На соискание Государственных премий Российской Федерации в номинации "изобразительное искусство" заявлено 12 претендентов. Но лишь в двух случаях можно согласиться — "достойны". Речь идет о мэтре современного искусства Иване Чуйкове и о коллективе искусствоведов и художников, отреставрировавших знаменитые фрески Дионисия в Ферапонтовом монастыре.
Нынешний список номинантов на ГП по качеству мало чем отличается от прошлогоднего: выдвигаются в основном "герои прежних лет" — станковисты и монументалисты (и в графике, и в скульптуре, и в живописи), которые могли бы получить премии и в СССР. Немного фрондерства образца 1970-80-х, немного мягкого нонконформизма, который не слишком коробил и тогдашние власти. И великое обилие живописных и графических работ, которые можно было создать и вчера, и двадцать, и тридцать лет назад.
На одном полюсе те, кто апеллирует к мировому искусству, к великим ренессансным традициям — как академик Дмитрий Жилинский, холодно пересказывающий российскую реальность языком чеканного итальянского кватроченто (выдвинут Академией художеств). На другом — "посконно-домотканая" живопись Вячеслава Забелина ("Подмосковные вечера", "В Сергиевом Посаде", "Рассвет"). Стиль этого "национального благополучия" не без ехидства определялся московскими искусствоведами по именам двух ярчайших его представителей как "телин-забелин". Вызывает удивление, почему Союз художников РФ не выдвинул и Владимира Телина, но, возможно, это показалось перебором.
Зато тот же союз выдвинул Эдуарда Браговского, прозванного сообществом критиков "золотая кисть России" (не подумайте, что это комплимент). Все те же "сельские радости", растрепанная, неряшливая живопись, претендующая на раскованный пленэризм ("Ваня в Тарусе", "Петя, Лада и Егор", "Зимнее солнце" и т. д.).
Известный ювелир и удачливый делец Андрей Ананов демонстрирует серию пасхальных яиц "Храмы России". Парадоксальным образом работы этого корифея прикладных выставок и владельца собственных ювелирных салонов явно идут по ведомству "социального заказа". Благоволение к нему со стороны власть имущих обеспечено. И не только как продолжателю дела поставщика двора Карла Фаберже, чему сам Ананов был бы очень рад. Дело в гражданственной теме: понятное дело, говорим "храм", имеем в виду премию.
Я бы предпочел пример настоящей заботы о храме: работу коллектива ученых и реставраторов под руководством Герольда Вздорнова. Долгие годы они изучали и реставрировали фрески Дионисия в соборе Рождества Богородицы в Ферапонтовом монастыре (Вологодская область). Труд — неимоверный по сложности и при нищенских госсредствах.
Мастера современного российского искусства Ивана Чуйкова выдвигают на премию второй раз (Госцентр современного искусства). Ему она давно положена. Аналитическое искусство Чуйкова давно признано на Западе как образец современного российского цивилизованного творчества. Его не стыдно показывать на международных выставках, о нем пишут маститые западные искусствоведы. Если его проморгают в очередной раз, это будет большой утратой для международного престижа российского искусства.
Справедливости ради надо сказать, что в этом будут виноваты и сами художники. Российское современное искусство не слишком-то верит власти. Не надеется на ее понимание. И потому оно напрямую выходит на Запад: московские галереи contemporary art и художники непосредственно общаются с самыми престижными фестивалями и ярмарками современного искусства. Зато Союз художников РФ, Академия художеств и частные салоны-галереи не пропускают возможности подать документы на госпремию. А потому главный упрек, который можно адресовать российскому современному искусству (разумеется, его институциям),— лень. Этот же упрек отношу и к себе.
МИХАИЛ Ъ-БОДЕ