На московские экраны выходит один из лучших голливудских фильмов прошлого года — "Плезантвилль". Номинированный на несколько второстепенных "Оскаров", получивший несколько наград от критиков и "Золотой глобус" за сценарий, "Плезантвилль" при всем своем остроумии все же оставляет впечатление чисто синтетического продукта новейших технологий, наполненного нехитрой назидательно-сатирической начинкой.
Сюжет фильма перекликается с идеей тоже полюбившегося критикам "Шоу Трумана", в котором повседневная жизнь ничего не подозревающего гражданина становится сюжетом круглосуточного телешоу. В не столь философском "Плезантвилле" несколько иначе: двое старшеклассников, брат и сестра, волшебным образом попадают в телесериал 50-х, простодушные аборигены которого принимают их за своих, и совершенно напрасно — живые люди образца 90-х безнадежно нарушают герметичность черно-белого телевизионного мира, вносят в него художественный беспорядок, так украшающий подлинную реальность, в отличие от сымитированной, предсказуемой и однообразной.
По крайней мере, таков замысел авторов. Исполнить они его пытаются с помощью одного приема: при переходе из настоящего мира в телевизионный все становится черно-белым, в том числе и сами герои, поначалу совершенно потрясенные утратой присущей им окраски. Но по мере того, как пришельцы Дэвид и Дженнифер то там, то сям, то нарочно, то нечаянно отступают от строго запрограммированных правил жизни в Плезантвилле (по-нашему — Приятновске), предметы начинают приобретать цвет: то роза покраснеет, то машина позеленеет, то кто-то выдует из жвачки розовый пузырь.
Все это очень забавляет первые полчаса, пока не начинается социальный конфликт. Герои мало-помалу развращают весь город: капитана школьной баскетбольной команды учат заниматься сексом, пришибленного хозяина кафе — рисовать под Гогена и Пикассо, а маму-домохозяйку — мастурбировать в ванне и перечить мужу. Прогрессивная половина жителей уже окрасилась, реакционная половина — еще нет и травит "цветных". В довершение всего в плезантвилльских книгах, доселе пустых, страницы начали заполняться словами, и вот уже на площади пылают костры из Диккенса, Сэлинджера и "Моби Дика".
Зачем нагнетать такие ужасы для иллюстрации вроде бы очевидной идеи: что все гораздо интереснее, когда идет не по плану, и нечаянный облом может возбуждать гораздо больше, чем неминуемая победа,— непонятно. Тем более что огорчения у обитателей Плезантвилля в результате вмешательства извне все равно наступают какие-то игрушечные: ну дождь пошел, ну ужин не готов, ну мяч в корзину не попадает.
В Приятновске только две улицы — зато одна из них улица Вязов (!). Это наводит на мысль, что за раскрашиванием внешнего мира последует раскрашивание мира внутреннего, и какой-нибудь Фредди Крюгер в головах обитателей Плезантвилля все-таки заведется: уж раскрашивать так раскрашивать, во все цвета, а не только в розовый и голубой. Но как раз на этой скептической догадке фильм и обрывается, лучезарный, безмятежный и аляповатый.
ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА