После 15 лет лет строительства наконец открыт новый комплекс НИИ кардиохирургии имени В. И. Бураковского (институт входит в состав Научного центра сердечно-сосудистой хирургии им. А. Н. Бакулева). Церемонию открытия почтили присутствием Евгений Примаков, Юрий Лужков, Владимир Жириновский. Премьер зачитал приветствие Бориса Ельцина. Как сообщил корреспонденту Ъ ИИ Ъ-МОЦКОБИЛИ директор центра академик РАМН ЛЕО БОКЕРИЯ, уровень квалификации специалистов комплекса и качество оборудования позволяют делать все практикуемые сейчас в мире кардиологические операции.
— Лео Антонович, часто приходится слышать, что в кардиохирургии мы сейчас так же отстаем, как и во многих других наукоемких областях.
— Это смотря в каком смысле. По квалификации персонала, сложности операций — нет. В некоторых областях даже имеем приоритет. Что касается нашего центра, мы делаем все существующие в мире операции с хорошими результатами. По выживаемости — у нас из ста последних больных, которым сделано аортокоронарное шунтирование, ни один не умер! Этого нигде в мире нет.
Мы сделали успешную пересадку искусственного сердца — больной девять месяцев активно живет и работает. Угрожающие аритмии сердца: мы пионеры в этой области, делаем сложнейшие операции, например так называемый лабиринт с одновременной коррекцией клапанов у больных с пороком и мерцательной аритмией. Проводим малоинвазивные вмешательства — эндоскопию, транскатетерные операции при врожденных пороках, микрохирургические операции на сердце и сосудах. Миниатюрные камеры вводятся через проколы в грудную клетку, хирургические инструменты проникают к сердцу через небольшой разрез. Хирурги во время операции смотрят в монитор, создающий трехмерное изображение сердца, причем можно менять угол изображения и видеть обычно недоступные взгляду хирурга участки. Врожденные пороки у детей, приобретенные пороки, ишемическая болезнь сердца, омертвение участка сердца после инфаркта, разрыв перегородки между желудочками сердца, сосудистые заболевания — все это входит в спектр нашей лечебной практики. Применяется пересадка искусственного желудочка, с которым можно дождаться операции или вовсе обойтись без нее, поскольку сердце восстанавливается. Решаем проблемы послеоперационных критических состояний, используем здесь новейшие решения — метод контрпульсации (в аорту вставляется баллончик, перекрывая ее часть во время диастолы — расслабления сердечной мышцы); метод турбины — в левый желудочек вставляется турбинка, перегоняющая кровь в аорту. Используем устройства для разгрузки сердца, когда кровь его обходит и оно работает только на себя.
Другое дело, что ограничена мощность российской кардиохирургии, мы не можем эти сложные операции тиражировать.
— Сколько кардиохирургических операций делается в России?
— Всего 46 на миллион населения в год. В США — около 1800, чувствуете разницу? Мы делаем, в относительном измерении, в четыре раза меньше операций, чем турки, в пять раз меньше, чем поляки.
— Наверное, за пределами Москвы квалифицированная помощь вообще недоступна?
— Почему же, есть несколько хороших клиник в Петербурге, есть хорошие больницы в Челябинске, в Екатеринбурге, Новосибирске, Нижнем Новгороде, Томске, Ростове-на-Дону, Самаре, Вятке, Тюмени, Омске, Ижевске, Перми... Клиник, делающих более ста операций в год, стало довольно много — 26. Но что значит много? Вообще-то, по требованиям ВОЗ у нас должно быть не менее 147 клиник-"тысячников" — по одной на миллион населения! Ничего такого нет даже близко...
— Но ваш-то центр наверняка делает эту тысячу операций в год?
— Наша нынешняя мощность — до 3,5 тыс. в год, из которых более 1,8 тыс. — операции с искусственным кровообращением. С введением нового комплекса эта цифра в ближайшие годы может вырасти вдвое. В принципе по укомплектованности техникой и персоналом мы можем постепенно выйти на рубеж в десять тысяч операций с искусственным кровообращением. Это больше, чем делает сегодня вся страна.
— Оборудование для нового центра импортное?
— И импортное, и российское. Мы смогли закупить аппаратуру, которой в России до сих не видели. Позитронно-эмиссионный томограф — он дает 97% диагностической достоверности при выявлении скрытой ишемии сердца у молодых людей. При нем существует специальное производство изотопов. Ультразвуковая и эхокардиографическая аппаратура, в том числе с трехмерным изображением,— можно развернуть каждый кусочек сердца "в реальном пространстве". Операционные совершенно фантастические, великолепная освещенность. Это не мелочь, часто хирурги делают ошибки из-за плохого освещения операционного поля. Специальная техника для съемок операций, великолепные столы. Перфузиолог оснащен самым современными аппаратами для искусственного кровообращения, анестезиолог — самыми современными аппаратами для искусственной вентиляции и наркоза. Если говорить об отечественной аппаратуре, то это прежде всего очень хорошая лазерная техника для восстановления сосудов, когда сосуды забиты настолько, что шунтировать их невозможно.
— Возникает ощущение, что ваш центр — некий оазис, где решены все материальные проблемы.
— Не совсем так — есть проблема обеспечения хирургическими предметами повседневного спроса. А они очень дорогие. Один комплект одноразового оборудования для операции с использованием аппарата искусственного кровообращения стоит $1750. Кровь, растворы, антибиотики, лекарства, зарплата, электричество, бензин, компьютеры. Кардиохирургия — это очень большое производство, требующее солидных текущих затрат.
Центру нужна схема финансирования. Идти по пути платных операций мы не хотим.
— А сейчас, значит, операции не платные?
— Да, нас финансирует федеральный бюджет. Попасть к нам россиянину вопреки сложившимся стереотипам никакой проблемы нет — должно быть направление с результатами предварительных обследований, чтобы врач мог на первичном приеме сориентироваться в том, нашего ли профиля этот больной. Все это можно узнать в нашей поликлинике. Очереди на операции практически нет.
— Как же это может быть при такой общей недостаточности мощностей?
— Представьте себе — может. Население, да и врачи на местах очень плохо информированы о том, что и на каких условиях можно получить в Москве.