Премьера театр
Фото: Коммерсантъ / Виктор Васильев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Виктор Васильев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Виктор Васильев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Виктор Васильев / купить фото
Молодой московский режиссер Юрий Квятковский поставил в петербургском "Приюте комедианта" спектакль "Кукольный дом", соединив на сцене классический текст одноименной пьесы Генрика Ибсена с вербатимом занятых в спектакле актеров. Рассказывает ЕЛЕНА ГЕРУСОВА.
Действие канонического сюжета пьесы Ибсена Юрий Квятковский перенес в условное будущее. Художник Полина Бахтина из белых панелей выстроила отвечающую технологиям "умного дома" хай-тековскую гостиную квартиры Хельмеров. C активно участвующим в жизни дома электронным дворецким на большой плазме, которому Нора (Ольга Белинская) по случаю Рождества среди прочих подарков в яйцеподобных пластиковых сумочках приносит новый look — c оленьими рогами (видеоарт Яна Калнберзина). C выезжающими по хлопку ладоней шкафами и барной стойкой, увитой при этом искусственной зеленью, с бассейном, скрытым под пластиковым травяным газончиком. И с забавным индивидуальным стеклянным шлемом для курения. И это, пожалуй, единственный остроумный и актуальный объект, внезапное появление которого над головой передвигающегося на гротескных протезных каркасах, но решившего затянуться сигарой доктора Ранка (Илья Дель) вызывает живой отклик зрителей. В остальных же деталях футуристический образ спектакля выглядит вполне старомодным, давно отыгранным в дизайнерских фантазиях прошлого века.
Однако с задачей создания выстроенного не на живых чувствах, а на функциях и функциональных моделях поведения "идеальной" семьи он все-таки справляется. И знаки двойной жизни в этом доме режиссер расставляет вполне конкретные, в частности, по всем уголкам образцового, стерильного интерьера запрятаны какие-то сухарики, которыми глянцевая фру Нора Хельмер тайно заедает всю сложность своего положения. Ибсеновский текст в этих образах будущего и сам становится несколько пластиковым, льется гладко, не вызывает сомнений в сверхсовременности сюжета, но и драматизма женской эмансипации, открытого когда-то Ибсеном, уже не несет. И когда собственно ибсеновские смыслы и мотивы в спектакле нужно усилить, Нора берется за микрофон и исполняет какие-то рэповские зонги (музыка Михи Архангела).
Однако болевые точки этого спектакля возникают поверх классической пьесы. Режиссер дробит действие спектакля документальными воспоминаниями занятых в спектакле актеров. По ходу сюжета каждый выходит на авансцену уже не в костюме персонажа, а в своей повседневной одежде. И в ответ на заданный по громкой связи вопрос, была ли в его жизни ситуация, схожая с ситуацией его героя в пьесе, начинает мемуарные размышления на заданную тему. Это размышления разной степени откровенности и разной степени содержания личного опыта и обобщенного общественного, вроде воспоминания о перестроечных школьных годах. Последней к этому микрофону выходит Ольга Белинская. И рассказывает о своем личном опыте очень откровенно, очень глубоко и вместе с тем как-то очень литературно содержательно. И затем с этим же микрофоном, в своих джинсах доигрывает последнюю ибсеновскую сцену в дуэте с одетым в белый, скроенный по последней футуристической моде костюм Торвальдом (Александр Иванов). Именно в этом столкновении его плоского, искусственного, лишенного глубины жизни идеала безупречности и ее простой, смелой и уверенной откровенности и раскрывается главный смысл спектакля. Этот "Кукольный дом" о том, что быть настоящим, искренним очень трудно, для этого нужно немалое мужество, но только так можно быть живым, чувствующим человеком, а не глянцевым андроидом. Это спектакль о выборе быть манекеном или принять драму жизни и жить. Жаль только самому Ибсену по этому поводу создатели спектакля высказаться дали как-то мало.