В то время, как внимание всей страны было приковано к трагедии в самарском областном УВД, драматичные события произошли в милиции московской. Женщина-милиционер была убита отвергнутым поклонником, а за ее смертью последовали еще два самоубийства. Сиротами остались четверо детей. С подробностями — СЕРГЕЙ Ъ-ДЮПИН.
Убийство в Музее медицины
Утром 2 февраля пост в Музее медицины при Институте имени Склифосовского, на котором дежурила сержант вневедомственной охраны Северо-Восточного округа 36-летняя Елена Рябцева, перестал отвечать на телефонные звонки и запросы милицейских раций. Открыв дверь дежурки, оперативники нашли Рябцеву на полу: она умерла от выстрела в сердце. Ее табельный пистолет Макарова лежал рядом.
С первого взгляда казалось, что произошло классическое самоубийство. И возможно, у Елены были причины для такого решения. Жизнь у нее складывалась нелегко: муж, сотрудник службы собственной безопасности ФСБ, был убит бандитами, она в одиночку воспитывала двоих детей.
Но версию о самоубийстве пришлось отбросить, когда оперативники нашли записку, оставленную на столе дежурки. Разобрать ее смысл удалось не сразу. Несмотря на то что почерк Рябцевой ни у кого не вызывал сомнений, автором послания оказался ее коллега — 24-летний сержант Сергей Алексеев. "Мама, ты только не волнуйся,— писала Рябцева под его диктовку,— И не ругай меня, пожалуйста. Я решил покончить жизнь самоубийством". И подписалась от его имени: "Написано Леной с моих слов. Сергей". В общем, оперативникам было о чем призадуматься.
Милиционеры из группы немедленного реагирования, которые в ту ночь выезжали по тревожным сигналам с пультов, сообщили следователям, что около 7 часов утра подвозили к музею сержанта Алексеева. "Что-то я занемог,— сказал он.— Грипп, наверное. Отдохну в дежурке, может, полегчает. Часов в восемь, когда поедете сдавать смену, заберите меня".
После этого ни в отделе, ни дома в Сергиевом Посаде сержант не появлялся. Его объявили в розыск.
Роковые выстрелы
Что в точности произошло в дежурке, узнать уже невозможно. По одной из версий, Алексеев приехал к Рябцевой, чтобы добиться ее любви, но получил энергичный отпор. Тогда он начал жаловаться на тяжелую жизнь — мол, начальство не ценит, денег не хватает, да еще и ты отказываешь. А раз так, я застрелюсь. Видимо, это не подействовало — о том, что Алексеев больше болтает, чем делает, знал весь отдел. Появился следующий аргумент: не веришь, так пиши предсмертную записку моей матери. У меня самого, мол, руки трясутся. Рябцева написала — только отвяжись. Тогда Алексеев, чтобы доказать ей серьезность своих намерений, выхватил пистолет и три раза выстрелил в потолок. Вероятно, Рябцева, увидев, что дело зашло слишком далеко, схватилась за кобуру. Тогда и прозвучал роковой выстрел. Осознав весь ужас происшедшего, убийца сбежал.
С другой стороны, дальнейшие события показали, что Алексеев, возможно, действительно пришел в дежурку, чтобы застрелиться. Но он хотел создать вокруг себя эдакий романтический ореол в стиле мексиканского сериала: герой-любовник уходит за последнюю черту, а за ним следует верная подруга. Если придерживаться этой версии, то он заранее должен был заготовить и вторую записку — написанную им от лица Рябцевой и якобы под ее диктовку. Записку не нашли. Возможно, что преступник ее уничтожил.
Монстр в милицейских погонах
Через день после гибели Рябцевой самоубийство в отделе вневедомственной охраны все-таки произошло: застрелился ее начальник, 24-летний замкомвзвода Андрей Бусько. "Без Лены солнце перестало светить,— написал он в прощальном письме.— Небо не имеет больше цвета, а воздух — запаха. При жизни мы не могли быть вместе, поэтому прошу похоронить меня рядом с ней". Бусько был женат, у него осталась трехлетняя дочь. Последнюю просьбу родственники не выполнили — Андрея похоронили на другом кладбище.
Тем временем розыск Алексеева продолжался. В местах его возможного появления постоянно дежурили группы захвата. На каждом столбе в Сергиевом Посаде (здесь живут мать, жена и ребенок Алексеева) были развешены его фотографии, а информацию об опасном вооруженном бандите ежедневно передавали местные газеты и телеканалы.
Через несколько дней оперативникам стало известно, что Алексеев несколько раз звонил своей жене Татьяне. Просил о встрече, обещая все объяснить. Вечером 12 февраля в милицию сообщили, что Алексеев находится в одном из частных домов на окраине Сергиева Посада. Группа захвата немедленно выехала туда.
Первым в окруженное милиционерами здание ворвался капитан Виталий Рябышкин. На его требование сложить оружие преступник ответил огнем. Пули попали в бронежилет, и Рябышкин скатился вниз по лестнице. Алексеев спустился следом и попытался его добить. Ранения капитана оказались достаточно тяжелыми — одна из пуль попала ему в живот, повредив кишечник и мочевой пузырь. К счастью, Рябышкина спасли врачи.
Алексеев отстреливался, пока у него не кончились патроны. Последний он оставил для себя. В кармане его бушлата нашли предсмертную записку. По смыслу она повторяла ту, что написала под его диктовку Рябцева. Даже начиналась теми же словами: "Мама, ты только не волнуйся..." И на этот раз преступник не хотел уходить из жизни в одиночку. Разница лишь в том, что в качестве жертвы он выбрал собственную жену: "Мы с Татьяной решили уйти из жизни вместе". Видимо, для этого он и договаривался с ней о встрече.
"Это не человек,— сказал про Алексеева прокурор Сергиева Посада Арнольд Лесневский,— а настоящий монстр в милицейских погонах. Когда он, наконец, погиб, мы все вздохнули с облегчением".