Как только ее не называют: и примадонной, и первой леди российской эстрады, и королевой сценической свиты, и "социокультурным феноменом второй половины XX века". При том что все знают, кто такая Алла Пугачева, никто толком не знает, какая она. "Для злых людей я злая, для добрых — добрая" — так она сама говорит о взаимоотношениях с теми, с кем сталкивала ее судьба.
"Эти летние дожди" (Миколас Орбакас)
Летом 1969 года, еще до свадьбы — она была в октябре, мы с Аллой, молодые студенты, решили съездить отдохнуть в Клайпеду, к моим родственникам. Сначала решили пожить у моего брата, а потом уже ехать к маме на дачу. Летели на самолете до Вильнюса, а дальше, до Клайпеды — местным рейсом.
Приехали к брату, собрались накрывать на стол. Чего-то не хватало, и Алла с женой брата Линой решили сходить на базар — брат жил в двух шагах от центрального рынка. Погода была отвратительная, целый день лил дождь. А зонта мы с собой не взяли. У меня был плащ, помните, тогда такие болоньевые плащи все носили. Ну, Алла его и надела. А я же значительно выше ее, и плащ мой ей почти до пят.
Возвращаются девчонки с рынка, смеются со страшной силой. Мы с братом понять не можем, в чем дело? Оказывается, Алла в этом длинном плаще ходила на полусогнутых ногах — из-под плаща-то не видно. Лина взяла ее за руку, и со стороны они выглядели как мама с дочкой. А продавщицы на рынке на Лину набросились: "Что ж ты за мать такая? Мало того что ребенка в ливень на улицу потащила, так еще и накрасила ее (а у Аллы был наложен макияж)".
И такие клоунские выходки были вполне в характере Аллы.
"Эй! Вы, там, наверху!" (Илья Резник)
— Люююся!.. Люся! Где куличи? Ставь на стол! — воскликнула Алла...— Ох, как я вас накормлю!.. На всю жизнь! — аппетитно приговаривала хозяйка в прихожей.— Раздевайтесь. И проходите скорей!.. Люся, ты где?
— Здесь я,— возникла из кухни Люся.— А куличей нету... И вообще,— потерянно произнесла Люся,— в холодильнике шаром покати.
— Но куда же все подевалось? Много ж было всего! На плите — я же помню — целая сковорода грибов стояла! — расстроилась Алла.
— Грибов тоже нет. А на мойке — крошки кирпичные...
— А больше ничего не пропало? — тревожно поинтересовался Евгений Болдин, элегантный менеджер и давний соратник певицы, а с некоторых пор и директор ее театра.
Люся ненадолго пропала, а вернувшись, торжественно объявила:
— Еще вашей бритвы нет, Евгений Борисыч!
Болдин побледнел...
Вооружившись кто чем — кто топориком для рубки мяса, каминными щипцами и шваброй,— мы рассредоточились по квартире в поисках пришельцев. Но ни под кроватью, ни за диваном, ни в платяном шкафу, ни на балконе, ни в камине никого ни оказалось.
— А что если крысы? — осенило кого-то.
— Крысы не бреются,— строго сказал Евгений Борисович, взбираясь на мойку.— Черт бы побрал эту индивидуальную застройку! — он приподнялся на цыпочки и просунул руку в вентиляционную трубу, прятавшуюся в нише под потолком...
Милиция действовала быстро и решительно. Как в кино. Не прошло и четверти часа, как черная дыра под потолком превратилась в переговорное устройство:
Голос с чердака. Мы его взяли
Алла. Кто такой?
Голос. Да-а устроился... Сейчас приведем, сами увидите.
Группа захвата ввела невысокого коренастого мужика в грязном свитере и мятых брюках. Мужик был угрюм...
— И давно гостишь? — почти дружелюбно спросила Пугачева.
— Неделю-то точно,— ответил за него милиционер.— Он уже несколько раз к вам спускался, Алла Борисовна. Когда никого не было. Хозяйничал.
— Так ведь я тебе писал,— прохрипел незваный гость.— А ты не отвечала. Я и приехал...
— Ладно,— протянул главный и распорядился: — Забирайте вещдоки. И пойдем...
"Жизнь невозможно повернуть назад" (Владимир Пресняков-старший)
Мы познакомились с Аллой в 1975 году. Я тогда написал песню на стихи Леонида Дербенева "Ты скажи" и принес ей. Алла решила, что это не совсем ее песня и отказалась. Что интересно, мой сын запомнил эту песню и через много лет ее спел. С тех пор и стали дружить. А потом уже и родственниками стали.
Самая замечательная история, приключившаяся с нами,— это то, что как-то устроили наши дети. Звонит мне с утра Алла: "Вов, что делать? Твой-то у нас, спит у Кристины в комнате". Я ей: "А что делать, что делать. Ничего". Алла, вздохнув с облегчением, говорит: "И я тоже так думаю. Переживала, что вы с Леной как-нибудь не так отнесетесь". И с тех пор наши дети жили уже с родительским, так сказать, благословением.
А в юности Алла меня всегда поражала тем, что могла меня перепить. Я, в общем, мужик крепкий, выпить могу немало. Сидим, выпиваем, я уже просто с ног валюсь. Просплюсь — а ей хоть бы что, все сидит, продолжает.
За столом она вообще человек просто незаменимый. Лучше любого грузина умеет произносить тосты, причем не заготовленные заранее, а именно экспромты, западающие в душу. А еще она очень гостеприимна, всегда любила готовить и всех кормить. Дома Алла совсем другая — мягкая, хлебосольная, теплая. А уж для друзей и близких — последнюю рубаху отдаст.
"Миллион алых роз" (Илья Резник)
...Едем ночью по городу.
— Где-то здесь жил Зацепин,— оглядывая окрестность, возвещает певица,— поедем к нему.
— Он в Париже.
— Тогда к Рыбникову. Теперь он там живет.
Поднимаемся на третий этаж. Она звонит.
— Кто там? — раздается сонный голос молодого автора "Юноны и Авось".
— Это я, Пугачева, открой! — капризно говорит она.
Тишина. Звонит опять. Лает пес.
— Пудель,— по лаю определяет она породу рыбниковского пса. Звонит.
— Если вы не прекратите, я позову милицию! — раздается за дверью теперь уже голос жены композитора.
— Да не бойтесь. Это я, Алла Пугачева, к Рыбникову за песнями пришла... И чаю очень хочется.
Звонит опять. Звонка нет. Отключили. Упрямо барабанит в дверь. Пауза.
— Миллион, миллион, миллион алых роз! — поет она в дверную щель, и эхо разносит ее удивительно свежий для такого часа голос по всем лестничным площадкам,— из окна, из окна, из окна видишь ты!.. Эх, Рыбников! Не пела никогда твоих песен, а теперь и подавно петь не буду! А что ты думаешь, я в пять ночи кому-нибудь бы открыла?.. Не-а!
"Так же, как все, я по земле хожу" (Михаил Плоткин)
Для меня она была открытием. Я работал концертным администратором. Впервые мы встретились, когда я повез на гастроли в город Киров Калужской области Николая Сличенко и группу циркового училища. Алла была там пианисткой. И когда она запела у рояля — тогда она всегда пела не отходя от рояля и сама себе аккомпанировала,— то имела такой же успех, как и Николай Сличенко. А он тогда был на пике своей популярности. Зрители ведь аплодируют за звездность, и если ей досталась такая же порция аплодисментов, как и Сличенко, то это был просто ошеломляющий успех для молодой певицы.
Мы много ездили вместе, устраивали на гастролях ужины, веселились, шутили. Она всегда была душой компании, мы ее считали этаким озорным "своим парнем". Она и сейчас такая, но не на публике, а дома, среди своих.
Как-то я приехал к ней домой, на улицу Горького. Домработницы Люси не было дома. Она сама встала к плите и говорит: "Мишка, как хорошо, когда никого нет. Можно расслабиться, делать простые житейские дела". Приготовила, накрыла стол...
Она очень хороший друг и никогда не забывает того, что связывало нас в прошлом. Сейчас мы общаемся не так часто, но она никогда не отказывает в поддержке. К примеру, пару лет назад Аллу просили выступить на Дне города. Просили многие. Она всем отказала. Я сказал ей: "Алла. Мне это очень нужно. Прошу тебя". И она не смогла отказать, спела по моей просьбе на уличном концерте восемь песен.
"Жил-был художник один" (Елена Преснякова)
Когда Кристина рожала Никитку в Англии, я приехала на "вторую смену": Алле и Володе-младшему надо было возвращаться в Москву. Я прилетаю, и Алла начинает "инструктаж": что где лежит, в каких магазинах что покупать и так далее. Выходим с ней на улицу, Алла такая веселая, счастливая идет, очки темные на голове: "Как хорошо. Краситься не надо, очки носить тоже, никто меня не узнает. Давай, Лен, сядем на лавочку, перекурим". Сели. Вдруг сзади голос раздается: "Алла Борисовна! Неужели вы?" Все прекрасное настроение как рукой сняло.
Еще меня удивило, что там, в Лондоне, она смотрела только бокс. И так увлеченно, кричала, болела. Я спрашиваю: "За кого хоть болеем?" А Алла мне: "Какая разница, интересно же как!"
Мы с Кристиной и Никитой остались, погода плохая, скучно, а еще из Москвы звонят — там жара, 30 градусов. Решили возвращаться. Кристина боится звонить, говорит: "Теть Лен, давайте вы, а то мама нам запретит возвращаться". И точно, Алла говорит мне: "Ладно младшая-то дура, а ты-то куда с десятидневным ребенком?" Планировалось, что мы поживем в Лондоне до тех пор, пока Никите месяц не исполнится. Но мы все равно полетели, и Никитка этот полет лучше нас перенес.
А перед отлетом, вещи когда собирали, Кристина говорит: "Теть Лен, все оставляем". А мне очень картинки понравились на стенах, маленькие такие, на цветной бумаге то ли мелками, то ли пастелью нарисованные. Я их собрала, а Кристина спрашивает: "Зачем? Мама еще нарисует". Я так удивилась. До этого я даже не представляла, что Алла так хорошо рисует. Видела какие-то блокноты, эскизы, но чтобы так!
"У нас одна святая к музыке любовь" (Матильда Паб)
Я работала бэк-вокалисткой в группе "Рецитал" с 1992-го по 1996 год. Помню, впервые пришла на прослушивание. Меня сразу на сцену поставили и без репетиции говорят: пой. Я пропела всю программу, а Алла Борисовна ничего не сказала. Я сначала испугалась, но, оказывается, ее молчание — высшая похвала.
Кстати, и имя Матильда придумала мне Пугачева: я у нее почему-то ассоциировалась с этим именем — маленькая, подвижная, нервная. Она меня всегда так и называла, хотя зовут меня по-другому.
Как-то был случай: звоню ей домой, отпроситься с репетиции по-моему. Подходит домработница Люся, спрашивает, кто звонит, а я и говорю: "Солистка группы 'Рецитал'". Алла Борисовна тогда мне ничего не сказала. А на следующий день на репетиции рассказывает всем: "Вы представляете, она — солистка 'Рецитала'. А я тогда кто?"
А на гастролях Алла Борисовна часто устраивала для нас всех (музыкантов, звукооператов, бэк-вокалистов) ужины у себя в номере. Накроет роскошный стол, усадит кого-нибудь — да вот хоть меня — рядом с собой, накладывает полную тарелку и заставляет съесть все. А потом еще подкладывает и приговаривает: "Вам-то можно, а вот мне уже нет".
"Даром преподаватели время со мною тратили" (Илья Резник)
— Тетя Алла, а ничего, что я седину на волосы набрызгал?..
— ?!
Подошел Филипп Киркоров, высоченный, розовощекий, всегда улыбающийся исполнитель, только-только закончивший Гнесинское училище... Неожиданно для многих он отказался от лестного предложения стать солистом Ленинградского мюзик-холла, от престижных поездок в Югославию, в США... и предпочел ученическую долю в Театре Аллы Пугачевой.
— Парень хороший,— как-то сказала Алла о Киркорове, но, понимаешь, надо выбить из него болгарскую эстраду.
И выбьет!
Мне кажется, что попечительская деятельность все сильней и сильней притягивает ее и Пугачева-педагог теснит Пугачеву-певицу.
— Тетя Алла, так что с сединой делать? — вопрошал Филипп.
— А что делать? Так и ходи. Краска-то несмываемая...
"Приходи ко мне, дружок, посидим, поокаем" (Александр Буйнов)
Году в 74-75-м "Веселые ребята" выступали в Сибири. И вот там, в каком-то Дворце спорта, я обратил внимание на одну певицу, такую хорошенькую, рыженькую девчонку, она выходила петь в мини-юбочке, ножки, фигурка — все было в полном порядке... И я с ходу в нее влюбился. А когда она запела "Я прощаюсь с тобой у последней черты...", я вообще сомлел. До этого я ее не только нигде не видел, но и никогда о ней не слышал, хотя и вращалась она, как потом выяснилось, в московских эстрадных кругах. Короче, я сразу на нее так "запал", что тут же познакомился.
— Саша Буйнов!
— Алла Пугачева!
Мы быстро прониклись взаимными симпатиями. Подогреваемый чувствами, я не мог мириться с тем, чтобы такая яркая песенная звезда продолжала и дальше оставаться прикрытой тучами эстрады, и поэтому стал агитировать своих друзей по "Веселым ребятам" сходить послушать мою новую знакомую, надеясь с их помощью устроить ее в наш ансамбль. И вот я всех ребят потащил смотреть Пугачеву. Никому из них она тоже не была известна, но уже после первого прослушивания мы все от ее пения просто балдели. И хотя она пела только одну песню, потрясла всех и сразу. А про меня и говорить не стоит... Кончилось все тем, что всем составом мы пошли к руководителю "Веселых ребят" Павлу Слободкину и предложили взять ее к нам. К общей радости, оказалось, что он тоже ее приметил и уже вел с ней переговоры. Короче, получилось так: и мы хотели с ней работать, и она с нами, и Слободкин во всех отношениях был за...
"Две звезды..." (Игорь Николаев)
Однажды меня пригласили на съемки в студию Центрального телевидения. Вернее, пригласили не меня, а коллектив, в котором я работал, группу артистов Московской областной филармонии. Вот тогда и произошла знаменательная для меня встреча. Съемки наши уже закончились, и мы заскочили в буфет глотнуть горячего чая на дорожку. За соседним столиком сидела Алла Пугачева. Я впервые видел ее так близко. А так как она мне очень нравилась как певица и как артистка, то я в прямом смысле слова глаз с нее не сводил.
И вдруг — даже теперь цепенею от ужаса, что решился на это,— встал, подошел и спросил:
— Не нужны ли вашему ансамблю музыканты?
— Нужны! А на чем ты играешь?
— Это смотря какие музыканты вам нужны.
Алла Борисовна рассмеялась и попросила меня зайти завтра.
На следующий день, прослушиваясь у Аллы Пугачевой, я изо всех сил старался ей понравиться. Хотя, как мне самому кажется, играл гораздо хуже своих возможностей. Но... судьба в образе Пугачевой надо мной сжалилась и приняла меня в ансамбль.
"Так неужели, милый мальчик, это был ты" (Аркадий Укупник)
Я познакомился с Пугачевой как композитор, который пишет для ее дочки. Мы с ней встретились на съемках клипа Кристины на мою песню "Почему?". Пугачева была одним из режиссеров этого клипа. Я пришел на монтаж. Она так искоса на меня посматривала... Песня-то, в общем, неплохая, я чувствовал, что она ей понравилась. Но когда я пытался сделать ей какие-то замечания, тут увидел настоящую Пугачеву. Она рявкнула на меня и сказала: "Тут тебя слишком много, мальчик!" На остальное время монтажа я замолчал.
В те времена какие-то песни я и сам записывал, как бы попутно. Потом получилось так, что Алла мне предложила спеть самому в "Рождественских встречах". Я вышел на сцену, потом посмотрел на себя стороны: "У, какой хороший парень! Как весело скачет на сцене!"
"Мал-помалу" (Эдуард Ханок)
В 78-м году я впервые очень "тесно" пообщался с Аллой Пугачевой, хотя и был знаком с ней с 72-го года: вместе снимались в передаче "Поэт Сергей Островой". Она взяла меня на гастроли в город Тольятти. В наших личных взаимоотношениях сразу же наметилась линия "и не друг, и не враг, а так". Встречаясь с не очень близким ей человеком, она вначале создает как бы "стену", выпуская невидимые шипы, а потом уже стелет розы (при условии, если человек ей симпатичен).
Причина, по которой я поехал в Тольятти, была чисто творческой. Дело было в том, что ее дочь Кристина собиралась идти в школу и Алла решила реализовать ранее показанную мною "Песенку первоклассника". В гостинице в Тольятти были сделаны две наши первые и последние совместные работы "То ли еще будет ой-ей-ей..." и "Я хочу увидеть море, ты возьми меня с собой..." Правда, была еще одна песня. Этой детской песенкой "Солнышко смеется, ярко светит детям", если не ошибаюсь, в 79-м году Кристина дебютировала в передаче "Веселые нотки". За сценой, чтоб не вызвать переполоха, пряталась... ее именитая мама.
Осенью 1979 года я впервые побывал в гостях у Пугачевой, не на Горького, где она жила до Филиппа, а на Вешняковской. Я впервые увидел то, что потом видел довольно часто. Обыкновенный панельный дом. Это так называемый "остаточный" принцип, согласно которому звезды эстрады, не говоря уже о звездочках, получали квартиры, как правило, на первых этажах "хрущевок". Это для народа она суперзвезда, а для соответствующих органов — просто нуждающаяся в жилплощади...
Еще один парадокс того времени — оплата труда артиста. Народ убеждал себя и других в том, что Пугачева "деньги лопатой гребет"... Она простодушно сообщала, что зарабатывает за концерт всего лишь 47 рублей 50 копеек, то есть 19 плюс 19 (две так называемые разовые ставки) плюс 9 рублей 50 копеек (50% мастерства). Много это или мало? Я в то время за обыкновенную творческую встречу где-нибудь в обеденный перерыв получал приблизительно в два раза больше, а ряд артистов, композиторов получали где-то под 200 рублей!
Почему такая несправедливость? А потому, что оплата исходила не от популярности, а от музыкального образования. Поскольку большинство артистов классического направления имели высшее музыкальное образование, они и получали больше всех. Самая низкая оплата была у артистов эстрады, а абсолютно низкая — у вокально-инструментальных ансамблей.
Но существовали лазейки. Звезды эстрады, имеющие высшее музыкальное образование, могли сдать программу, состоящую из оперно-камерных произведений и народных песен, получали квалификацию по высшим ставкам, а затем... пели эстрадные песни в свое удовольствие.
"Взмахни крылом цыганской шали, шальная молодость моя" (Владимир Шаинский)
Мы познакомились с Аллой в 1966 году, незадолго до ее дня рождения, когда ей должно было исполниться 17 лет. Представляете, еще целый год до совершеннолетия. Мы с поэтом Борисом Брянским написали песню "Как бы мне влюбиться, чтоб не ошибиться" в радиопередачу "Доброе утро". Это была моя первая песня — меня только приняли в Союз композиторов, поэтому ее хорошее исполнение было для меня жизненно важно. Мы с Брянским вели переговоры со знаменитыми певцами того времени. Но все они были мужчины. А на радио нам сказали, что передача уже укомплектована и все песни — мужские. Нужна песня в женском исполнении. Я попросил редактора передачи Володю Трифонова кого-нибудь нам посоветовать. Он предложил Анну Герман. Я говорю: "Звоните". А она же в Польше. Что делать? Ну и предлагают нам эту никому не известную девочку, студентку музыкального училища. Мы сначала ни в какую, а нам говорят, что она уже спела одну песенку в "Добром утре" и получила рекордное количество писем.
Приходим с Брянским в редакцию подписывать какие-то бумаги. Нас подзывают и показывают Аллу, сидящую за роялем. Сидит эта девочка, разбирает ноты, подпевает себе вполголоса. В общем, боялись мы. А уже на записи, когда зашли в студию и услышали ее под оркестровку, в полный голос, мы просто встали на уши. Даже хлопали тихонечко. А ей, представляете, туфли на шпильках мешали — вошла в раж. Там, в студии, ковер, она их сбрасывает по очереди и поет, поет. Колоссально спела. А раньше успех песни оценивался по количеству писем слушателей. Звоню на следующий день: "Сколько писем?" — "На вашу песню штук десять".— "А на остальные?" — "Нет пока". На следующий день — 100 писем. В результате — во много раз больше, чем на все остальные песни вместе взятые.
Вторую песню я, конечно же, ей отдал. И до сих пор считаю, что лучше всех мои песни пела именно Аллочка. Она для меня и осталась навсегда именно той 17-летней очаровательной Аллочкой.
Фото из личного архива Ильи Резника (публикуются впервые).
Публикацию подготовили: ИЛЬЯ Ъ-НАГИБИН, МАРГАРИТА Ъ-КОНДРАТЬЕВА