Вчера в Москве представители правозащитных организаций устроили пресс-конференцию, посвященную делу художника Авдея Тер-Оганьяна. Обвиненный в разжигании религиозной вражды, он должен скоро предстать перед судом. Пресс-конференция показала, что существует и другая оценка устроенной художником акции, и эта оценка не совпадает с позицией следствия.
Общественный комитет защиты свободы совести (ОКЗСС) направил прокурору Москвы ходатайство о прекращении дела против Тер-Оганьяна. Правозащитники убеждены, что в акции, проведенной им 4 декабря прошлого года на художественной ярмарке "Арт-Манеж", когда художник публично разрубил топором несколько икон, отсутствует состав преступления. Акция была произведена им в выставочном зале, а по закону о свободе совести и религиозных объединениях антирелигиозная пропаганда запрещена лишь в церквях.
Российская конституция гарантирует свободу творчества и свободу убеждений. Художник имеет право быть атеистом и выражать свои убеждения в своих произведениях. Следствие не согласилось с патриархом Московским и всея Руси, квалифицировавшим действия Тер-Оганяна как вандализм, поскольку дешевые репродукции икон, испорченные художником, не являются культурной или исторической ценностью. Так признали выбранные следователем эксперты. Правда, те же эксперты, в том числе профессор МГУ Александр Морозов, сочли, что акция Тер-Оганяна не имеет отношения к искусству. С мнением Морозова в свою очередь не согласились независимые эксперты, заявившие, что у современного искусства совсем другие критерии. Как сформулировал выступивший на пресс-конференции редактор авангардистского журнала "Радек" Анатолий Осмоловский, "современное искусство — это тотальная критика общества".
По словам адвоката Михаила Железняка, по ст. 282 УК, карающей за "пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии", Тер-Оганьяна обвинить вообще не в чем. Сам он говорит: "Для меня церковь — "партия Бога" — такая же партия, как любая другая. Если я публично съем или выкину в помойку яблоко, вряд ли Явлинский подаст на меня в суд". Основу дела составляют три тома жалоб оскорбленных перформансом художника, причем среди них нет тех, кто присутствовал на акции лично. Зато есть письма с просьбами "разобраться" от патриархии, Госдумы и председателя думского комитета по делам общественных и религиозных объединений коммуниста Виктора Зоркальцева.
Дело Тер-Оганьяна — прецедент. За время существования нового УК еще ни разу не использовался этот состав преступления, и ни следственной, ни судебной практики по нему нет. А в том, что критика РПЦ становится невозможной в нашем обществе, многие выступавшие видят новую идеологическую цензуру.
"Я сам ощущаю себя потерпевшим",— сказал Тер-Оганьян. Ответственный секретарь ОКЗСС Лев Левинсон вчера направил в Московскую прокуратуру ответное заявление, в котором потребовал возбудить уголовное дело против "организаторов травли", действия которых, по его мнению, в отличие от действий художника, "представляют прямую угрозу свободе совести в России".
ДМИТРИЙ Ъ-ЛЮКАЙТИС, МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА