Так Авдей Тер-Оганьян, промышлявший на ярмарке "Арт-Манеж" коммерческим осквернением икон, определяет свое творческое кредо. Его коллеги, художники и искусствоведы, не сошлись во мнениях: одни решили, что это настоящий, героический радикализм (что для художника есть высшая похвала), другие — что это просто идиотизм и у него нет никаких художественных оправданий.
В мировой практике нередки случаи, когда художественные произведения расцениваются обществом как оскорбляющие чувства верующих. В Европе и Америке последствия подобных скандалов чаще всего не идут дальше протестов общественности, в мусульманских странах авторам подобных произведений угрожает смертная казнь. Если судить по делу Тер-Оганьяна, Россия находится где-то посередине.
В Австралии, например, в прошлом году скандал вызвала фотография работы известного американского художника Андреса Серрано "Piss Christ" с изображением католического распятия, погруженного в мочу (еще раньше эту работу пытались запретить и в Европе). В Мельбурне группа верующих потребовала убрать работу с выставки, а потом просто проникла ночью в местный музей и уничтожила ее. Музей современного искусства в Нью-Йорке, которому принадлежала фотография, предупредил своих австралийских коллег, что они больше никогда не получат на выставки ни Рембрандта, ни Ренуара, потому что не умеют уважительно обращаться с произведениями искусства.
У Тер-Оганьяна тоже есть защитники среди профессиональных музейщиков. Возглавляющий Государственную коллекцию современного искусства искусствовед Андрей Ерофеев считает Тер-Оганьяна одним из лучших московских художников и неизменно приглашает его участвовать в своих выставках. "Словосочетание 'осквернение иконы' — это навязанный нам штамп, с которым он играет,— говорит Ерофеев.— Это не иконы, а картонки с плохо напечатанными репродукциями. И почему сфера православной иконографии сегодня является зоной вне критики, почему она претендует на тотальность?" По мнению Ерофеева, отношение общества к произведениям, нарушающим подобные табу, является показателем его цивилизованности. Многие художники старшего поколения готовы поддержать Тер-Оганьяна в его борьбе с "надвигающейся поповской диктатурой". Зато среди более молодых художников есть люди, которые полагают, что Тер-Оганьян недостаточно бескомпромиссен. Так, редактор леворадикального журнала "Радек" Анатолий Осмоловский считает, что если уж осквернять иконы, то это надо делать в храме, а не в выставочном зале. "Но,— предупреждает он,— Тер-Оганьян занимается искусством, а перенесение акции в храм будет воспринято как чисто политический жест".
Однако часть московских художников выступила против Тер-Оганьяна и подписала открытое письмо в защиту куратора ярмарки Елены Романовой (которой этот эпизод едва не стоил работы). В этом письме акция Тер-Оганьяна названа актом вандализма и безответственным поступком. Но и тут мнения делятся: одни считают себя прежде всего верующими людьми, а потом уже художниками, другие указывают на то, что общество и так накалено разного рода националистическими высказываниями и не дело художника подливать масла в огонь. Третьи же сетуют на то, что вот только-только прогрессивные художники подружились с богатыми покупателями или даже политиками, которых с трудом удалось убедить в том, что современное искусство — дело чистое и приятное, и вот теперь Тер-Оганьян своей выходкой рушит надежды на бизнес, славу и престиж.
Что же касается самого Тер-Оганьяна, то он считает, что иронизирует вообще не столько над священными образами (или — как посмотреть — дешевыми поделками из церковной лавки), сколько над пресловутым героем-авангардистом, который за скромное вознаграждение готов снова и снова повторять свой "отчаянно смелый" жест — осквернять иконы. Если на то есть покупатели, конечно.
МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА