Во все времена придворный костюм чаще других надевали дипломаты. По долгу службы они всегда были при дворе, всегда при параде. И для остальной придворной публики служили образцом для подражания. На нарядах дипломатов можно проследить всю эволюцию российского придворного костюма — от императоров через генсеков до президентов.
Формой советских дипломатов могла оказаться буденновка
Внешний вид дипломатов всегда был делом государственной важности. При Иване Грозном, если у посла не было подходящей одежды, царь одалживал ему на время костюмы из собственного гардероба - чтобы не посрамил отечества недостаточно роскошным платьем. Поэтому в средневековой Европе за первыми русскими послами ходили толпы — любопытных привлекали пышность и экзотический вид иноземцев. Но уже в прошлом веке российские дипломаты ничем не отличались от французских или английских — все были одеты примерно одинаково. У наших послов в XIX веке было восемь видов формы на все случаи жизни: официальная, дорожная, для отдыха, для визитов и т. д.
После революции все прежние нормы рухнули. Кремлевской униформой стали кожаные куртки. Был момент, когда и советских дипломатов чуть не отправили в Европу в кожанках и френчах. Делегация во главе с Чичериным готовилась ехать в Геную на мирную конференцию 1922 года. В прессе поднялся страшный шум — спорили об одежде советских представителей. Коммунисты настаивали, чтобы дипломаты были одеты, как буденновские бойцы — в гимнастерках и буденновках. Положение спас замнаркома иностранных дел Литвинов, публично заявив: "Общепринятыми в мире правилами не следует пренебрегать, чтобы не поставить себя в неловкое положение". Литвинов пользовался у властей авторитетом, поэтому дискуссию пришлось закрыть, и советская делегация на Генуэзской конференции была одета как принято.
Следующий скандал из-за представительской одежды советской номенклатуры возник буквально через несколько лет. В 1928 году в Москву приехал падишах Афганистана Аманулла-хан. Напомним, что Афганистан был первым государством, признавшим Советскую Россию, поэтому монарха принимали с большой помпой: его встречал сам Рыков. И надо же было так случиться, что Аманулла-хан потребовал, чтобы на обеде, который устраивали в Москве в его честь, все были во фраках. Дело в том, что как раз накануне, в конце 1927 года, Аманулла-хан побывал в первый раз в Англии, увидел цветущую империю. Увидел парламент, управляющий этим благополучным государством, а там все — во фраках. И фраки, видимо, запомнились азиатскому падишаху, как высший атрибут.
Советские товарищи оторопели — никаких фраков у них в гардеробе не было. А тут первый же, кто признал коммунистическую республику Советов, требует, чтобы товарищи вырядились, как проклятые буржуи. Стали объяснять гостю, что советский человек не создан для фрака. Убедили. Договорились, что будут в гражданской одежде.
Однако любовь к фракам дорого обошлась падишаху у себя на родине. "Вернувшись в Афганистан,— рассказывает известный историк Афганистана Владислав Зайцев,— Аманулла-хан стал отыгрываться на своих. Он ввел для госслужащих обязательное ношение фраков. Этим страшно всех обидел и ввел в расходы. Чуть позже еще и принудительно побрил афганскую знать. И это стало последней каплей — через несколько месяцев его свергли".
Приверженность к фракам сохранилась сейчас только в королевствах. Многие дипломаты этот наряд недолюбливают. Он не всем идет, а привыкать к нему лучше с детства. К счастью, сейчас он и используется чрезвычайно редко. Президент Ельцин, например, ни разу не надевал фрак за все свое президентство — даже когда был с визитом в Швеции на королевском обеде, он был в смокинге. Многие политики чувствуют себя во фраке не в своей тарелке. Как-то Лех Валенса, когда требовалось быть во фраке, сказал: "Хорошо. Но в руки тогда надо мне взять отвертку, чтобы не подумали, что я — пингвин".
Смокинг гораздо популярнее, и встречается на дипломатических приемах довольно часто. Если требуется быть строго в смокинге, это обязательно указано в приглашении. До недавнего времени в таких случаях писали "black tie". Из-за этого бывали казусы. В 60-х годах один молодой неопытный протокольщик отправил своего посла на обед к англичанам вместо смокинга в черном галстуке. Ему потом через советника дали понять, что черный галстук надевают только на похороны.
Посол Люксембурга в СССР в конце 80-х давал обед. В приглашении значилось тоже "смокинг". Ждали главного гостя, одного из заместителей Шеварнадзе. Время подошло — его нет. Через 15 минут позвонили. Оказывается, он забыл об этом приеме, и не при параде. Приехал в чем был. Свечи горят, все сидят в смокингах, а главный гость на почетном месте — в светло-сером костюмчике. Такое тоже бывает.
Обычно, если кто-то из рядовых гостей на приеме одет не по форме, его просто обходят, не подходят здороваться. Но пальцем не показывают, замечаний не делают и за руки не выводят. Во времена хиппи, когда молодежь ходила по Москве с длинными волосами в широких брюках, рваных кедах, так же шли и на приемы в иностранные посольства. Если есть приглашение посла — никто не остановит. Женщины приходили в сапогах, не переобуваясь.
А в советское время в целях профилактики женам руководящего состава читали специальные лекции при дипломатической академии: как одеваться, когда надеть макси, а когда — миди. Обычно во всех случаях подходит неяркое платье длиной 3/4. Макси нужно, когда мужчины во фраках и смокингах. И то чаще всего надевают платья длиной 3/4. Исключение — африканки и мусульманки, они приходят в своей национальной одежде. Драгоценности у дам уместны только после 18.00. В некоторых странах есть своя специфика. В Малайзии или Китае, например, нельзя ни в коем случае надевать желтое, этот цвет — привилегия королевского дома.
Только послов пускают в Кремль с оружием
В новейшей истории российская сторона впервые надела смокинги 18 октября 1994 года, в честь королевы Великобритании Елизаветы II. Это был первый визит главы британского королевского дома за всю историю двусторонних отношений с 1553 года. К счастью, королева не настаивала на фраках, и все ее высочайшие требования удовлетворили. Был эскорт самолетов, специальный автомобиль с подсветкой. И Ельцин распорядился: "Всем быть в смокингах". Поднялся переполох. Помчались кто в театр, кто к знакомым, кто куда — раздобывать смокинги. Нашли, конечно.
В прежние, советские времена смокинг был экзотикой для рядового дипломата. Послов выручал мундир. На протокольном языке он называется "национальная форма". Какой бы ни была в стране протокольная практика, на официальных мероприятиях всегда можно было появиться в мундире. Даже на ежегодный Венский бал, где все во фраках и смокинг не считается парадной одеждой, можно прийти в мундире.
Выглядят национальные мундиры по-разному и не всегда безобидно. Однажды комендант Кремля не хотел впускать на вверенный объект посла Омана — у посла был при себе довольно внушительный кинжал. Ему объясняли, что для посла этот кинжал — элемент формы, он без него уже не посол. А комендант стоял на своем: "Не пущу, это холодное оружие". Доложили Андрею Громыко, и он лично распорядился посла с кинжалом впустить.
Советский мундир обходился без оружия. Дипломатические ранги установили, вспомнив царские порядки, еще при Сталине, в 1941-1943 годах. А мундиры проявились уже после войны: для холодных стран теплый черный, для жарких — легкий белый. Каждому рангу соответствовала своя форма. Парадный вариант был только у послов и посланников. У посла в петлицах было по большой золотой звезде, и такие же — на рукавах.
Шили эту форму в пошивочных мастерских МИДа за государственный счет. Самой трудной деталью была нарукавная нашивка с золотой вязью. Ее делали вручную где-то в глухой провинции кустарным способом. И бывало, что послу пора уже ехать в страну, куда его назначили, и мундир готов, а нашивку не успели сделать. Обычно никто не соглашался ехать без формы, но в срочных случаях послов все-таки отправляли, а мундир высылали следом.
Когда СССР распался, советские дипломаты остались без мундиров. Несколько лет назад им обещали ввести новую форму, с российской символикой. Но пока всем не до того. В других государствах национальная форма осталась, но надевают ее не чаще, чем фрак — только на вручение верительных грамот. И она все больше становится похожа на гражданское платье.
Последний посол Великобритании тоже явился в Кремль вручать свои верительные грамоты в национальном мундире. Но это был костюм современного кроя, почти без украшений, очень похожий на обычный костюм. Совсем не такой, как бывало раньше — золотое шитье, перья, кружева. Во всем мире протокол стал более демократичным. Так что теперь дипломаты не выделяются из общего круга гостей. Только королевства — Марокко, Непал, в какой-то мере Япония — сохраняют до сих пор свои национальные парадные мундиры. И африканцы предпочитают свою национальную одежду, яркие пестрые ткани.
В протоколе и шнурки — не мелочь
Из-за экзотических нарядов частенько происходят недоразумения, способные озадачить даже опытного протокольщика. Большой авторитет в области дипломатического протокола бывший заместитель директора департамента госпротокола МИДа, а теперь профессор МГИМО Анатолий Борунков, который за почти полвека дипломатической практики встречался со многими затруднительными ситуациями, рассказывает: "Король Марокко Хасан очень строг к одежде своих дипломатов и очень трепетно относился к церемонии вручения верительных грамот. Однажды в феврале вхожу в посольство, чтобы везти посла на церемонию и вижу: он в белой маленькой шапочке, белом легком платье чуть ниже колен, под ним — до щиколоток (тоже очень легкая) туника. Ниже — голые ноги и красные легкие тапочки с носами вверх. "Господин посол,— говорю,— у нас сейчас зима". "Да",— отвечает. "На улице очень холодно. Может, вам переодеться?" "Нет, что вы,— отвечает он,— это невозможно, король сразу вышлет меня из страны". Нагрели машину как могли, но в Кремле все равно пришлось идти практически босиком по снегу. Принимать верительные грамоты должен был Подгорный. Я его предупреждаю: "Посол одет очень легко". Он: "Что значит легко?" "Не по сезону". "Зови". А увидел — в лице переменился, но взял себя в руки".
У посла Дании в середине 80-х годов случилась неприятность из-за протокольного оружия. Он оделся на вручение верительных грамот в узкие брюки, вышитый золотом камзол, треуголку с перьями, перевязь, шпага на боку. А посол был уже пожилой. Костюм сидел туго. Видимо, был сшит еще в молодости. И когда посол стал входить в автомобиль, его шпага перегородила вход, и он застрял. Без посторонней помощи справиться с ритуальным оружием не удалось. И послу пришлось потом объяснять сопровождающим, что эту форму он надевает только один раз — на вручение верительных грамот.
Впрочем, не только экзотическое оружие, но и самая невинная деталь костюма может сыграть роковую роль. Когда в Россию приехал большой друг Хрущева президент Египта Гамаль Абдель Насер, из Москвы он отправился в Ленинград. Едет по городу, увидел мечеть. Остановил машину и — туда. Члены политбюро, которые его сопровождали, спрашивают протокольщиков: "А нам что делать?" Им говорят: "Идите и вы, вы же сопровождающие". Но Насер был в туфлях-лодочках. Он успел снять обувь, войти, помолиться, выйти обратно, обуться и пошел в машину. А наши возились все время со своими шнурками, им зашнуровываться было уже некогда — надо было бежать в машину, догонять дорогого гостя.
Так что, какой бы свободной ни была протокольная норма, мелочей в одежде дипломата не бывает, и всего предусмотреть невозможно. Протокольщиков это не смущает. Они уверены: из каждой затруднительной ситуации есть минимум два выхода, не считая запасных.
ОЛЬГА Ъ-ПЕСТЕРЕВА