Распространение наркомании среди подростков приобретает угрожающие масштабы. И неудивительно, что взрослые готовы использовать все средства для борьбы с этой бедой. В одном из вузов (см. стр. 3) ввели обязательное обследование студентов на употребление наркотиков. И мы решили узнать, как к этому относятся читатели, и прежде всего сами студенты.
А вы поддерживаете обязательное обследование на наркотики?
Станислав Белобородов, факультет социальных наук Российского педуниверситета им. Герцена, 4-й курс:
— Я не против, бороться с наркоманией надо. Но чтоб без принудиловки. В принципе, это может быть эффективно. Понимаю, что это ущемляет права человека, а что делать? Поручить обследование надо не вузовскому начальству, а наркоцентру или специальной организации. И чтоб анонимно. И нужен комплекс мер — от агитации до запугивания и анонимного лечения. На нашем факультете не больше 10% употребляют наркотики. В среднем по вузу — значительно больше.
Сергей Беляев, 4-й курс Московского инженерно-строительного института (МИСИ):
— Если принудительно, то я против. Никто нас не спасет, кроме нас самих. Обследование нужно для статистики или чтобы выбить деньги. В нашем вузе на 30 человек приходится всего двое, употребляющих наркотики, а мы охотнее пиво пьем.
Валерий Куканов, отделение журналистики филологического факультета Ростовского госуниверситета, 4-й курс:
— Толку все равно не будет. И проблема несколько драматизирована. В вузе я настоящих наркоманов не встречал. Ну, покуривают травку, не более.
Светлана Бондаренко, факультет журналистики Санкт-Петербургского госуниверситета, 4-й курс:
— Это вмешательство в личную жизнь. И не думаю, что оно поможет. Пока человек сам не бросит наркотики, его никто не заставит это сделать. Подобные акции бессмысленны, и ничего, кроме снижения авторитета администрации вуза, не дадут. Наверное, у нас есть наркоманы, но ведь о том, что человек был наркоманом, узнаешь только на его похоронах.
Ефим Куц, факультет журналистики Ставропольского госуниверситета, 4-й курс:
— Ерунда это. Во-первых, большинство не прибегает к уколам, да и следы можно скрыть. Во-вторых, никто не будет терпеть правовой произвол. Студенты могут обратиться в комиссию по защите прав человека. Если Минобраз хочет скандала — он его получит. Но среди моих однокурсников и друзей много ярых сторонников такого подхода. И некоторые даже считают, что надо ужесточить уголовную ответственность и за распространение, и за употребление наркотиков.
Антон Носков, филологический факультет Южноуральского госуниверситета, 4-й курс:
— Не вижу смысла. А отчислять за это дико — это личное дело. Но если загонят в подполье — то запретный плод сладок. И бороться с этим никак нельзя: законы не те и люди не те. У меня в группе наркотики употребляют один или двое, и нерегулярно. На первом курсе многие баловались, а сейчас это считается детской болезнью. Пьют много, да.
Юлия Котусева, 4-й курс Российского технического университета (Санкт-Петербург):
— Нет. Захочу — приду сама, не захочу — никто меня не заставит. Это все равно что выявлять больных кариесом. А вот негативная реакция на эту дурацкую затею будет.
Наталья Черемных, 2-й курс Ростовской государственной экономической академии:
— Мне не понятны правовые последствия такого обследования. Можно ли, к примеру, по его результатам отчислить студента, который нормально учится? Я не собираюсь его проходить. Я слышала, что Ростовская область чуть ли не лидирует в России по количеству наркоманов. Но мне кажется, что среди студентов их как раз не очень много.
Олег Зыков, главный детский нарколог Москвы:
— Категорически нет. Ко мне часто обращаются преподаватели и директора школ с одной и той же просьбой: помогите нам их выявить. Или более того: расскажите нам симптомы, и мы сами их выявим. И "выявляют", и окончательно загоняют их в тупик. Подход к этой проблеме должен быть совершенно иным — без принуждения. А административные решения в отношении больных людей не только вредны, но и не правомерны, и такие действия можно обжаловать в суде.
Владимир Брынцалов, генеральный директор компании "Брынцалов А":
— Ничего страшного в таком обследовании наших детей нет: они же несмышленые еще. Никто же не возмущается в обязательной диспансеризации школьников. Так почему надо возмущаться выявлением наркоманов? Такие вещи делаются только на благо самих детей и нашего общества в целом. И если надо, то я бы даже внес подобное дополнение в Конституцию.
Игорь Федоров, ректор МГТУ им. Баумана:
— Очень сложный вопрос. На первый взгляд кажется, что это нужно, но сразу возникает вопрос о правах человека. И славу Богу, в нашем университете проблема наркомании пока не очень актуальна. По крайне мере, по результатам проверок обжежитий шприцов мы находили очень мало.
Ольга Беклемищева, заместитель председателя комитета Госдумы по охране здоровья:
— Только с разрешения педсовета и родителей. А вообще, почин неплохой. Но нельзя забывать, что у ребенка тоже есть права. А если уж выявили, то надо известить милицию, чтобы она пресекала каналы поставки зелья. Считается, что раз ребенок попробовал наркотик, то он уже наркоман. Да нет. И надо спокойно разъяснить ему что к чему, провести сеанс психотренинга, а не рвать ему душу.
Элем Климов, режиссер:
— Как-то это все неправомочно. На облаву похоже. Мой сын, слава Богу, далек от этого. Но все же у человека есть право решать свою судьбу, пусть даже иногда печальным образом. Наркотики — зло великое, древнее и неотвязное. Однажды я спросил одного американского режиссера, пробовал ли он наркотики. И он сказал, что попробовать их нельзя, и пояснил: "Может, и не будешь их потреблять, но станешь совершенно другим человеком, не таким, каким создали тебя мама с папой, все поменяется". Я с ним согласен.