Уважаемый Егор Семенович, члены Совета федерации!
На предыдущем заседании многими сенаторами высказывалось вполне справедливое пожелание, чтобы я отчитался о своей работе. Поэтому с вашего позволения я хотел бы предельно кратко доложить об итогах за три с половиной года и затем перейти к вопросу о причинах написания мною известного заявления.
Вступая в должность три с половиной года назад, я с этой трибуны сказал, что делу установления в России правового порядка буду служить не жалея здоровья и сил, поступать исключительно по закону, и все эти годы честно старался делать то, что мог и что, по моему представлению, было необходимо для обеспечения законности в России.
Главное — сначала укрепление прокурорской системы, восстановление авторитета прокуратуры в российском обществе. Считаю принципиально важным сделать так, чтобы у прокуратуры появилось свое лицо, выверенный надзорный курс, чтобы этот курс лежал в общем курсе действий правоохранительных органов, чтобы наши совместные меры способствовали обеспечению целостности России, укреплению в стране законности и правопорядка, защищали бы людей от проявлений преступности.
Насколько мне это удалось сделать, судить вам, уважаемые сенаторы. Все это происходило на ваших глазах, а многие акции — и с вашим непосредственным участием.
Вы помните, безусловно, в каком состоянии находилась прокурорская система. Мой предшественник был под следствием, отношения с Советом федерации и Госдумой напряженные, материально-техническое обеспечение мизерное, квалифицированные кадры косяком покидали прокуратуру. По сути, стоял вопрос о ее выживаемости как самостоятельной структуры, было немало желающих резко сократить полномочия прокуроров, возложить на них только, по сути, функцию поддержания обвинения в суде.
За три с лишним года ситуацию в значительной мере удалось изменить. При вашей поддержке дважды были приняты поправки в закон о прокуратуре, которые существенно расширили прокурорские полномочия, укрепили нашу систему, ввели в функции координацию деятельности правоохранительных органов со стороны прокуратуры России. Издан ряд постановлений правительства, которые укрепили материальную базу прокуратуры, улучшили социально-правовую защищенность прокурорских работников.
При всех сложностях финансирования мы сумели увеличить штатную численность прокурорских работников, а самое главное — сохранить костяк квалифицированных высокопрофессиональных кадров прокуроров и следователей. Одновременно вместе с вами, руководителями субъектов федерации, пришлось в некоторых регионах заменить безвольных и неинициативных руководителей прокуратур, провести ряд структурных преобразований прокурорской системы.
Словом, сегодня удалось убедить общество и законодателя в необходимости сильной, централизованной прокуратуры, доказать, что она всегда была и остается одной из основных оплотов государственной власти, целостности страны, важным механизмом реализации правовой политики.
Теперь не стоит вопрос о ее судьбе, отныне дискуссия идет в другом русле: а все ли делает прокуратура, оправдывает ли прокуратура общественные ожидания, ожидания российских граждан? Отвечу честно: конечно же, не в полном объеме. У нас много недостатков, и вы о них, безусловно, знаете. Но я с полным основанием могу заявить и о том, что эти три с лишним года прокуратура была одной из устойчиво работающих правоохранительных структур, наращивающих ежегодно все основные показатели своей работы.
Основным в нашей работе стала борьба с преступностью. К началу 1996 года ситуация в этой сфере была очень непростой. Как по своим масштабам, так и по уровню разрушающего влияния. Преступность угрожала национальной безопасности России и социально-экономическому развитию государства.
Что мы здесь делали? Прежде всего наладили координацию, обеспечили согласованность действий правоохранительных органов. Могу вам доложить, что несмотря на, к сожалению, частую сменяемость руководителей органов правоохраны как в центре, так и на местах, практически по всем вопросам правоприменения создан нормальный механизм взаимодействия; в условиях все такой же сложной криминальной обстановки, однако, как вы сами понимаете, из-за кризисного социально-экономического состояния экономики, социальной сферы и по многим другим причинам иного просто и быть не может. Противодействие правоохранительных органов преступным проявлениям стало более результативным.
Органам прокуратуры и в целом правоохранительной системе пусть не до конца, но удается преодолевать проявляемые ранее растерянность и беспомощность в раскрытии и расследовании опасных преступлений. Прежде всего, конечно, умышленных убийств. Если три года назад в России оставалось нераскрытыми ежегодно по 8,5 тысяч таких преступлений, то сейчас этот остаток уменьшился до 6 тысяч. Раскрываемость убийств достигла почти 80%, а в целом ряде регионов — 85%. В год мы отправляем в суды 22 тысячи уголовных дел только по убийствам. Впервые за три года наметилась позитивная динамика в раскрываемости так называемых убийств прошлых лет.
Совместными усилиями прокуратуры, других органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность все три года, каждый год мы порядка тысячи убийств прошлых лет, поднимаем, что называется, которые ранее считались безнадежными. Таких показателей не было за последние 10 лет.
Пошли подвижки и по делам об убийствах по найму, или, как мы привыкли называть, заказным убийствам. В 1995 году их раскрыто 60, в 1997-м — 132, а в 1998 году (и вчерашний "Коммерсантъ" абсолютно прав) уже 152 преступления. Но вынужден разочаровать ироничных журналистов: эти преступления — не какая-то тривиальная бытовуха, как они пытались представить. Банкиров, депутатов, других должностных лиц, в том числе и известных журналистов, родственники и полупьяные соседи не заказывают. А среди раскрытых заказных убийств очень много действительно громких дел. Это и убийство в Екатеринбурге ученого с мировым именем — генерального директора ОКБ "Новатор" Смирнова, и заместителя министра внутренних дел республики Удмуртия Перевозчикова, и депутатов Госдумы Скорочкина и Айздердзиса, председателя Федерации хоккея России Сыча (дело находится в суде), генерального директора футбольного клуба "Спартак" Нечаевой, редактора газеты "Советская Калмыкия сегодня" Юдиной, взрыв на Котляковском кладбище в Москве, взрыв в центре Дагестана, Махачкалы (дело пошло в суд), террористические акты в Пятигорске (осуждены уже) и Армавире. И целый ряд других потрясших общество преступлений.
Конечно, я в общем-то признаю прямо, что далеко не все удается, в том числе и по делам, которые мне постоянно ставят в вину. Где-то не хватает умения, настойчивости, а где-то и профессионализма. А где-то, и с этим прямо приходится считаться, что не все преступления в принципе могут быть раскрыты. К сожалению, об этом журналисты забывают. Об этом свидетельствуют кстати мировой опыт: дело Кеннеди, дело Улофа Пальме и другие.
Вместе с тем я отнюдь не хочу, что называется, откреститься от известных всем дел — по ним сделано и делается очень много. Пользуясь возможностью, я еще раз хочу сказать, предупреждая некоторые вопросы, что ни по одному из этих дел, так называемых громких, перспектива раскрытия не утрачена. Более того, по делу Холодова уже арестованы 6 человек, по делам об убийствах Листьева и даже Меня — уже прошло восемь с лишним лет, но мы продолжаем напряженнейшую работу и не теряем шансов на то, что мы установим и исполнителей, и заказчиков. Да и откровенно говоря, я об этом никогда не говорил раньше, всегда принимал удар на себя, но здесь могу вам прямо сказать: во многом успех по этим громким делам зависит от профессионализма оперативно-розыскных служб и есть что с них спросить при трезвом и спокойном разбирательстве ситуации по этим делам.
Нам удалось изменить подходы к практике применения уголовной ответственности за бандитизм. Посудите сами, в 1993-94 годах, когда рэкет и бандитизм были в общем распространены не менее, чем сейчас, в суд уходили единицы дел: в 1993 году всего 8 дел на всю Россию. Эти преступления старались квалифицировать по другим статьям Уголовного кодекса, как менее опасные преступления. Теперь каждый год в суды уходит уже по три-четыре сотни уголовных дел для реального осуждения, именно как они есть, а за каждым этим преступлением стоят десятки-- до 40 убийств — и других тяжких преступлений.
С учетом того, что преступность, особенно ее организованные формы, все более принимает транснациональный характер, предприняты немалые усилия к тому, чтобы наладить международное сотрудничество с правоохранительными органами других государств и международными организациями. На сегодня восстановлен координационный совет генеральных прокуроров стран СНГ, где очень активно работают. Мы подготовили, и она готова для подписания, концепцию для взаимодействия государств--участников СНГ по борьбе с преступностью. На примере расследования известных вам дел мы убедились, что сейчас практически по каждому из них не обойтись без международной правовой помощи.
Кстати, одна из причин затяжки этих дел, следствия состоит в том, что наши коллеги из зарубежных стран крайне медленно выполняют наши поручения. Поэтому преступники и преступные организации скрывают доходы от незаконной деятельности по всему миру, научились пользоваться различиями уголовно-правовых систем, демократическими подходами, стремлением к суверенности, во многих случаях неумением государств работать сообща.
С прокуратурами многих стран заключены соглашения о сотрудничестве, они создали хорошие предпосылки для повседневного решения задач уголовного преследования, экстрадиции, репатриации принадлежащей России валюты. С коллегами, генеральными прокурорами стран Европы и США, и прежде всего такими, как Швейцария, Германия, Италия, Франция, Швеция, Финляндия, Греция и Кипр, установлены хорошие личные контакты, которые тоже позволяют решать вопросы. Вот греки недавно отдали Дрямова — именно после того, как об этом была персональная личная беседа, когда все было показано, для чего нам этот субъект, так сказать, нужен. И Мирошника отдадут. И там еще один есть.
Не менее важным, чем борьба с преступностью, было для нас обеспечение законности в экономике, пресечение экономических правонарушений и коррупции. Становление рыночных отношений, и это вы знаете лучше меня, к сожалению, длительное время не сопровождалось адекватными законодательными, организационно-управленческими и контрольными мерами. В результате внешнеэкономическая деятельность, рынок ценных бумаг, бюджетная, кредитная, банковская и другие сферы оказались предельно криминализированными. Государству и его гражданам причинен трудно поддающийся точному учету ущерб.
Поэтому мы поставили перед собой задачу: все, что в ходе приватизации сделано с нарушением или вопреки законам, должно быть исправлено. За три года прокуратурой в суды направлено 211 тысяч заявлений об истребовании государственного имущества из незаконного владения, признании сделок и правовых актов недействительными, по ним возмещено 24 миллиардов деноминированных рублей. Вместе с суммами, которые возмещены в ходе расследования уголовных дел, государству возвращено ценностей и имущества на сумму 35,5 миллиардов деноминированных рублей.
Но здесь, конечно, еще непочатый край работы. Вы знаете, конечно, положение дел в угольной отрасли: когда по-настоящему начали заниматься, возбудили более полутысячи уголовных дел. Многие из них сейчас пошли в суды. Но сколько у нас таких сфер нашего народного хозяйства, которые криминализированы. Поэтому в планах прокуратуры совместно с другими правоохранительными органами было разобраться подробным образом по всем основным отраслям и предприятиям. Сейчас, как известно, идет отработка морских портов.
Понимая значение наведения порядка в экономике и несмотря на недостаток ресурсов, мы тем не менее посчитали необходимым вернуться к деятельности создателей так называемых финансовых пирамид, что называется, и в назидание другим, и для правовой защиты потерпевших граждан. Могу вам, уважаемые сенаторы, доложить, что и по сути по всем основным финансовым пирамидам либо закончилось расследование, либо оно ведется. Это и МММ, и "Хопер-инвест", и "Властилина". Дела находятся в суде, где пришлось порядка 5 тысяч человек допросить. И по другим скандально прославившимся компаниям после нашего вмешательства совместно с МВД и прокуратурой и расследуются, и уже рассматриваются судами уголовные дела.
Ведь дело принципа: жертвами этих компаний стали миллионы российских граждан. Хотя вопрос очень не простой. Скажем, не хватает финансовых средств и возникают более серьезные проблемы. Вы обратили внимание, на входе в Совет федерации стояли пикетчики. Эти пикетчики представляют не что иное, как структуры, которые называются "система взаимных добровольных пожертвований". По сути, это вторая финансовая пирамида, созданная братом Мавроди, которая ничем, кроме мошеннических действий, не занимается, денег никаких не производит, ресурсов. Обманула граждан, и граждане вот поступают в таком виде. Сам брат Мавроди тоже находится в розыске. Но сотни людей обмануты. Вот в том числе и на активные действия сегодня вышли. О том, почему они сегодня вышли, я думаю, вы тоже догадываетесь.
Прокуратурой разработан и получил реальную поддержку правительства России, кстати, первого за последние годы, блок общегосударственных мер противодействия экономической преступности. Он включает систему средств выявления, пресечения и реагирования на экономические правонарушения, восстановления государственного контроля за законностью банковских, кредитных и финансовых операций. Отдельно выделены предложения по репатриации осевших за границей российских капиталов. При наличии соответствующей воли предложенные меры, как нам представляется, могут существенно ослабить валютный дефицит.
Особая тема — пресечение коррупции. Не скажу, что нам здесь удалось многое: скальпель уголовного закона пока не успевает отсекать ткани государственного аппарата, пораженные метастазами мздоимства. Но тем не менее под следствием, а уже и под судом находится довольно большая группа чиновников, прежде всего федерального и регионального уровня. Вы эти фамилии знаете, я вам не буду перечислять, но только прошу отметить только одно: сейчас этими фамилиями уже не удивишь, но 3-4 года назад каждый чиновник такого уровня, его уголовное преследование, считалось какой-то большой сенсацией.
Незадолго до написания мною заявления, известного вам, по моему поручению возбуждены несколько перспективных уголовных дел: о злоупотреблениях в Центральном банке России, о нарушениях при заключении кредитных соглашений со швейцарской фирмой "Нога", о злоупотреблениях в компании "Аэрофлот" и ряда других. Замечу попутно, что поводом для некоторых из них послужили материалы СМИ. Мы создали межведомственные следственно-оперативные группы по расследованию фактов коррупции среди должностных лиц как на федеральном, так и на уровне субъектов федерации, их деятельность дает уже первые результаты.
Естественно, мы четко понимали, что одним правоохранительным органам проблем коррупции не решить. Поэтому в целях противодействия ее проявлениям мы с коллегами по правоохранительному центру еще два года назад предложили для рассмотрения проект соответствующей федеральной программы. Она давала реальные возможности поставить заслон для проникновения на хлебные места алчущих власти и денег, содержала механизмы контроля за деятельностью чиновников, давала рычаги правоохранительным и контролирующим органам. К сожалению, пробить эту программу не удалось, она осталась без рассмотрения. Такая же участь постигла и подготовленный по нашей инициативе всеми правоохранительными органами проект указа президента России о дополнительных мерах по борьбе с коррупцией.
Ну и теперь перейдем к вопросу об отставке. Тема моей отставки вызвала немало вопросов, в том числе и в СМИ. Хотел бы назвать обстоятельства, которые реально подвигли у меня на столь серьезный и ответственный шаг. Главная причина: за последнее время вокруг меня и в какой-то мере прокуратуры в целом сложилась явно нездоровая обстановка, создающая препятствия для нормальной работы. Я почти физически ощущал, что активность правоохранительных органов для некоторых стала как кость в горле, что мы, как говорится, наступили им на больную мозоль. Особенно, когда речь пошла о фактах незаконной приватизации и акционирования предприятий, противоправной деятельности банковской системы, об управлении экономикой, злоупотреблении чиновников очень высокого ранга.
К моему большому сожалению, определенным силам искусно удалось вклиниться между президентом и генеральным прокурором. Вы вправе спросить: что это за силы? Прежде всего, это влиятельные лица, отметившиеся в сомнительных операциях на рынке ГКО, эпопея с Центробанком разворачивается на ваших глазах, что только не навешивается на прокуратуру: и некомпетентность, и предвзятость, и даже обвинение в разглашении банковской тайны, поскольку мы изъяли электронную базу данных о сделках на рынках ГКО. А как же не обвинять, если в этой базе данных лица, имеющие по службе прямое отношение к рынку ценных бумаг и систематически через дилеров осуществляющие сделки с ГКО для извлечения личной прибыли.
Есть среди них несколько депутатов Государственной думы, два бывших вице-премьера правительства, бывшие и действующие министры и их заместители, отдельные руководители Центробанка и другие важные персоны. Уж они-то постарались создать вокруг прокуратуры и меня, как генерального прокурора, невыносимую обстановку, позаботились о том, чтобы довести до президента нужное им мнение обо мне.
Большую лепту в процесс отставки внесли и известные вам олигархи, имеющие свой интерес в уголовных делах, связанных с коррупцией в высших эшелонах власти. Среди них прежде всего дела по авиакомпании "Аэрофлот", АО "АвтоВАЗ", частному охранному предприятию "Атолл" и другие. Они, как это сейчас выясняется в ходе расследования уголовных дел, не менее чем за месяц по меньшей мере знали о моем предстоящем уходе. И это, замечу, далеко не полный перечень лиц, заинтересованных в моем уходе.
В тот же период времени прекратились бывшие до этого регулярными личные контакты с президентом. Может быть, я был не прав, может быть ошибался, но у меня сложилось впечатление, что я утратил поддержку президента.
В принципе, я признателен Борису Николаевичу. Начиная с моего назначения, он оказывал большую и эффективную помощь в работе, но это было до определенного момента. Параллельно стали усиленно муссироваться слухи о моей неминуемой отставке, началась грязная возня, заказные статьи в прессе, целенаправленный сброс известных вам данных в Интернет (кстати, мы нашли, кто это сделал, и еще используем меры уголовно-правовой защиты в это вопросе), намеки и прямые угрозы по расследуемым конкретным уголовным делам, договорились даже до того, что недостатки в работе Генеральной прокуратуры по борьбе с политическим экстремизмом стали одной из причин болезни президента.
Вся эта возня в утверждении моей скорой отставки нагнетала вокруг меня и, самое главное, вокруг Генеральной прокуратуры и без того напряженную, ненадежную обстановку.
Ну и, наконец, в ход были пущены сведения о моей личной жизни, добытые, по сути, преступным путем, для того чтобы, что называется, дожать клиента.
Направляя свое заявление президенту России, я надеялся своим актом привлечь внимание главы государства к тому, что происходит вокруг меня и вокруг прокуратуры, выяснить в личной беседе те претензии, которые, возможно, накопились ко мне, в общем, прояснить ситуацию, найти, наконец, у президента поддержку. Однако президент не счел возможным встретиться со мной.
Уважаемые члены Совета федерации! Мы с вами служим российскому государству, люди еще верят, что мы это делаем искренне и профессионально. Пользуясь возможностью, хочу от всего сердца поблагодарить вас за совместную для нашего Отечества работу, помощь и понимание. Со многими из вас я имел возможность общаться лично, вместе решали вопросы совершенствования деятельности прокуратуры, субъектов Российской Федерации. Я, в общем, всегда был уверен, что вам не безразлична судьба законов в нашей стране. Кстати, и прошлым голосованием по обсуждаемым сегодня вопросам вы лишний раз показали, что вам далеко не все равно, будет ли жить наша страна по законам или по понятиям, как рекомендует исполнительный секретарь СНГ. Я и моя работа перед вами, подчинюсь любому вашему решению. Доклад закончен.