О планах Федерального казначейства по работе с бюджетными счетами рассказывает начальник Главного управления федерального казначейства ТАТЬЯНА НЕСТЕРЕНКО.
— Как обстоят дела со счетами ГТК?
— С Государственным таможенным комитетом все сложно. Проблема заключается в природе таможенных платежей. В соответствии с таможенным кодексом какое-то время после их уплаты они являются депозитами, авансами — залоговыми платежами. А уже после всех таможенных процедур эти платежи сортируются по видам налогов и сборов и зачисляется в доход бюджета. Я считаю, что эти средства, даже временно, не должны находиться в коммерческих банках, они обязаны сразу зачисляться на счета казны (скажем, все платежи Министерства по налогам и сборам уже сейчас зачисляются только на счета казначейства). Ведь это государственные финансы.
Все виды уплат юридическими лицами в соответствии с законодательством должны попадать в казну. Пусть даже временно, пусть даже на каком-то этапе их придется возвращать, все равно они должны быть в казначействе. Такое решение было принято правительственной комиссией, и мы сейчас совместно с ЦБ отрабатываем в Ульяновской и Рязанской областях эксперимент по учету таможенных платежей. Казначейство имеет счет по учету средств федерального бюджета и счет, например, по учету внебюджетных средств. Тогда мы сможем вывести таможенные деньги из коммерческих банков, чтобы эти ресурсы даже временно не играли на валютном рынке. Ведь это игра против правительства. Получается, что они нашими же деньгами играют против нас. Сейчас перед нами поставлена задача забрать все в казну, поставить на контроль счета по учету внебюджетных средств. А когда эти средства становятся юридически бюджетными, мы будем их переводить с одного счета внутри казны на другой.
Мы уже обратились в правительство, потому что ЦБ никак не может согласовать режим этого счета. Я не хочу в данном случае жаловаться на ЦБ, поскольку его представители также являются членами правительственной денежно-кредитной комиссии. Но я все же надеюсь, что если на этой неделе согласуется режим этого счета, то дальше все пойдет как по маслу.
Ведь все остальное у нас уже готово, и этот эксперимент просто не может дать отрицательный результат. Да, может быть, на полдня или на день информация будет запаздывать. Пока мы, может быть, не располагаем такими мощными информационными ресурсами, как, например, те же самые уполномоченные банки. У них очень хороший сервис для таможенного комитета — удаленные рабочие места, информационное взаимодействие, автоматическая обработка. Но, извините, они создали все это за счет тех же средств, которые получили от обслуживания счетов ГТК. Я думаю, что если даже на первом этапе у нас будет некоторое удлинение сроков представления информации, все равно, с точки зрения государственных финансов, я уже сейчас могу говорить абсолютно точно — это позитивное решение. Оно должно быть реализовано во что бы то ни стало.
— Когда реально это может произойти?
— Я думаю, уже в текущем году. Здесь вопрос опять упирается в наши технические возможности, ведь нам придется налаживать взаимодействие казначейства с таможенными постами. Если это решение будет подкреплено финансовыми возможностями, реализовать его можно за 2-3 месяца. Правительственная комиссия поручила Минфину и таможенному комитету совместно предложить источники для создания этой системы.
— Но все равно на это требуется время, а значит, пока что счета таможни должны обслуживать банки. У многих банков, выбранных в ходе прошлогоднего тендера имеются серьезные проблемы. Может быть, имеет смысл провести новый конкурс и выбрать на это время более стабильные банки?
— Когда мы рассматривали этот вопрос, было принято решение из числа уполномоченных банков, выигравших тендер в прошлом году, отсечь лишь те, которые нарушили соглашение с ГТК. И с рядом таких банков ГТК уже расторг договоры и перевел счета в банки, которые соглашение в отношении перечисления средств ГТК ни разу не нарушали.
Что касается конкурса, я могу сказать, что надежность банков, их ликвидность, стабильность может подтвердить только ЦБ. Центробанк — орган, следящий за состоянием дел в области банковского надзора. И по крайней мере, в прошлом году, особенно после кризиса, и в начале этого года Банк России не мог дать гарантию и подтвердить стабильность ни одного банка. То есть у ЦБ сейчас нет четких критериев. По крайней мере, на последних кредитных комиссиях ЦБ не дает таких гарантий правительству, кроме тех банков, где правительство само имеет контрольный пакет.
— Значит, тендеров больше не будет?
— Исходя из того, что рассматривалось за это время на кредитной комиссии, я могу высказать свое мнение: в ближайшее время таких конкурсов проводиться не будет. Единственное, что будет делаться — правительство жестко, шаг за шагом будет требовать перевода всех средств в казначейство. Вот наша главная задача. Не ломать голову по поводу конкурса, кому, по каким критериям доверить эти деньги. Главная задача — немедленно переводить средства государственных финансов в казначейство, требовать, требовать и требовать, шаг за шагом.
— А с фондом льготного кредитования АПК то же самое?
— Что касается фонда льготного кредитования, тут проявляется еще одна особенность российского бюджета. И заключается она в том, что вдруг федеральный бюджет начинает выдавать средства на возвратной основе. То есть бюджет и правительство занимаются кредитованием. Но по закону ни правительство, ни казначейство, ни Минфин не являются кредитными организациями. Мы не можем никого кредитовать в прямом смысле этого слова. Ведь в законе о бюджете написано: "разрешить правительству проводить в 1999 году финансирование на условиях платности и возвратности средств" фонда льготного кредитования АПК, северного завоза, потом высокоэффективных инвестиционных проектов. Как правительство должно это реализовать?
Правительство осталось один на один с предприятиями, которые будут реализовывать, например, эти "высокоэффективные проекты". Что, правительство будет проверять их, оценивать эффективность, возвратность? Нет, конечно, правительство находит уполномоченные кредитные организации, а они уже станут агентами правительства, будут перед ним нести ответственность по возврату средств. Как банк организует работу в своем кредитном отделе, как он будет проверять эти предприятия, как будет с ними организовывать работу — это его проблема. Такая схема была принята и реализуется очень долгое время, например, в программе льготного кредитования предприятий АПК.
При этом Минсельхозпрод передает средства фонда льготного кредитования уполномоченным банкам, они, может быть, даже возвращаются в банк, но он их в бюджет не переводит. У него на корсчете большая дыра, и банк начинает хитрить. Предлагает не возвращать деньги в бюджет, а тут же в этом же банке отдать другому заемщику. Наша позиция заключается в том, что средства, пройдя через банк, должны вернуться в бюджет, чтобы мы увидели живые деньги. Потом бюджет опять может направить их в этот же или другой банк для кредитования. Минфин категорически потребовал, чтобы деньги возвращались исключительно в бюджет. Были составлены графики возврата средств. Банки их срывают. А чего еще следовало ожидать при такой ситуации в банковской системе?
--И какой тут выход?
— Мы находимся в очень сложной ситуации. Просто непонятно, каким образом дальше осуществлять льготное кредитование. Как бы мы не хотели, но в большинстве случаев это приводит к тому, что деньги в казну не возвращаются. Или заемщики не возвращают, или банки. Каждая посевная и каждый северный завоз ставят государство перед выбором: через какие институты проводить эти операции. На мой взгляд, кредитование — это не дело бюджета. Он должен заниматься безвозвратным и соответственно безвозмездным финансированием, в том числе, возможно, и отраслей народного хозяйства. Если мы считаем, что должны помогать сельскому хозяйству, ну выдавайте дотацию конкретно крестьянину. Очень многие вопросы, связанные с поддержкой реального сектора экономики, еще не проработаны. Схемы ее таковы, что деньги получают далеко на подступах те люди, которым они не были предназначены. Такое ощущение, что посевная прямо у нас здесь в Москве проходит.
— Если я правильно понял, все эти счета льготного кредитования все равно будут обслуживаться через банки, пока не придумана другая схема?
— Да. Потому что другого у нас просто нет. И все эти деньги получаются очень рисковыми. Я должна дать гарантию вам как налогоплательщику, что средства, которые вы заплатили в виде налогов, я сохраню и донесу до конкретной цели, установленной законом о бюджете. Такую гарантию, работая через эти банки, я дать не могу. А мне ее не дает ЦБ. И получается замкнутый круг.
— И единственной гарантией сохранности бюджетных средств является перевод всех потоков в казначейство?
— В данном случае нужно правильно понимать: счет казначейства — это счет правительства. Мы только управляем средствами на этом счете. Счета казначейства находятся в системе ЦБ. И с них производится управление финансовыми ресурсами в рамках закона о федеральном бюджете. Сейчас система казначейства существует во всех регионах России, кроме Татарии. К сожалению, Татария постоянно ставит дополнительные политические условия. Вокруг этого все время идет какой-то торг. На самом деле я считаю, что торг неуместен и что здесь нарушается указ президента, федеральные законы. Мы пытаемся эту ситуацию как-то урегулировать, проводя платежи через соседние республики, например, через Чувашию. Что касается расходов бюджета, то мы уже перевели в систему казначейства все бюджетные счета, кроме Министерства обороны. Здесь есть дополнительные требования государства, заключающиеся в необходимости обеспечения надежной защиты информации. Необходимо защититься не только от несанкционированного доступа, но и от утечки информации, составляющей гостайну. Мы договорились о том, что в течение года продолжим проводить эксперимент в двух больших военных округах.