Алексея Ягудина называют фигуристом без изъянов. Сложнейшие прыжки у него сочетаются с оригинальностью программ, которые часто можно сравнить с маленьким спектаклем. Но удивляет Ягудин не только на льду. Прошлым летом чемпион мира и Европы поразил всех тем, что неожиданно ушел от тренера Алексея Мишина, с которым работал много лет и добился всех своих успехов, к знаменитой Татьяне Тарасовой. Во время финала Гран-при в Санкт-Петербурге главный фаворит предстоящего чемпионата мира в Хельсинки АЛЕКСЕЙ ЯГУДИН ответил на вопросы корреспондента Ъ АЛЕКСЕЯ Ъ-ДОСПЕХОВА.
— Почему же вы ушли от тренера, который сделал вас сильнейшим фигуристом мира? Ваше решение связывают с тем, что у Мишина, помимо вас, тренировались и ваши основные конкуренты — Евгений Плющенко и Алексей Урманов. Вы чувствовали, что из-за этого он вам уделяет недостаточно внимания?
— Что ж, это, наверное, действительно одна из причин. Мишин просто физически не мог уделять мне столько времени, сколько требовалось. Но на самом деле причин гораздо больше. Извините, на эту тему я говорить больше не хотел бы.
— Насколько изменилась ваша подготовка после перехода от Мишина к Тарасовой?
— По времени тренировки у Татьяны Анатольевны примерно такие же. Но вот успеваем мы в течение занятия сделать гораздо больше. Изменилась сама система подготовки.
— Для фигурного катания вы уже почти ветеран. И тем не менее у Тарасовой открыли для себя что-то новое?
— Да. У нее все совсем по-иному, чем у других. Поначалу мне было трудно приспособиться к ее методике. Но теперь, по-моему, привык.
— Можно все-таки пояснить, в чем конкретно вы выиграли, перейдя к новому тренеру?
— В этом году я стал кататься более раскрепощенно и лучше чувствовать музыку. Раньше я просто хорошо выполнял прыжки. Но вот вторая оценка, за артистизм, у меня зачастую была ниже, чем первая — за технику.
У Мишина я всегда на тренировках делал только то, что мне говорил тренер. Тарасова же дает мне возможность импровизировать, если так можно выразиться. Какие-то элементы придумываю я, какие-то — она. При этом Татьяна Анатольевна внимательно выслушивает мое мнение. Получается совместное творчество... Нет, поверьте, о Мишине я не хочу говорить ничего плохого. Все же именно под его руководством я выиграл и чемпионат Европы, и чемпионат мира. Он сделал из меня классного фигуриста. Однако если вам нравится мое катание в нынешнем сезоне, то это целиком и полностью заслуга Тарасовой.
— А кто выбрал для вашей нынешней короткой программы музыку Альфреда Шнитке?
— Идея принадлежит Тарасовой. Но реализовали мы ее опять же вместе.
— Где вы сейчас тренируетесь?
— В основном в США, в штате Делавер. Но, поскольку в этом сезоне большая часть турниров проходит в Европе, после чемпионата России мы с Тарасовой переехали на родину. Перед мировым первенством мы, например, несколько недель занимались в Санкт-Петербурге.
— На каждом турнире вы сейчас фаворит. Груз ответственности не давит на вас?
— Еще как давит! Когда ты чемпион мира, все ждут от тебя лишь победы. От этого, увы, никуда не денешься. С годами, думаю, станет еще тяжелее.
— То есть победить на чемпионате мира в Хельсинки, который начнется через неделю, будет для вас труднее, чем на прошлогоднем первенстве?
— Конечно!
— А что важнее — стать первым или обыграть Урманова и Плющенко?
— Стать первым. Это ведь и будет означать, что я выиграл у них.
— У вас, кстати, не испортились отношения с партнерами по сборной после того, как вы начали тренироваться у Тарасовой?
— Одно время, сразу после моего ухода, и в самом деле были сложности. Однако сейчас все нормально. В общем, и с Евгением, и с Алексеем мы остались друзьями. К слову, у Урманова я многое перенял, ведь когда я только начинал заниматься в группе Мишина, он уже был знаменитым фигуристом.
— Что вы любите делать в свободное время?
— У меня много увлечений. Ну, скажем, люблю играть в теннис, водить машину.
— А какая у вас главная цель в карьере?
— Пожалуй, у всех спортсменов такая же — стать олимпийским чемпионом. Я хотел выиграть еще в Нагано, но тогда не вышло. Придется подождать до 2002 года.