Один из самых ярых сторонников идеи создания Национальной нефтяной компании (ННК) — ВАЛЕРИЙ ЯЗЕВ, председатель подкомитета Государственной думы по топливным ресурсам (его же называют одним из претендентов на пост главы госкомпании). "Компания станет крупнейшим трейдером на внутреннем и на внешнем рынке. По сути, она сможет сама формировать цены",— заявил он в интервью корреспонденту "Коммерсанта" ПЕТРУ Ъ-САПОЖНИКОВУ.
— К процессу слияния "Роснефти", "Славнефти" и ОНАКО проявляют повышенный интерес и руководители крупнейших нефтекомпаний, и Минтопэнерго, и СМИ. Обсуждается несколько вариантов слияния. А что предлагает вице-премьер Владимир Булгак, который курирует этот вопрос?
— Если говорить о "Роснефти", "Славнефти" и ОНАКО, то каждая из этих нефтекомпаний имеет три типа дочерних предприятий — добывающие, перерабатывающие и сбытовые. Во всех этих "дочках" государству принадлежит от 38 до 41% акций, однако это контрольные пакеты, поскольку 25% уставного капитала этих предприятий — привилегированные акции. Владимир Булгак предлагает, чтобы полностью государственными стали и все дочерние предприятия "Роснефти", "Славнефти" и ОНАКО — путем введения единых акций, на которые будут обменены акции всех частных инвесторов. Если мы будем из государственных нефтекомпаний делать единую, полностью принадлежащую государству структуру, нам придется провести собрания акционеров всех этих подразделений и предложить сторонним держателям продать их акции. На выкуп негосударственной доли нужно $450 млн. А откуда у властей такие деньги? И денег нет, и нужды в таком объединении — тоже.
Владимир Булгак предлагает сделать это сразу, а я считаю, что такой переход должен стать следующим шагом — объединение надо проводить, как говорят американцы, step by step. Для этого необходимо просчитать все обменные коэффициенты для каждой из дочерних структур. На это требуется время. А если сейчас все смешать в одну кучу — получится полный кавардак.
Я считаю, что новая холдинговая структура должна заменить существующие холдинги "Роснефть", "Славнефть" и ОНАКО и выйти на прямое управление госпакетами акций их "дочек".
— В любом случае получается, что после проведения реорганизации о таких названиях, как "Роснефть", "Славнефть" и ОНАКО, можно будет забыть. Интересно, а как к этому относятся руководители этих компаний?
— Сама идея создания государственной нефтяной компании встречает мощное противодействие всех 13 российских нефтекомпаний. Ну кому хочется получить еще одного мощного конкурента с ежегодными объемами нефтедобычи 31 млн т, перерабатывающими мощностями на 54 млн т и запасами в 1,69 млрд т? А те компании, которые хотят объединить, возражают потому, что теряют самостоятельность. ННК получит все то, что государство возьмет себе по соглашениям о разделе продукции. А по ним Национальная нефтяная через несколько лет будет получать еще 25 млн т нефти в год. Таким образом, она вполне может сравняться по добыче с нефтекомпанией #1 — ЛУКОЙЛом — и даже ее обогнать.
Далее. В правительстве и Думе сейчас активно обсуждается вопрос о замене одного или нескольких "нефтяных" налогов натуральным сбором — нефтью. Такой сбор составит около 20 млн т в год. Эта нефть также будет поступать в распоряжение ННК — так что в сумме у нее будет около 80 млн т. Компания станет крупнейшим трейдером на внутреннем и на внешнем рынке — по сути, она сможет сама формировать цены. И те компании, которые не смогут догнать ее по эффективности работы, будут банкротиться. Возможно, что ННК будет вбирать в себя и эти "осколки".
— На какой стадии сейчас находится создание ННК?
— Создана рабочая группа под председательством Владимира Булгака. Я в нее тоже вхожу. Группа разработала техническое задание и к маю должна выдать рекомендации об обоснованности создания ННК, ее организационно-правовой форме и основных показателях — что и каким образом должно в нее войти.
— Что государство планирует получить от объединения трех нефтяных компаний?
— Снижение операционных издержек (себестоимости добычи нефти.— Ъ), повышение инвестиционной привлекательности. Сейчас каждая из этих компаний не может похвастаться повышенным интересом со стороны инвесторов — из-за больших долгов и потому, что две трети их экспорта заложено под иностранные кредиты. Слияние также позволит убрать параллельные структуры в управлении, сделать единой геологоразведку, ремонт скважин, сервис, сбыт. Компания станет более управляемой и "прозрачной" для бюджета. Будет проведено объединение финансовых потоков — мировая практика показывает, что подобное слияние в общекорпоративную финансовую сеть дает экономический эффект до 30% оборота.
Появится возможность оптимизировать товаропотоки. Например, сейчас "Славнефть" гонит сырье из Мегиона на Ярославский НПЗ. А у ОНАКО стоит незагруженным Орский НПЗ, который гораздо ближе к Мегиону. Парадокс, но ОНАКО добывает нефть, которая непригодна для переработки на ее же Орском заводе, и ее приходится гнать в Казахстан. Впрочем, тот факт, что производства "Роснефти", "Славнефти" и ОНАКО разбросаны по всей России, я считаю положительным фактором — в каждом регионе свои цены, можно маневрировать потоками нефтепродуктов.
— Расскажите подробнее о снижении операционных издержек. В условиях мирового снижения цен на нефть эта проблема становится для компаний наиболее актуальной.
— В мире себестоимость добычи нефти составляет $0,5-3 за баррель. А в России этот показатель в среднем по отрасли превышает $6. Мировая тенденция — дальнейшее снижение цены за счет сокращения операционных затрат и введения энергосберегающих технологий. Наша страна, чтобы сохранить свое присутствие на мировом рынке, просто обречена идти по этому пути. Иначе Россия, при всех своих богатейших запасах, станет импортером нефти и нефтепродуктов. Укрупнение компаний — лишь одно направление, позволяющее снизить себестоимость добычи. Другое — это использование новых технологий бурения, снижающих удельные затраты на проходку скважин, и эффективные технологии нефтепереработки.
Главная загвоздка — налоги. Это суперпроблема, она гораздо шире, чем создание ННК. Без кардинальной смены налогообложения "нефтянка" не выживет. В Америке 400 тыс. скважин, каждая имеет паспорт и свой налог. У нас нет никакой дифференциации — ни по дебиту скважин, ни по их местоположению. Чем выше стоимость добычи нефти, тем ниже должны быть налоги.
Налоговая система в ее современном виде делает нерентабельными все скважины, дебит которых ниже 7 т в сутки (в среднем по отрасли этот показатель составляет около 8 т в сутки.— Ъ). При простом снижении налогов мы получим увеличение количества рентабельных скважин — скажем, убыточными станут скважины с дебитом меньше 4 т в сутки. Если же будет принят закон об отдельном режиме налогообложения низкодебитных скважин, вся добыча станет более или менее прибыльной.
Налоги на нефть должны зависеть от четырех факторов: рентабельности скважин, уровня инфляции в стране, соотношения рубля и доллара и мировых цен на нефть. Если государство не будет учитывать все эти критерии, оно просто загубит отрасль.
— Вас называют одним из основных претендентов на пост главы ННК. Как вы оцениваете свои шансы?
— Честно говоря, я впервые узнал об этом от журналистов. Я не знаю, кто возглавит компанию. Этот вопрос будет решаться на уровне Ельцин--Примаков. В России очень много толковых нефтяников. В любом случае, когда решение о создании ННК будет принято, все крупные нефтекомпании будут стремиться засунуть туда своих управленцев.
— Считаете ли вы, что простым слиянием трех компаний правительство решит проблемы "государственной части" нефтяной отрасли, или потребуются дополнительные меры?
— Некогда прибыльная "нефтянка" сейчас переходит в разряд одного из крупнейших заемщиков. Я считаю, что сейчас нефтяную и газовую отрасли государство само может инвестировать — за счет безынфляционной эмиссии. И тогда энергетики избавятся от необходимости брать займы за границей. Под конкретную программу обустройства какого-либо массива или месторождения по решению правительства должны выделяться деньги Центробанком. Все расходные статьи этих кредитов будут четко расписаны под проект. Скажем, из 10 млрд руб. кредита 3 млрд руб. идет на покупку труб на российских же заводах, столько же — на прочие металлоконструкции, 1,2 млрд руб.— на зарплату и т. д. Сроки возврата должны быть четко установлены. Если компания, взявшая деньги, не выполняет условий, у нее арестовывают нефть, ограничивают экспорт. Я не знаю, почему такая система до сих пор не работает,— это же лежит на поверхности. На следующей неделе, во время встречи с первым вице-премьером Юрием Маслюковым, я намерен поднять этот вопрос. Может, государству неудобно финансировать частные компании — ЛУКОЙЛ, ЮКОС — из политических соображений? Но финансировать таким образом ННК — сам Бог велел.
— То есть государство могло бы взять на себя полное финансирование экспортоориентированных отраслей?
— Да, несмотря на масштабность ряда проектов. "Газпрому" нужны деньги под "Голубой поток", под газопровод Ямал--Западная Европа; ЛУКОЙЛу — под освоение Приразломного месторождения, на каспийские и тимано-печорские проекты. "Роснефти", пока еще отдельной компании,— на освоение Сахалинского шельфа. Государство может дать им кредиты. Или они будут брать средства за границей, попадая в полную зависимость от западных кредиторов.