Балетный конкурс "Майя", названный так в честь его патронессы и бессменного председателя жюри, на седьмом году жизни прекратил свое существование. Причины отнюдь не творческие: средства из президентского фонда, выделенные на проведение конкурса, до его организаторов так и не дошли. Зато столицу всколыхнул слух о том, будто бы в Израиле объявилась внебрачная дочь балерины. Корреспонденту "Коммерсанта" ТАТЬЯНЕ Ъ-КУЗНЕЦОВОЙ удалось получить эксклюзивное интервью у МАЙИ ПЛИСЕЦКОЙ.
— Майя Михайловна, еще в августе "Коммерсантъ" писал о скандале, связанном с финансированием третьего конкурса "Майя".
— Дело было так. Президент из своего фонда выделил на конкурс деньги, которые на тот момент в долларах составляли 160 тысяч. Потом, неизвестно почему, это распоряжение президента несколько дней пролежало на столе у министра финансов. В это время грянул кризис. И как раз накануне начался конкурс. Мы не могли ждать и под средства, которые нам должны были выдать из президентского фонда, одолжили деньги — ведь все уже приехали в Петербург, надо было платить за гостиницу, за еду, за аренду театра, премиальные, наконец. После конкурса я специально приезжала в Москву, ходила по инстанциям, унижалась. Через три месяца дали 53 тысячи. Через три месяца! Из этих денег мы выплатили премии хореографам, заплатили самые неотложные долги. Мои финские друзья (Хану Сависало и Бен Брамс — коммерсанты, меценаты и поклонники Плисецкой.— Ъ) в августе привезли мне $20 тыс. — спасли конкурс, половину денег мы сейчас им вернули. Они готовы еще подождать. Но $50 тыс. надо отдать срочно — их просто требуют. И теперь я должна платить просто из своего кармана.
— Теперь конкурс "Майя" прекратит свое существование?
— Я позвонила в Петербург Чернину (арт-директор конкурса.— Ъ) и сказала — закрывайте конкурс.
— А что Чернин?
— А ничего, что он может?
— А в Москве?
— И здесь никто ничего не может сделать. Я разговаривала со многими людьми, я делала то, чего я не делала никогда в жизни,— просто обивала пороги и просила деньги. Всюду звонила. Все бесполезно. Министр же тот же остался. Получается, что только один министр финансов за финансы не отвечает. Все потеряли деньги, а он снова министр. А теперь объясняет по телевизору, как надо жить. Почему он сразу президентские деньги не отдал? Это же не его деньги. На президентской бумаге было написано число, когда открывается конкурс. А ему было все равно, наверное. Если бы эти деньги были из его кармана, он бы тогда на числа смотрел. Если бы была личная ответственность: вовремя не выдал — плати штраф. А то ведь нет никакого наказания. Его даже не опозорили. А теперь всех учит, как надо финансы вести. Вон какие тирады выдает!
— Теперь вы, наверное, не скоро появитесь в Москве?
— Хочу приехать в марте — на премьеру "Конька-Горбунка" в Большом театре.
— А личные планы?
— Послезавтра уезжаю в Токио участвовать в гала-концерте. Буду танцевать номер, поставленный американской модернисткой Рут Сен-Дени в 1916 году.
— Как вы провели праздники?
— В Литве. Там очень хорошо. Там действительно спокойная жизнь — совсем другая, без сумасшедшего дома.
— Майя Михайловна, тут Москву пронзила сенсация. Лондонский собкор одной из московских газет со ссылкой на слова вашей тети, Суламифи Мессерер, огорошил общественность сообщением, что у Вас есть внебрачная дочь. Ей 22 года, живет она в Израиле, носит фамилию сотрудника КГБ Бориса Глаговского, который был приставлен в вам в 1976-м и удочерил вашу дочь по "джентльменскому договору". Что вы на это скажете?
— Мне уже переслали факс с этой статейкой. Единственное можно сказать — и сразу. В 51 год трудно рожать даже очень одаренным женщинам.
— Репетируя при этом "Айседору" с Морисом Бежаром.
— Да, именно в тот год я станцевала у него и "Айседору", и "Болеро".
— А с Суламифью Михайловной вы на эту тему не общались?
— Я с ней не общаюсь уже лет 30, мы совершенно расстались. И она всегда, как может, меня подкусывает. Она живет в Лондоне, ей 91 год. Активна так, как будто ей 15. Насолить мне — это мечта ее жизни. Я уверена, что за статью она заплатила.
— Но это как-то слишком экстравагантно.
— Нет, она на это способна, она на очень многое способна.
— Вывод о вашем материнстве автор статьи делает на том основании, что вы — левша и девушка — тоже. А вот свою фотографию вы мне подписывали правой рукой.
— Я пишу правой рукой, на сцене вертелась вправо, а вот, например, хлеб режу левой, а маникюр делаю обеими. Но в своей книге я написала, что я левша, а ведь эти писаки все берут из книги.
— А Бориса Глаговского вы знаете?
— Никогда этой фамилии я не слышала.
— А девушку видели? Она утверждает, что знакома с вами. Последний раз подарила вам цветочек на конкурсе "Майя", и вы были очень растроганы.
— Никогда не видела. Но с цветами всякие подходили, она, наверное, не одна была. Вот ведь что творится на белом свете.