В первом интервью прессе после своего назначения вице-премьером правительства Москвы бывший заместитель главы администрации и пресс-секретарь президента СЕРГЕЙ ЯСТРЖЕМБСКИЙ объяснил корреспонденту "Коммерсанта" НАТАЛЬЕ Ъ-ТИМАКОВОЙ, почему он выбрал Юрия Лужкова.
— До сих пор было принято считать, что вы чиновник западного типа, либеральных настроений. Тем не менее вы вошли в команду Юрия Лужкова, где довольно много людей с коммунистическими убеждениями. Да и самого мэра либералом не назовешь. Вас не смущает эта разница во взглядах?
— Я бы не стал делать выводы о настроениях, взглядах и деловых качествах того или иного человека, доверяясь суждениям СМИ, поэтому мне только еще предстоит узнать окружение Лужкова, точно так же, как окружению мэра предстоит узнать меня. Это первое. Второе — я шел на работу к крупному политическому лидеру, которого давно уважаю и ценю.
После отставки у меня был достаточно тяжелый период, потому что нужно было адаптироваться к новым условиям жизни вне Кремля и хорошенько подумать о том, куда же идти дальше. Предложений работы было достаточно много. Большей частью они были связаны с информационным бизнесом и поступали от финансово-промышленных групп — ЛУКОЙЛа, Росбанка, группы "Мост". Но все-таки время, проведенное в МИДе и особенно в Кремле, сказалось на образе мышления и на представлении о том, где все-таки интереснее работать.
— Неужели госчиновником?
— В политике. Для меня на данном этапе политика все-таки интереснее, чем бизнес. Поэтому я поблагодарил всех, кто мне предлагал работу, но принял предложение Юрия Михайловича Лужкова войти в его команду.
— Говорят, что Лужков предложил вам должность в правительстве Москвы в ноябре на Кубке Кремля.
— Нет, гораздо раньше. У меня было несколько встреч с Юрием Михайловичем, на которых мы обо всем договорились.
— Сколько вам времени понадобилось, чтобы принять это предложение?
— Нисколько.
— Вы так хорошо были знакомы с мэром, что не раздумывали над его предложением?
— Я познакомился с Юрием Михайловичем еще в Словакии, где я был послом и куда он приехал отдыхать в 1996 году. Тогда сразу бросилось в глаза, что в отличие от всех предыдущих многочисленных делегаций или отдельных руководителей, которые приезжали на отдых, Лужков начал свое пребывание в Словакии с работы. Он встретился с мэром города Кошице, прошелся с ним по городу, выяснил особенности хозяйствования. Это примечательно, когда человек работает даже на отдыхе.
А в основном наше общение ограничивалось протокольными и спортивными мероприятиями. Но все-таки этих встреч, а также наблюдений за тем, что делается в Москве, вполне хватило, чтобы уже давно сформировалось уважение к этому человеку. Именно на этом и основывались мои рекомендации президенту в сентябре, когда я предложил кандидатуру Лужкова на пост премьер-министра.
— Лужков давал вам какие-нибудь гарантии, когда вы поддержали его кандидатуру на пост премьер-министра?
— Нет, конечно. Мы не только не общались в то время — мы даже в теннис не играли тогда с ним.
— Не чувствуете ли вы в команде Лужкова противостояния между новыми чиновниками и теми, кто уже давно работает с Лужковым?
— Нет, не чувствую. Есть определенные ожидания — люди должны присмотреться к новому человеку, который рядом с ними будет работать. Это вполне естественно. Но степень поддержки и симпатии, которую я здесь ощутил, даже превзошла мои ожидания.
— Означает ли ваш приход в команду Лужкова, что вы считаете, что именно он имеет наибольшие шансы на победу как в парламентских, так и в президентских выборах? Вряд ли вы пошли бы к аутсайдеру...
— Вряд ли аутсайдер меня бы пригласил. Как известно, до сих пор не было ни одного заявления Юрия Михайловича о выдвижении его кандидатуры на президентских выборах. Поэтому сейчас говорить об этом преждевременно.
— Если Лужков победит на президентских выборах, на что вы рассчитываете — на пост главы администрации, министра иностранных дел или опять пресс-секретаря?
— Если мэр пока не объявил даже о своем желании идти на выборы, то как можно сейчас обсуждать столь дальнюю перспективу? Вы же знаете, что я в режиме "если" не работаю.
— Но вы же не можете не думать о своей политической карьере...
— На ближайшую перспективу моя карьера связана с деятельностью в московском правительстве в качестве вице-премьера, отвечающего за качественно новый, ранее не существовавший участок работы — усиление политических связей мэра и правительства Москвы за рубежом.
По жизни получается, что я люблю начинать новое дело. И в своем назначении тоже вижу очередной вызов. Во-первых, раньше не было такого департамента — департамента общественно-политических связей на межрегиональном и международном уровне. Главное, что есть нового в работе департамента,— это акцент на политической составляющей международных и общественных контактов мэрии и мэра, естественно, без ущерба муниципальным связям, а также информационно-аналитическая составляющая, которая раньше практически отсутствовала. Мы будем заниматься проблемами международного имиджа мэра Москвы, столичного правительства.
Во-вторых, появляется новое управление — по связям с общественностью и информационной политики. Естественно, что в функции этого управления входит работа с СМИ, но не как у пресс-службы, а в режиме исследования общественного мнения, мониторинга центральных и региональных СМИ. И, конечно, формулирования рекомендаций, в том числе и имиджевого плана.
В-третьих, частично на мне будет замыкаться управление мэра по связям с федеральными органами власти и политическими движениями и партиями.
— Лужкова сейчас на Западе либо не очень хорошо знают, либо боятся. Что вы намерены предпринять, чтобы изменить это мнение?
— Не секрет, что Россия в течение уже многих лет не может похвастаться позитивным имиджем в западных СМИ и общественном мнении. Россия представляется как некая черная дыра, как нация, которая не способна к самореформированию, как страна, где безнадежно иметь бизнес, где процветают дилетантство, коррупция, непрофессионализм и так далее. Поэтому на любой регион, в том числе и Москву, неизбежно ложится тень этого имиджа России в целом.
Одной из задач заново создаваемого управления как раз и будет приближение имиджа Москвы в западных СМИ к оптимальному. Я думаю, что Запад должен открыть для себя не выдуманного, а настоящего Лужкова, каким он является на самом деле.
— И каким же он является?
— На самом деле он является опытным и предсказуемым политиком, приверженным демократическим ценностям и рыночной социально ориентированной экономике, разумным реформам, учитывающим национальную специфику России. Это политик с огромным хозяйственным опытом, опытом эффективным, сложившимся, что ценно, в годы тяжелых реформ.
— Но сейчас на Западе у Лужкова образ человека с авторитарным стилем руководства.
— Это абсолютный нонсенс. Там много существует наносных суждений, поскольку о многих лидерах, особенно лидерах сильных, запускается дезинформация, что и приводит к созданию негативного или не совсем адекватного имиджа.
— Создание положительного образа Лужкова на Западе — это часть предвыборной кампании?
— Никакого отношения к избирательной кампании это не имеет. Это задача повседневной, текущей работы. Избирательная кампания, избирательный штаб — это решение конкретной задачи в экстремальных политических условиях, в ограниченном промежутке времени. А мы настраиваемся на длительную, кропотливую, ежедневную работу.
— Но если Лужков решит принять участие в президентской гонке, вы будете работать в его предвыборном штабе?
— Если такое решение будет им принято, тогда и будем говорить.
— По крайней мере с парламентскими выборами все ясно — созданное движение "Отечество" будет в них участвовать.
— Да, я об этом тоже слышал. Но я, как чиновник, не могу входить в руководящие органы "Отечества", и следовательно, отвечать за его предвыборную кампанию. Я думаю, что это очень правильно, поскольку такое решение ставит барьер на пути номенклатуризации любого политического движения, чего не удалось избежать НДР. Как избиратель буду поддерживать "Отечество".
— То есть если бы вы не были чиновником, вы вступили бы в "Отечество"?
— Я не уверен, что вообще надо куда-то вступать,— настолько сильны память о "незабвенных" годах, проведенных в КПСС, и неприятие различного рода партийных структур.
Что мне импонирует в "Отечестве", кроме того, что оно идет за сильным, прогнозируемым, современным лидером,— это политическая философия, близкая социал-демократическим ценностям. В данном случае я не скрываю своих взглядов и симпатий, которые давно сформировались и ориентированы на западноевропейскую социал-демократию.
— Насколько возможен диалог мэра с администрацией президента? Ведь даже если судить по вашей отставке, в Кремле Лужкова особо не жалуют.
— Со стороны мэра Москвы ни в прошлом, ни сейчас я не видел никаких проблем в плане взаимодействий с администрацией президента, чего не скажешь о бывшем ее руководстве, у которого явно не складывались нормальные, рабочие отношения с мэром. Осенью, во время обсуждения кандидатуры премьер-министра, это проявилось четче всего. Я думаю, определенные издержки сохраняются и сейчас.
— То есть отношения президента и мэра Лужкова вряд ли улучшатся в ближайшее время?
— Не слышал, чтобы эти отношения были плохими (об отношении Бориса Ельцина к политикам, досрочно начавшим предвыборную кампанию, см. стр. 2.— Ъ). Я не вижу здесь вообще никакой проблемы, так как эти два сильных человека всегда были вместе в период самых тяжелых испытаний, выпавших на долю России. Эти отношения не должны быть подвержены каким-то нервным реакциям со стороны администрации президента.
— Вы по-прежнему играете с Лужковым в теннис?
— Играю, но редко.
— Вы не боитесь выигрывать? Говорят, Лужков этого не любит.
— Не боюсь, потому что знаю, что он, как настоящий спортсмен, не любит игру в поддавки.
— Общий счет ваших теннисных матчей?
— Пока, до сегодняшнего дня, значительный перевес был в мою пользу. Последнюю встречу, когда Юрий Михайлович играл вместе с бывшим профессионалом Александром Волковым, наша пара проиграла.