Со времени кризиса 17 августа ситуация с банковскими вкладами, долгами кардинально не изменилась. Но ни один банк не объявлен банкротом, ничье имущество не продано, никого не привлекли к ответственности... А некоторые банки, сменив вывеску, чувствуют себя вполне комфортно. Единственную попытку хоть какого-то жесткого воздействия на банки предпринял главный налоговик Георгий Боос (см. стр. 1). Как наши читатели относятся к должникам?
Банки надо банкротить?
Владимир Рыжков, лидер парламентской фракции НДР:
— Конечно. Причем быстро, используя право на введение внешнего управления. Невнятица с банкротствами ведет к разворовыванию активов банков-должников. Еще месяц-полтора — и некого будет банкротить.
Николай Гончар, член комитета Госдумы по бюджету, налогам, банкам и финансам:
— Банкротить не стоит, а вот выяснить, в чем заинтересованы их хозяева, надо. Деньги-то у них есть, и немалые. По моим данным, ЦБ только банку СБС-АГРО дал стабилизационный кредит в размере 2 млрд рублей. Куда они пошли, непонятно. У меня есть основания полагать, что в ряде случаев эти кредиты были отданы нерезидентам, то есть налицо типичные случаи отмывания денег. Но ЦБ не дает нужной информации. Средним банкам ЦБ дал 200 млн рублей под 60% годовых, а олигархам — свыше 5 млрд под 25,8%. Кого же поддерживает ЦБ на самом деле? В результате лакомые куски собственности исчезают в неизвестном направлении, а вместо роскошных офисов описываются какие-то хибары.
Элем Климов, режиссер:
— Если должны, то обязательно. Лично мне все равно, что происходит с этими банками, но у многих людей они украли деньги. Раньше за такое сажали в долговую яму.
Кирилл Миновалов, президент банка "Авангард":
— Процедура банкротства практически лишает вкладчиков надежды на получение своих денег. Да и сама эта процедура должна проводиться в соответствии с законодательством, при соблюдении прав частных и корпоративных вкладчиков. А у нас механизм их защиты не проработан до конца.
Гарегин Тосунян, советник премьер-министра РФ:
— Если банк — банкрот, то, конечно, его надо банкротить. Правда, лично я сделал бы оговорку — если он банкротом стал по своей вине, а не по вине государства.
Юрий Болдырев, заместитель председателя Счетной палаты РФ:
— Я бы сказал, что прежде всего надо обеспечить ответственность и управленцев, и собственников банка, в том числе и уголовную, и, соответственно, использовать процедуру банкротства. Все рассчитывают вернуть доверие рублю и банковской системе в целом, но никто внятно не говорит о необходимости строгой ответственности кредитно-денежных учреждений перед рядовыми вкладчиками и перед юридическими и физическими лицами. Поэтому в первую очередь необходимо обеспечить ответственность банков и их менеджеров, а также собственников банка. К примеру, в США осуществляется контроль не только за банками, но и за их собственниками. И никому, кто был судим, не позволяют иметь более 10% акций банка. А права человека прежде всего должны быть для вкладчиков, а не для собственников банка.
Борис Стругацкий, писатель:
— Обязательно! Почему в России всегда крайним оказывается вкладчик? А действия банков-должников порождают губительные для бизнеса и общества настроения иждивенчества и подают дурной пример другим. В условиях общей безнаказанности это становится особенно заразительно. А вот нормы взыскания с банков-должников должны быть заложены в законодательстве, а не спускаться каждый раз сверху очередным распоряжением очередного чиновника.
Эдуард Краснянский, директор центра по связям с общественностью банковской группы "Союз":
— У нас много кого надо обанкротить. Предприятия, которые не платят зарплату и производят невесть что. Надо разобраться с ГКО, с долгами государства. И в этом ряду должны присутствовать и банки, но не обязательно в первую очередь. А что касается списков, то все они не более чем чья-то точка зрения. Вкладчики нашего банка две трети всех валютных депозитов добровольно оставили у нас. Таким образом они показали понимание того, что не мы виноваты в этих проблемах, и выразили надежду, что все образуется. И я с ними солидарен.
Елена Ширинская, заместитель председателя правления Европейского трастового банка:
— Бесспорно, процедура банкротства может защитить кредиторов банка. Но в России пока не отработан механизм банкротства кредитного учреждения. А следовательно, невозможно со стопроцентной гарантией говорить, что при банкротстве будут учтены интересы всех вкладчиков. В любом случае регулирующие органы уже упустили момент, когда можно было остановить процесс вывода ликвидных активов из тонущих банков. На базе старых банков создаются новые, причем, как правило, они не несут никакой ответственности перед клиентами старого банка. Единственное, что может спасти средства клиентов проблемных банков,— это добровольное принятие новыми банками ответственности по обязательствам старых.
Михаил Кузнецов, вице-президент фирмы "Партия":
— Нет. Если банк может жить — он выживет. А денег вкладчики все равно не получат. Банкротить мертвый банк — просто бесполезно.
Павел Макашин, заместитель председателя правления банка "Павелецкий":
— Раньше надо было это делать. Заканчивается процесс разворовывания и вывода работоспособных активов и пр. Впрочем, еще не поздно вернуть выведенные активы. Главное, чтобы регулирующие органы проявили волю и государство активизировало этот процесс. Властям надо обратить особое внимание на институт государственных арбитражных управляющих. Необходимо заставить их отстаивать интересы здравого смысла, а не интересы групп кредиторов или менеджеров банка.
Андрей Разумовский, режиссер, художественный руководитель компании "Фора-фильм":
— Да, а освободившееся место необходимо отдать иностранным банкам. Доверия к российским банкам уже не вернуть — они и дальше будут обманывать вкладчиков. И неважно, как они будут называться, СБС-АГРО или "Союз". А иностранным банкам люди еще верят.