умер в нищете и безвестности
В ночь на воскресенье в Москве на 83-м году жизни умер один из основоположников современной трансплантологии Владимир Демихов. Его заслуги были признаны специалистами всего мира; автор первой пересадки сердца человеку Кристиан Барнард считал его своим учителем и приезжал в Москву за консультациями. Демихов прожил в науке тяжелую, полную борьбы жизнь и умер в безвестности и бедности. "Наверху" вспомнили о нем единственный раз — незадолго до смерти, в этом году, когда указом президента он был награжден орденом "За заслуги перед Отечеством" 3-й степени. Скорее всего, заслугой, которая принесла это запоздалое признание, стала разработка аорто-коронарного шунтирования сердца.
Демихов стал известен благодаря проведенным еще в 50-е годы уникальным и революционным экспериментам по пересадке органов собакам. В то время никто не думал, что это когда-нибудь может пригодиться. Многие считали Демихова ненужным фантазером от медицины. Были попытки запретить его эксперименты. Но именно его подходы позднее послужили одной из основ современной практики трансплантации человеческих органов.
С 1955-го по 1986 год Демихов работал в лаборатории трансплантации органов при Институте скорой помощи им. Н. В. Склифосовского. Это был ученый-одиночка, характер у него был нелегким. Он не создал своей школы, но его заслуги признаны во всем мире. Он был удостоен звания почетного доктора Лейпцигского университета, американской клиники братьев Мейо, почетного члена Королевского научного общества Швеции.
В 1951 году Демихов впервые в мире пересадил собаке донорское сердце без аппарата искусственного кровообращения. Это было поистине революционное достижение хирургической техники, которое доказало принципиальную возможность трансплантации сердца. В 50-е же годы им были выполнены блестящие оригинальные работы по пересадке сердца и легких у собак методом полной и одновременной замены. Демихов смог даже подсадить собаке вторую голову. Студенты-медики, учившиеся в те годы, помнят проводившиеся Демиховым фантастические демонстрации двухголовой собаки. Головы принимали пищу, реагировали на окружение и даже играли между собой.
Собаки жили с пересаженными органами полтора-два месяца. К сожалению, проводимые хирургические эксперименты не подкреплялись в те годы исследованиями по иммунологической совместимости тканей, не были еще изобретены иммуносупрессанты (первый такой препарат — циклоспорин — появился в 70-х годах). Поэтому трансплантации в конечном счете были обречены на неудачу — рано или поздно наступало отторжение пересаженных органов.
Известный южноафриканский кардиохирург Кристиан Барнард, осуществивший первую в мире пересадку сердца от человека к человеку, называл Демихова своим наставником и не считал зазорным приезжать в Москву учиться. Он был у Демихова дважды: в 1960 и 1963 годах. К тому времени Барнард был уже известным хирургом, проводившим в Кейптауне по нескольку операций на сердце в неделю. Вернувшись из Москвы, он забросил клиническую практику и шесть лет, практически не выходя из операционной, отрабатывал на животных технику пересадки сердца. И в 1967 году произвел первую пересадку сердца человеку.
Признания на родине Демихов не имел. Были влиятельные коллеги и чиновники, называвшие его опыты ахинеей, а его самого — шарлатаном, упрекали в "низком уровне экспериментов". Степень доктора биологических наук он получил за свою монографию по трансплантологии, которая стала первым в мире руководством по пересадке органов. Ему долго не удавалось организовать защиту диссертации — ее не принимали к рассмотрению — и лишь в 1963 году защита состоялась. Она прошла в МГУ в весьма скандальной обстановке. Ученый совет проголосовал "за", и зал аплодировал стоя. Противники Демихова демонстративно покинули зал. Но этим борьба не закончилась. Через два года на заседании секции трансплантологии, после доклада Демихова о создании банка донорских органов, группа его противников заявила о том, что они обратятся в высшие инстанции с требованием о лишении Демихова всех научных званий и лаборатории. С большим трудом сторонникам Демихова удалось повернуть ход заседания в другую сторону, добиться демонстрации кинодокументов о его операциях.
Признание на Западе скорее мешало, чем помогало Демихову. В 1958 году Демихов поехал на конгресс по проблемам трансплантологии в ФРГ. Доклад имел сенсационный успех, Демихову были сделаны предложения работать на Западе. В то время это был самый эффективный способ испортить человеку научную карьеру в СССР.
Лаборатория Демихова в Институте Склифософского сначала располагалась в темном подвале, а потом на первом этаже рядом с котельной, где было нечем дышать и где редко кто из посетителей мог находиться долее 15 минут. Михаил Разгулов, один из учеников Демихова, вспоминал (как свидетельствует журналистка Ольга Белан) о том, как впервые студентом попал в его лабораторию. В старом дворе Склифа он спрашивал всех, кто ему попадался, как пройти в лабораторию Демихова. Никто не знал. Только один старый санитар, который вез покойника в подвал, указал на маленький полуразвалившийся флигель. Домик оказался пустым, только из подвала доносились голоса. Разгулов решил, что над ним подшутили, однако все-таки спустился вниз. В тускло освещенном подвале сидел Демихов. Приветливо выслушав идею третьекурсника, он предложил сразу же ее осуществить, и они полночи делали операцию.
Всю жизнь семья Демихова жила в тесноте, в маленькой квартире, рядом с прооперированными собаками, которых Владимир Петрович выхаживал дома. Свои научные труды, принесшие ему мировую известность, он писал на кухне.
У Демихова было шесть фронтовых наград. Формальное признание его научных заслуг на родине затянулось на десятилетия и пришло с явным опозданием. Только 1 июля этого года указом президента РФ Бориса Ельцина В. Демихов был награжден орденом "За заслуги перед Отечеством" 3-й степени. Неизвестно, получил бы он эту награду, если бы не одно важное для судьбы президента обстоятельство: Демихов, кроме всего прочего, был разработчиком идеи и метода аорто-коронарного шунтирования сердца.
ИВАН Ъ-ШВАРЦ