Появление компьютеров — одно из крупнейших событий уходящего века. Пару лет назад в Америке отметили полувековой юбилей компьютера. На этой неделе праздновали 50-летие отечественной вычислительной техники. Праздник получился грустным — российский юбиляр оказался в единственном числе. Впрочем, у него еще есть шанс опередить всех.
Три этапа
Первая вычислительная техника появилась сразу после войны. В США это был компьютер ЭНИАК, построенный в Филадельфии, у нас в 1948-1949 гг. в Киеве разработками ЭВМ занялся Сергей Лебедев. Вскоре он переехал в Москву и в Институте точной механики (ИТМ) начал строить первую отечественную ЭВМ — БЭСМ. Этот период был благоприятным для развития отечественной вычислительной техники: ею занимались коллективы в Москве, Пензе, Минске, Ереване, Киеве. Работали они в атмосфере творческого соревнования и если немного отставали от Запада, то не из-за недостатка идей, а по причине общего низкого технологического уровня: американцы лучше умели воплощать идеи в железо.
Так продолжалось до рубежа 70-х годов. Шла холодная война. Американские машины превосходили наши, и на уровне руководства СССР было принято решение пойти по пути копирования американских ЭВМ (у КГБ к тому времени уже имелся наработанный опыт умыкания атомных секретов). Всех разработчиков загнали в специально созданный институт НИИЦЭВТ и заставили копировать машины IBM. В другом институте копировали технику DEC. Расчет был прост: любыми путями добыть американские машины, сделать свои, совместимые с ними, а уж программное обеспечение своровать всегда можно. Но получалось так, что копировать все время приходилось вчерашний день. Мозги были заняты не поисками новых идей, а тем, как раскрыть американские компьютерные секреты. Так, купленную для КамАЗа ЭВМ разобрали по винтику, а ее процессоры спиливали слой за слоем, чтобы узнать, сколько там транзисторов и как они соединены друг с другом.
В результате все параллельные разработки были закрыты. Сильно жали и на Лебедева, однако этот мягкий и интеллигентный человек проявил неожиданную твердость и категорически отказался копировать западную технику. С тех пор в отечественной компьютерной индустрии произошел раскол, который не изжит до сих пор. Все дружно ругали лебедевский ИТМ, а там продолжали собственные разработки, получая при этом результаты, которых американцы достигали лишь годы спустя. Попутно в ИТМ пытались разрешить возникшее в мировой компьютерной индустрии противоречие. Конечно, бездумно копировать чужое нехорошо. Но и делать все свое, не оглядываясь на остальной мир, тоже нельзя. Так уж сложилось, что огромное количество компьютерных программ написано для вычислительной архитектуры, разработанной корпорацией Intel. Intel монополист, тем не менее его архитектура устарела и больше из нее ничего не выжать. В то же время необходима совместимость с уже имеющимися программами. И в ИТМ разработали технологию, которая разрешала это противоречие. В 1991 году под руководством Бориса Бабаяна здесь была построена ЭВМ "Эльбрус-3". Без ущерба для совместимости эта 16-процессорная машина работала вдвое-втрое быстрее, чем самый быстрый американский суперкомпьютер того времени Cray-YMP, а на Западе еще только вели теоретические споры о той архитектуре, которая была с успехом реализована в ЭВМ "Эльбрус-3".
Дальше начинается самый печальный период в истории отечественной вычислительной техники. Ее просто не стало: IBM, DEC и другие фирмы сами пришли в Россию со своими современными машинами, и наши копии оказались никому не нужны. Заводы перестали их выпускать, и даже передовой по идеям, но не по технологии "Эльбрус-3" (выглядел он как порядочных размеров шкаф) в серию не пошел. Те, кто копировал чужое, остались ни с чем. У ИТМ же были идеи, с которыми можно было выйти на Запад.
Три конкурента
Осенью 1990 года в Москву к Бабаяну приехал вице-президент американской фирмы Sun Microsystems Билл Джой. Следом ИТМ посетил ведущий электронный архитектор из Sun Дэвид Дицель — и остался здесь на три года. К тому времени в ИТМ уже был открыт Московский центр спарк-технологий (МЦСТ), в котором российские ученые разрабатывали программное обеспечение по заказам Sun. А президент Sun Скотт Макнили не уставал тогда повторять, что следующее поколение компьютерных процессоров появится в России. Впоследствии Дэвид Дицель ушел из Sun и создал компанию Transmeta (в числе ее инвесторов — IBM, Texas Instruments и совладелец Microsoft Пол Аллен), которая сейчас разрабатывает процессор нового поколения.
В 1991 году у Бабаяна побывал еще один западный гость. Прослышав об "Эльбрусе", в ИТМ приехал Питер Розенблатт из Hewlett-Packard. Ему все показали и рассказали, он предложил работать вместе, но Бабаян уже дал согласие Sun. А в 1994 году Розенблатт стал руководителем совместного проекта HP и Intel под названием "Merced". По словам Бабаяна, и в процессоре Merced, который обещают выпустить в 2000 году, и в процессоре Transmeta за основу принята архитектура "Эльбруса". Коллектив Бабаяна — третий в мире, где работают над процессором нового поколения. И новый "Эльбрус", по словам Бабаяна, будет в два-три раза быстрее Merced. Процессор прошел международную техническую экспертизу в Price Waterhouse, и Бабаян сейчас занят поисками инвесторов (нужно $40 млн, чтобы воплотить чип в кремнии).
Кстати, название "Эльбрус" придумал Сергей Лебедев — он был заядлым курильщиком и предпочитал папиросы "Казбек". Intel обычно своим новым процессорам дает названия рек, но следующий за Merced процессор неожиданно получил имя горы на Аляске-- Маккинли. Это явный вызов: МакКинли выше кавказского Эльбруса. Впрочем, недавно наши альпинисты, покорив МакКинли, установили там вымпел с эмблемой "Эльбруса".
Борис Бабаян категорически не согласен, что в области вычислительной техники мы отстали от Запада навсегда. "В области компьютерной архитектуры и программного обеспечения мы впереди,— говорит он.— Если бы была поддержка, мы намного опередили бы HP и Intel с выходом на рынок процессоров". Но денег в стране нет, и судьба нового "Эльбруса" зависит от западных инвестиций. А нынешний юбилей отечественной вычислительной техники оказался бенефисом лишь одного коллектива — созданной на базе ИТМ группы компаний "Эльбрус". В группу входит МЦСТ, компания-системный интегратор "Эльбрус-2000" и совсем новая фирма "Телеинтерком", созданная (совместно с "Демосом", НИИ Радио и др.) для строительства в Подмосковье сети для передачи данных и доступа в Интернет. Кроме того, у Бориса Бабаяна появился новый институт: в Российской академии наук открывается НИИ микропроцессорной вычислительной техники.
Конечно, плохо, что юбиляр один. Но не будь его, праздновать вообще было бы нечего.
ИГОРЬ Ъ-ПИЧУГИН