В Доме художника на Крымской набережной в Москве прошел фестиваль "Архитектура и дизайн", ежегодно устраиваемый фирмой "ЭКСПО-Парк". По общему мнению участников, этот фестиваль оказался лучшим из пятилетней серии.
На обсуждении выставки один из самых известных ее участников Вильям Олсоп выступил со спичем: "Для устройства выставки господин Василий Бычков пригласил к участию уважаемых торговцев мебелью и оборудованием. Однако мне как архитектору представляется странным выставляться совместно со шкафом. И я бы хотел обратить внимание на традиции английского бизнеса в данном вопросе. У нас проходит множество архитектурных выставок, которые финансируются за счет билетов. Посетителям продается билет, как, например, в поездах, и они имеют право осмотреть выставку. Если по каким-то причинам сделать так запрещено, можно обратиться с предложением о спонсорстве к мэрии города. Мне говорят, господин Лужков весьма интересуется архитектурой, и здесь возникают возможности".
Спич произвел ошарашивающее впечатление. Трудно было ответить. С одной стороны, а действительно, почему всемирно известный архитектор, чье здание в Москве на Трубной площади (в соавторстве с Александром Скоканом), которое является самым простеньким в ряду его работ в Лондоне, Амстердаме, Марселе, получило тем не менее первое место у нас на выставке в номинации "постройки", должен выставляться "совместно со шкафом"? А с другой — ну елки-палки, ну нельзя же до такой степени ничего не понимать-то!
И ведь что забавно. Месяц назад в Москомархитектуре проходила точно такая же выставка "Архитектура и дизайн интерьера". Открывал выставку г-н Ресин, так что возможности в смысле весьма сильного интереса г-на Лужкова к архитектуре были реализованы. При этом устроена она была точно так же, как и в ЦДХ. Все здание на 2-й Брестской было продано производителям и торговцам мебелью и стройматериалами подчистую, а архитектуры было меньше и куда худшего уровня.
Хотя тот фестиваль назывался международным, а этот — нет, звезды уровня Олсопа там не появились — международность представлялась иностранной сантехникой и лакокрасочными материалами. В ЦДХ помимо "Олсоп аркитектс" британский совет представил экспозицию, посвященную современной архитектуре Объединенного Королевства. Московское архитектурное общество мастеров интерьера ту выставку бойкотировало, а здесь от общества выставлялось бюро "Атриум" (Антон Надточий и Вера Бутко) с интерьерами, Олсопу не проигрывавшими.
Столь же качественными являются интерьеры Ивана Чувелева и Алексея Козыря, о которых мы не раз писали,— здесь их "самолетная квартира", обошедшая все журналы, наконец получила первую премию в номинации "Интерьер", а в официальных смотрах ее пытались не заметить. Неомодернизм, который на смотрах Союза архитекторов и в Москомархитектуре, кажется последним писком моды, внедряемым в героической борьбе, здесь является само собой разумеющейся нормой, и можно не столько восхищаться самим фактом появления подобной архитектуры, сколько спокойно определять, кто почем.
Даже шкафы, совместно с которыми выставляются архитекторы, получаются довольно разными. В "ЭКСПО-Парке" появляются самые острые вещи сегодняшнего западного дизайна, как, скажем, работы Эндрю Мартенса, представленные фирмой English Interiors (первая премия в номинации "Дизайн вещи"). Та же фирма на выставке в Москомархитектуре выставила шкафы до такой степени многоуважаемые, что они казались работами не в английском, а в "московском" стиле.
Две выставки устраиваются одинаково, одна пользуется поддержкой мэрии, а выигрывает по всем статьям другая. Что является прямой метафорой московской архитектуры в целом. Выставка в ЦДХ сама является частным предприятием и представляет архитектуру как "частное дело". В Москомархитектуре — та же система, только это частный бизнес, сращенный с государством. Итог: возникает другая, не "московская" версия архитектурно-дизайнерской среды. Архитекторы на выставке в Москомархитектуре соревнуются за высокое внимание мэра. Вкус мэра в профессиональной среде признается ужасным, поэтому победители в этом соревновании превращаются в антигероев. Побежденные мучимы комплексами провинциальных гениев, обижаются и интригуют, чтобы самим стать победителями и не уважать уже себя.
Конечно, приятно видеть, как Юрий Лужков стремительно прошел по Москомархитектуре, а народ ломанулся за ним,— есть в этом ощущение политических перспектив. Но в ЦДХ вообще невозможно себе представить, чтобы кто-нибудь куда-нибудь ломанулся — архитектура предстает как остроумная, респектабельная, элегантная среда, где участники выставки ощущают себя не как челядь в передней. Из чего рождается вполне утопическая программа. Предоставили бы московские власти развиваться архитектуре по законам чистой конкуренции, она бы процвела, а им бы было из чего устраивать выставки под своим патронажем и с билетами.
ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН