В связи с событиями на финансовых рынках на прошлой неделе вновь пошли разговоры о возможной девальвации рубля. Проще — о резком снижении его курса по отношению к доллару. Что ж, давайте предположим — только предположим — что правительство России приняло решение девальвировать рубль, и попытаемся оценить, как оно скажется на каждом из нас.
В последнее время возможность девальвации активно обсуждается ведущими экономистами и аналитиками. Одни считают ее безусловным злом, другие — единственно возможным выходом из кризиса. Резко возражают против девальвации ЦБ и правительство. Благодаря этому девальвация стала жупелом: нам уже не раз и не два говорили о ее страшных последствиях. Дошло уже до того, что отношением к необходимости девальвации участники дискуссии начали измерять степень патриотизма.
Между тем решение о девальвации — не политическое, а чисто экономическое. Это неявно признают даже ее противники: они не отрицают, что возможна ситуация, когда ЦБ не удастся удержать курс в рамках валютного коридора. Другое дело, что девальвация, конечно, будет иметь социальные и политические последствия. Вот мы и попытались оценить, какие именно.
Девальвация и инфляция
"Почему Банк России не хочет проводить девальвацию рубля?" — спросили на одной из пресс-конференций у первого зампреда ЦБ Сергея Алексашенко. "Потому что за девальваций неизбежно последует инфляция. Это практически одно и то же",— ответил он. Действительно, в ряде стран, проводивших девальвацию, за ней последовало увеличение темпов инфляции. Однако имеется немало и обратных примеров. Иными словами, инфляция вовсе не является обязательным следствием девальвации. Объяснение этого достаточно просто.
Один из ограничителей роста цен — платежеспособный спрос населения. Попросту говоря, слишком дорогие товары трудно продать. И порой продавцу выгоднее поступиться частью прибыли, чем повышать цены. А значит, при девальвации цена импортных товаров не обязательно вырастет на столько же, на сколько упадет рубль. Во всяком случае, странам, которые после девальвации проводили жесткую кредитно-денежную политику, вполне удавалось обойтись без сильного роста цен.
Общий уровень цен вырастет еще меньше: ведь население потребляет не только иностранные, но и отечественные товары. В России, например, более половины населения вообще не потребляет импортных продуктов. После девальвации этот слой населения расширится. Конечно, с одной стороны, следствием повышения спроса на отечественные товары может стать рост их цен. Однако, с другой стороны, вполне вероятен рост их производства. И это может стать даже плюсом для России. В последнем случае цены возрастут лишь в той мере, в какой производители этих товаров зависят от зарубежных поставок.
Разумеется, низкое качество отечественных товаров не даст возможности полностью заместить ими потребляемый россиянами импорт. Следует, однако, обратить внимание на то, что после массовой девальвации азиатских валют долларовая цена товаров из стран ЮВА заметно снизилась. А значит, часть импортеров западной продукции сможет переориентироваться на ее восточные аналоги. Население сделает это еще охотнее, ведь цены большинства азиатских товаров в рублевом исчислении окажутся едва ли не меньшими, чем до финансового кризиса.
Иными словами, речь может идти скорее об изменении структуры внутренних цен. А это не синоним неуправляемой инфляции. К тому же этот процесс будет смягчен наличием на складах импортных товаров, закупленных до девальвации.
Другое дело, если девальвация будет сопровождаться непродуманной денежно-кредитной политикой государства. К примеру, под шумок включится печатный станок. В этом случае инфляция, разумеется, выйдет из-под контроля, но это будет результатом не столько девальвации, сколько головотяпства.
Остается, впрочем, еще одна опасность — того, что активная антиреклама девальвации, проводившаяся последние месяцы, вызовет панику среди населения. В результате темпы инфляции могут увеличиться даже и без увеличения объема денежной массы — за счет ускорения обращения денег. Однако при грамотной политике ЦБ и правительства у России есть реальная возможность избежать такого развития ситуации.
Девальвация и банки
Другим неприятным последствием девальвации является возможность массового банкротства банков. Дело в том, что еще до кризиса российские банки набрали много западных кредитов. Эти кредиты выдавались, разумеется, в валюте. Помимо этого многие клиенты банков также предпочитают иметь счета в СКВ. Банки же выдавали кредиты рублями, за рубли они покупали и гособлигации. Прибыль они также должны будут получить в рублях. После девальвации, купив на эти рубли валюту для расчетов с клиентами и кредиторами, они окажутся в убытке. Потерпят они убытки и при поставке валюты по форвардам.
Достоверно оценить масштабы их потерь сейчас довольно трудно. Однако логика, согласно которой девальвация станет для измотанных кризисом банков последним ударом и после нее выживут лишь единичные банки, имеет ряд изъянов. Во-первых, несколько преувеличена любовь российских клиентов к валютным вкладам. По состоянию на 1 апреля валютные вклады в банках составляли $5,3 млрд, что в пять раз меньше вкладов населения в рублях. При этом 65% валютных вкладов приходится на пять банков — Сбербанк, Инкомбанк, СБС-АГРО, Мост-банк и МЕНАТЕП.
Во-вторых, действительно серьезные проблемы у банков возникают лишь в случае внезапной девальвации. Но разговоры о возможности девальвации идут не меньше восьми месяцев. Банк, который за это время не скорректировал своей стратегии, достоин сожаления. Но в большинстве своем (хочется верить) отечественные банкиры способны действовать сообразно изменению внешних условий. И действительно, в последнее время регулярно появляются сообщения о том, что очередной российский банк полностью расплатился по западным синдицированным кредитам и отказался от новых заимствований в валюте. Нынешний же уровень доходности ГКО и кредитные ставки вполне окупают возможные потери при девальвации. Все это говорит о том, что банки всерьез пересматривают структуру своих активов и пассивов. Об этом же говорят и сами банкиры. Процесс пересмотра стратегии банков, разумеется, пока далек от завершения. Однако, если они успеют справиться с этой задачей до "часа X", девальвация станет для многих из них неприятным, но отнюдь не смертельным событием.
Во всяком случае, чтобы крах банков не сказался на большинстве населения, достаточно обеспечить устойчивость одного из них — Сбербанка. Это гораздо проще, чем держать курс доллара. Кроме того, по оценкам социологов, половина сбережений россиян хранится в наличной форме и в основном в иностранной валюте. На них крах банков никак не отразится.
Вряд ли девальвация подорвет доверие к России и со стороны иностранных инвесторов. Спору нет, тем из них, кто потеряет деньги в России, будет, мягко говоря, неприятно. Но, вкладывая деньги в Россию, рынки которой привлекали своей сверхвысокой доходностью, они заранее учитывали все риски. В том числе риск падения курса рубля по отношению к доллару. Майкл Макфол, Центр Карнеги: У нас их (американских инвесторов, совершающих операции на финансовых рынках России.— Ъ) считают просто спекулянтами. И никто за них не переживает.
Девальвация и внешняя торговля
Таким образом, ни инфляция, ни массовое банкротство банков не являются обязательными последствиями девальвации. А вот положительные последствия обязательно будут. Главным из них должно стать выправление платежного баланса страны.
Напомним, что в результате падения цен на энергоносители — основную статью российского экспорта — в Россию стало поступать значительно меньше валюты, чем в прежние годы. При этом за счет роста импорта, увеличения объема процентных выплат за рубеж, а также оттока капитала страна стала терять больше долларов (подробнее см. "Коммерсантъ-Деньги" #24). В результате валютные резервы ЦБ начали таять на глазах.
Что произойдет после девальвации? Импортные товары в рублевом исчислении подорожают, отечественные в долларовом — подешевеют. Значит, Россия сможет несколько увеличить доходы от экспорта и уменьшить расходы на импорт. Сильно увеличить валютные поступления, к сожалению, сразу не удастся — спрос на основные российские товары, поступающие на экспорт, мало меняется при падении цен. Однако в любом случае баланс изменится в нашу пользу. В этом смысле девальвация аналогична введению таможенных пошлин. Рост рублевых доходов экспортеров сырья — а они, как известно, являются основными налогоплательщиками в России — облегчит исполнение бюджета. И дальнейшее поддержание стабильности рубля станет куда более простой задачей, чем сейчас.
При этом в перспективе у России увеличатся шансы на развитие высокотехнологичного экспорта. Ведь при нынешнем курсе рубля ряд российских товаров нельзя продать за границей не столько из-за низкого качества, сколько из-за высокой цены. Насколько улучшится положение, будет зависеть от масштаба снижения курса рубля. В последнее время говорят о возможной девальвации рубля на 30-50%. Но резервы для снижения куда большие (см. рис. 1): с 1995 года курс рубля уменьшился в 1,5 раза, а внутренние цены выросли в три, то есть рубль укрепился вдвое. Низкий курс рубля даст стране шансы занять более достойную нишу в международной торговле. На внутреннем же рынке, как уже говорилось выше, появится больше отечественных товаров. Все это даст России дополнительные возможности для экономического роста.
Девальвация и средний класс
Впрочем, в случае девальвации экономическими последствиями дело не ограничится. Есть еще последствия социальные, и они гораздо сложнее. Противники девальвации приводят следующие аргументы. В результате девальвации подорожают (в рублевом выражении) импортные продукты. Кроме того, обесценятся (в долларовом эквиваленте) сбережения граждан в рублях. Все верно. Но не менее важен вопрос о масштабах этих негативных явлений. Иными словами, о том, сколько людей пострадают от девальвации и насколько сильно. Чтобы ответить на этот вопрос, мы проанализировали структуру потребления и сбережений российских граждан, воспользовавшись данными Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, полученными в результате опроса 8 тысяч российских семей (подробнее о результатах этого исследования читайте на стр. ??).
Прежде всего отметим, что у большинства российских семей (57,2%) сбережения отсутствуют вовсе. Еще у 27,8% семей объем сбережений незначительный (в среднем около 400 рублей), как правило, в российской валюте. Впрочем, по большому счету, даже эти деньги сбережениями назвать нельзя: как правило, это "аварийный" запас на случай непредвиденных обстоятельств. Или на покупку отечественной мебели и техники. Кстати, эти две группы населения (т. е. три четверти) практически не покупают импортных продуктов — за исключением, пожалуй, "ножек Буша".
Таким образом, для этой группы населения девальвация не несет непосредственной опасности. Опосредованные потери могут возникнуть в случае инфляции. Хотя и это далеко не очевидно. Как уже отмечалось, инфляция, скорее всего, возникнет только в случае проведения эмиссии. Но эмиссия позволит этим людям получить зарплату (в 35% бедных семей зарплата является основным источником дохода, но получают они ее нерегулярно), что несколько сгладит негативное влияние роста цен.
По-настоящему девальвация коснется среднеобеспеченных семей — с доходом от двух до пяти прожиточных минимумов на человека. Таких — 16% населения. У этой группы доля импортных товаров в потреблении (бытовой техники, продуктов питания и прочее) уже значительна, так что их девальвация может затронуть напрямую. Правда, в основном в части текущих расходов, потому что сбережения свои они предпочитают хранить в иностранной валюте — именно в таком виде у них на руках хранится более 50% сбережений. Так что среднеобеспеченным семьям придется скорректировать структуру потребления.
В той или иной степени девальвация коснется и 5% самых зажиточных российских семей. Во-первых, они ориентируются в основном на высококачественные импортные товары — в этом смысле девальвация для них равносильна введению прямого налога. Во-вторых, примерно половину своих сбережений они держат в банках, а крах многих банков при девальвации неизбежен. Правда, другую половину сбережений эти семьи хранят в наличной форме, причем в основном в валюте. Кстати, и зарплату многие представители наиболее обеспеченной группы населения получают в у. е. Так что пострадают они несильно.
Таким образом, наиболее серьезно от девальвации может пострадать часть формирующегося среднего класса России. А это значит, что его формирование еще более затянется. Если же процесс падения курса рубля при проведении девальвации выйдет из-под контроля и приобретет лавинообразный характер и если Банк России откажется от жесткой кредитно-денежной политики, от девальвации пострадают все.
ГЛЕБ БАРАНОВ, ПЕТР РУШАЙЛО
--------------------------------------------------------
ХОТЯ ИНФЛЯЦИЯ И НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ОБЯЗАТЕЛЬНЫМ СЛЕДСТВИЕМ ДЕВАЛЬВАЦИИ, В УСЛОВИЯХ РОССИИ ЭТА ОПАСНОСТЬ ВЕЛИКА
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СЕРЬЕЗНЫЕ ПРОБЛЕМЫ У БАНКОВ ВОЗНИКАЮТ ЛИШЬ ПРИ ВНЕЗАПНОЙ ДЕВАЛЬВАЦИИ. НО РАЗГОВОРЫ О ВОЗМОЖНОЙ ДЕВАЛЬВАЦИИ ИДУТ УЖЕ ДАВНО, И ХОЧЕТСЯ ВЕРИТЬ, ЧТО БАНКИРЫ ПРИНЯЛИ МЕРЫ
ПОЛОЖИТЕЛЬНОЕ ПОСЛЕДСТВИЕ ДЕВАЛЬВАЦИИ — ВЫПРАВЛЕНИЕ ПЛАТЕЖНОГО БАЛАНСА СТРАНЫ. ЭТО ОБЛЕГЧИТ ИСПОЛНЕНИЕ БЮДЖЕТА
В СЛУЧАЕ УПРАВЛЯЕМОЙ ДЕВАЛЬВАЦИИ ОСНОВНЫЕ ПОТЕРИ ПОНЕСЕТ СРЕДНИЙ КЛАСС. В СЛУЧАЕ НЕУПРАВЛЯЕМОЙ — ВСЕ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ
--------------------------------------------------------
Глас народа
Вы боитесь девальвации?
Андрей Дубинский, генеральный директор аудиторской фирмы "Юникон": Не боюсь. Девальвация сама по себе не вредна. Более вредны разговоры о ней. Если бы хирург стал обсуждать в присутствии больного плюсы и минусы предстоящей операции, то он констатировал бы летальный исход еще до ее начала — пациент бы умер от страха. И если девальвация имела когда-то шанс на успех, то сегодня уже, пожалуй, нет. А завтра — не будет иметь точно.
Плюсы и минусы девальвации давно описаны в учебниках по макроэкономике. В выигрыше от падения курса национальной валюты оказываются прежде всего экспортеры, а проигрывают импортеры. Выигрывает отчасти правительство, которое получает мизерный шанс уменьшить объем своих обязательств и свести в бюджете концы с концами, а также получить какой-то объем налоговых поступлений от воспрянувших сырьевых экспортеров. Выигрывают те финансовые и политические спекулянты, которые играют на понижение и раскачивают рынок. Особенно те из них, кто имеет инсайдерскую информацию. А страдают держатели крупных пакетов госбумаг, за ними — клиенты и вкладчики этих и других кредитно-финансовых и инвестиционных институтов.
Проиграют, как всегда, те, кто "не знал" или "не успел", то есть рядовые граждане. А социальные последствия от обесценения сбережений и роста цен легко себе представить.
Владимир Яшин, директор управления ресурсов Сбербанка Москвы: Девальвация — это очень негативный процесс для страны, для банковской системы и для меня как простого гражданина. Конечно, Сбербанк выдержит. Но это будет критическая ситуация для вкладчиков и для других банков. За девальвацией последуют более неприятные вещи. Уже сейчас идет резкое увеличение спроса на доллар, и если этот процесс не остановить, мы можем вернуться к тому, что имели пять лет назад. А все наши усилия за эти годы окажутся напрасными. Это недопустимо. Правительство все это время заверяло граждан, что хранить деньги в рублях выгоднее. Если сейчас произойдет девальвация, люди потеряют веру еще лет на десять.
Евгений Юрьев, президент ИК АТОН: Девальвация может поставить крест на рынке ГКО и надолго заморозить спрос на акции российских компаний. О рынке портфельных инвестиций в России можно будет забыть как минимум на полгода. А это не принесет выгоды ни профессиональным участникам рынка, ни предприятиям, ни государству. Девальвация может быть выгодна только экспортерам, в первую очередь предприятиям ТЭК.
Антон Нискин, директор по развитию PR-агентства "Михайлов и партнеры": После стольких разговоров размышления о том, девальвировать рубль или нет, напоминают мне размышления врача: вводить больному сильнодействующее обезболивающее или нет. С одной стороны, это может принести больному облегчение, с другой — неизвестно, выдержит ли и без того слабое сердце такую нагрузку. В этом смысле можно сказать, что я боюсь девальвации, но опасаюсь и ее отсутствия. Дешевый рубль может облегчить бремя долга, снять пугающую своими последствиями социальную напряженность, но неизбежная в этом случае смерть рынка ГКО, уход иностранных инвесторов и проблемы с займами на международных рынках приведут к тому, что у правительства не останется гарантированных источников пополнения бюджета.
Владимир Истомин, генеральный директор ГУП "Доринвест": Разумеется, боюсь. Разговоры о девальвации отражают нестабильную ситуации в экономике и негативно сказываются на настроениях инвесторов. Но не только инвесторы — все пострадают от девальвации. Мы, например, не сможем закупать в нужном объеме импортную дорожную технику, что скажется на темпах реконструкции дорожной сети Москвы.
Александр Железняк, председатель правления Пробизнесбанка: Мы девальвации не боимся, относимся к ней достаточно спокойно и готовы к такому развитию ситуации на финансовом рынке. Наша позиция на межбанковском рынке уже довольно давно является положительной, риски по открытой валютной позиции сведены к минимуму. К тому же в портфеле банка — значительные объемы краткосрочных ликвидных активов, которые по объемам превосходят пассивы с аналогичными сроками. Что касается кредитных договоров, то они предусматривают изменение процентной ставки, в частности в случае резкого изменения курса доллара. Прочие составляющие портфеля — корпоративные бумаги и длинные государственные бумаги — также не представляют значительного риска. Длинные ГКО являются и, по нашим оценкам, останутся высоколиквидными, и их реализация может в крайнем случае привести к некоторым курсовым потерям. На корпоративные акции, планомерно выводящиеся из портфеля еще с прошлогоднего кризиса, сейчас приходится малая доля, и они вряд ли сыграют существенную роль при девальвации.
Владислав Седленек, вице-президент общества занятости "Триза": Конечно, я боюсь девальвации, ведь финансовые катаклизмы гораздо страшнее политических потрясений — они напрямую ударяют нас по карману. Я опасаюсь, что моя фирма может попасть в затруднительное положение. Например, уже сейчас активность наших клиентов заметно снизилась, они меньше заказывают персонал. Кроме того, наметилась тенденция к замораживанию или снижению зарплат специалистов.
Сергей Кучак, заместитель председателя правления банка "Диамант": Нет, не боимся. Девальвация рубля вряд ли может серьезно повлиять на те банки, которые внимательно следят за соответствием собственных пассивов активам. Пострадают лишь те, кто позволяет себе рисковать, имея рублевые активы и валютные пассивы: именно у них возникнут проблемы. Сейчас в Москве таких банков — единицы. Пусть они и волнуются.
Игорь Лисиненко, президент Чайной ассоциации России: Страх — категория не экономическая. Спору нет, цена рубля нереальна. Курс давно пора было выводить на новую траекторию, но делать это необходимо чрезвычайно осторожно и постепенно. Широко распространяемый сегодня тезис о том, что скачкообразная, одномоментная девальвация решит проблему огромной внутренней и внешней задолженности, сродни рецепту лечения перхоти гильотиной. Еще много говорят о том, что девальвация выгодна экспортерам. Это поверхностный вывод. Сиюминутные выгоды перекроют потери на основном капитале, на удорожании валютных кредитов, инвестиционного импорта. Резкое сокращение ввоза, особенно потребительских товаров, составляющего зачастую 50% внутреннего розничного оборота, приведет к обвалу доходной части бюджета. Масштабы же социальных последствий девальвации просто непредсказуемы.
Владимир Кононов, президент строительной компании "Конкор": Я не вижу реальной необходимости в проведении девальвации — она породит больше проблем, чем способна решить. Если провести девальвацию сейчас, это приведет к инфляции, обесцениванию накоплений граждан и, как следствие, к сворачиванию программ строительства жилья.
Илья Кузьменков, директор Агентства массовых коммуникаций: Я не берусь оценивать проблему с макроэкономической точки зрения. Но как пиарщик — человек, по роду своей деятельности постоянно отслеживающий тенденции и настроения в общественном сознании,— могу сказать, что девальвация негативно скажется на общем психологическом фоне бизнеса в России. Это приведет к снижению деловой активности даже в тех областях, которые напрямую не завязаны на курсе валюты. Хотя в целом девальвации я не боюсь — мой бизнес не рухнет, разве что вести его станет несколько сложнее.
Сергей Шапигузов, председатель совета директоров аудиторской фирмы ФБК: Как профессионал я думаю, что девальвация необходима. А как гражданин я понимаю, что у нее будут неприятные последствия. На мне лично она сильно не отразится, но люди, у которых денег мало, ее почувствуют.
Игорь Моряков, управляющий директор ИК "Тройка-Диалог": Не боюсь нисколько. Потому что лично я искренне верю в силы Центрального банка и вижу, что у властей преобладает здоровая точка зрения на все то, что необходимо сделать для преодоления кризиса. Если отпустить рубль, то экономика будет загнана в такую дыру, выбраться из которой будет еще сложнее, чем сейчас. Нет-нет, я надеюсь, что все будет сделано правильно и до девальвации дело не дойдет.
Александр Аузан, президент Конфедерации обществ потребителей (КонфОП): Не боюсь. Поскольку считаю, что проблему соотношения курса рубля и курса доллара наклонный валютный коридор решает лучше, чем девальвация.
Владимир Калягин, президент Лиги кредитных союзов, депутат Госдумы: Бойся не бойся — все равно девальвация неизбежна, это как землетрясение. И, по мнению некоторых специалистов, девальвация предстоит страшная — покупательная способность рубля упадет в 20-30 раз.
Игорь Макшанцев, начальник отдела финансовой и кредитной политики Государственного комитета по поддержке малого предпринимательства: Боюсь не девальвации, а ее социальных последствий. Дело в том, что в определенных экономических условиях девальвация экономически оправданна. Поэтому страшна не девальвация сама по себе, а то, что она будет проходить в неблагоприятных условиях.
Геннадий Лапшенков, заместитель председателя Связь-банка: Я боюсь, что ситуацией воспользуются. Для финансовых структур это смертельная вещь. Для простых людей — нет. Для них страшнее реальная постепенная девальвация. Самое неприятное, что я, как и многие другие, не располагаю достаточной информацией. А решать будут те, кто ее имеет.
Максим Шашенков, управляющий директор ИК "Альфа-Капитал Брок": Конечно, боимся. Понятно, что "малой кровью" не обойдется, и порядок деноминации будет около 50%. Последствия для экономики будут очень негативными, и все результаты реформ будут поставлены под удар.
Николай Клековкин, управляющий директор "Паевых фондов Кредит Свисс Москва АО": Все будет зависеть от предоставления кредита МВФ и событий на развивающихся рынках. Если кредит будет предоставлен, страна получит еще один шанс избежать девальвации. Но боюсь, этот шанс будет последним.
Сергей Благоволин, президент инвестиционного банкирского дома "Финпром": Для девальвации сейчас самый неподходящий момент. Хотя, с одной стороны, она могла бы помочь государству решить некоторые экономические проблемы (например, высвободились бы значительные валютные ресурсы), в нынешней ситуации девальвация национальной валюты будет иметь крайне тяжелые социальные и политические последствия. Мы все привычно ругаем инфляцию. Так вот, в сравнении с девальвацией инфляция — это почти благо, потому что девальвация бьет гораздо больше, чем инфляция. Она резко обесценивает деньги и так же резко повышает цены. Так что я бы девальвации не хотел. По крайней мере, сейчас.
Дмитрий Воронин, генеральный директор компании ОВК: Боюсь. У нас вексельная компания, и все активы в рублях. К тому же я уверен, что если рубль девальвируют, то почти все товары будут стоить "на девальвацию дороже".
Леонид Меламед, первый заместитель председателя правления страховой компании РОСНО: Да, я боюсь девальвации. Резервы нашей компании размещены на российском финансовом рынке, а значит, зависят от его состояния. При этом ответственность по некоторым видам страхования зафиксирована в долларах, платить же возмещение придется в рублях. И если рубль будет девальвирован, эти выплаты увеличатся. Кроме того, по нормам департамента страхового надзора большая часть резервов размещена в ГКО, выплаты по которым в результате девальвации тоже обесценятся. Даже если нарушить нормы и резервы вложить в доллары — это не выход из положения. Доллары придется размещать в банке, положение которого тоже в такой ситуации будет не блестящим. Наконец, клиенты, перед которым наша ответственность зафиксирована в рублях, наверняка будут недовольны и предъявят претензии — почему не научили, что лучше было в долларах. А это значит, что в следующий раз они к нам могут и не прийти.
Михаил Никольский, президент Союза профессиональных аудиторских организаций: Как обыватель — не боюсь. А как человек, получивший экономическое образование в Московском университете, боюсь панически. По-моему, девальвация станет началом краха страны.
Виктор Гусаров, первый заместитель председателя правления банка "Держава": Боюсь политических последствий, вызванных снижением покупательной способности рубля. А вот экономических — не так. Хотя экономические последствия девальвации для финансово-кредитной системы будут очень серьезными. Кризис напомнил многим финансистам о необходимости серьезнее подходить к управлению рисками, в первую очередь процентным и кредитным, а также заставил вспомнить о необходимости внимательнее управлять ликвидностью. Последствия кризиса финансовой системы, как мне кажется, будут более тяжелыми, чем в августе 1995 года, и приведут к окончательному расслоению банковской системы.