, тот же подход к написанию песен. Немного изменился персонал, но мы с Роджером Гловером и Йаном Пейсом на месте. Боб Эзрин просто освежил немного наши мозги, заставил сконцентрироваться. Мы много импровизировали, и песни выросли из джем-сейшенов. Боб воспринял эту запись очень близко к сердцу, в какой-то момент мне показалось, что он на самом деле хочет играть в этой группе. Он очень дисциплинировал нас. Мы ведь в этой группе все совершенно разные. В культурном, политическом, религиозном смысле мы пять противоположностей, если мне будет позволено так выразиться.
— Известно, что песня "Above And Beyond" посвящена памяти покойного Джона Лорда (органист, сооснователь Deep Purple.— "Ъ").
— Когда нам сообщили о том, что Джон умер, песня была уже почти закончена. Я помню, мы сидели какое-то время в студии молча, а потом стали вспоминать какие-то истории, связанные с ним, какие-то шутки. Примерно так же было, когда умер мой отец. Его уже не было, но его дух был с нами. На его похоронах я написал такие строчки: "Души, которые были тронуты, теперь переплетены навсегда". Когда я работал над песней "Above And Beyond", я понимал, что она о разлуке, но не знал, о какой,— это расставание влюбленных или это кто-то отправляется в дорогу... И эти строчки, которые я вспомнил, когда умер Джон Лорд, связали все воедино.
— На песню "Vincent Price" Deep Purple сняли первый за 20 лет клип. Зачем он вам понадобился?
— Я ненавижу телевидение, но раз надо — значит надо. Поймите меня правильно, я не люблю не конкретный ролик, а саму концепцию существования на экране. Она никак не пересекается с моим представлением о музыке. Для меня музыка там, на сцене, перед публикой.
— Песня "Vincent Price", безусловно, представляет темную сторону Deep Purple. В связи с этим хочется вспомнить еще об одном громком возвращении — о Black Sabbath, где вам тоже довелось работать. У них вот-вот выйдет новый альбом. Нет чувства конкуренции?
— Это не темная сторона — это шутка, комедия! И мы никогда не конкурировали с Black Sabbath. Мы могли соревноваться только в том, кто больше выпьет,— и все. Мне остается только удивляться, когда пресса пытается столкнуть нас лбами. Ну какая конкуренция? Тони Айомми — мой добрый друг, он пришел в норму и, надеюсь, прекрасно себя чувствует (гитарист Black Sabbath Тони Айомми успешно излечился от рака крови.— "Ъ"). Я слышал альбом Black Sabbath — он фантастический! Группе предстоит турне, и я могу только пожелать им успеха.
— Вы приезжаете в Россию не только на большие билетные концерты, но и на частные мероприятия, играете для очень серьезных людей, общаетесь с руководителями государства. Наверняка заходит разговор не только о музыке...
— Если я раскрою вам содержание таких бесед, нас, пожалуй, больше не пригласят... Это дело частное. Давайте я вам так отвечу. На протяжении всей карьеры Deep Purple мы избегаем ассоциаций с какими-либо политическими силами или идеями. Мы и без того нарушили слишком много правил. Мы ведем кочевой образ жизни, мы не следуем моде, мы не используем дорогой продакшн на концертах, мы ничего не планируем, и мы не выступаем на митингах. С 1960-х у нас мало что изменилось. За свою жизнь я приобрел множество друзей. Они жили в мусульманских странах, они жили в коммунистических странах, в странах с диктатурой. Бог спас, я никогда не вмешивался в их политические дела. Но это не значит, что мне наплевать и у меня нет своего собственного мнения насчет того, что происходит, и что я не интересуюсь развитием событий в этих странах. Я понимаю, какого рода комментария ждут от меня ваши читатели, но вы уж простите, я никогда не делаю того, чего от меня ждут.