Утверждает основатель "Би Лайн" Дмитрий Зимин
"Коммерсантъ" продолжает задавать вопросы "Кто виноват в нынешнем кризисе и что делать дальше?" крупнейшим российским предпринимателям. "Если поддержка отечественного производителя сведется только к бюджетной подпитке станкостроения или самолетостроения, то мы пойдем по тупиковому пути" — так отреагировал на последние инициативы правительства ДМИТРИЙ ЗИМИН, глава крупнейшей сотовой компании России "ВымпелКом" (торговая марка "Би Лайн") в интервью корреспонденту Ъ ИВАНУ Ъ-ЧЕБЕРКО.
Абонентами сетей "Би Лайн" в Москве и Московской области являются более 140 тыс. человек. "ВымпелКом" является также акционером сотовых компаний "Би Лайн Самара" и "Энтэкс" (Петрозаводск). Еще 24 оператора сотовой связи в других регионах России использует торговую марку "Би Лайн" на основе лицензионных договоров. По итогам 1997 года доход на одного занятого в компании человека у "ВымпелКома" равнялся $125,4 тыс. По данному критерию в России сотовую компанию смог опередить только петербургский пивоваренный завод "Балтика".
"Наш кризис — это кризис менеджмента..."
— Прогнозов, что будет дальше с российской экономикой, множество — кто говорит, что все будет хорошо, кто предрекает конец света. Вы как думаете, прорвемся?
— Это один из самых тяжелых кризисов, в которые когда-либо попадала Россия, и из него есть только два выхода: либо мы погибнем, либо все-таки поумнеем и вылечимся. У меня есть основания надеяться на благополучный исход. Давайте сравним две ситуации: что творится в Индонезии, с которой начался мировой финансовый кризис, и что в России? В Индонезии банкротом оказался бизнес, а не государство. Там был слишком переоценен бизнес, в него вложили неоправданно большие деньги, и они пропали. Что теперь делать, неясно. А у нас банкрот — государство. Это проще, понятны пути выхода из кризиса. Непомерная нагрузка на бюджет — сокращай расходы. Не может государство кормить такое количество бюджетников. Единственное спасение — люди должны уйти в частный бизнес.
— И что в этой ситуации делать правительству?
— Наше правительство все время обещало: "Мы вот-вот выдадим зарплату", а стоило, по-моему, набраться смелости и сказать, что мы никогда ее не дадим. Ребята, живите сами.
Я же сам выходец из ВПК, ситуацию там вижу. Значительная часть созданной в СССР промышленности, гигантские заводы, вокруг которых кормятся тысячи людей, преимущественно не в состоянии выпускать конкурентоспособную продукцию, и это очень тяжелое бремя для страны. Вроде предприятия существуют, что-то делают, но только не то, что нужно рынку, на что есть платежеспособный спрос. И кризис был предопределен тем, что гигантский объем нашей промышленности существовал годами, не работая эффективно.
И никто не был разорен! Потому что бюджетный ручеек туда льется. По-моему, надо было поступить честнее. Сказать: "Все, еще год мы вам зарплату платим, но дальше крутитесь сами". Выходите на рынок, сами привлекайте финансовые средства, проводите маркетинговые исследования, сами определяйте, на что есть спрос, сами ищите покупателей. А средства от экономии сырья, электроэнергии и так далее надо направлять на переподготовку персонала и перепрофилирование предприятий. Активнее привлекать внешние заимствования, создавать для этого благоприятные условия.
Наш кризис — это прежде всего кризис менеджмента. Вместе с тем я очень надеюсь, что он поможет нам извлечь нужные уроки и вылечиться.
— И какой путь к выздоровлению вы можете посоветовать?
— Я бы здесь воздержался от простых решений. С точки зрения либеральных экономических теорий ответ, казалось бы, очевиден: пустить всех в свободное плавание, и если предприятие не вписывается в рынок, то пусть разоряется. Но ведь тут же начинаются социальные вопросы, общество теряет устойчивость, атмосфера может накалиться, чего допускать никак нельзя. Если бы удалось пройти без революций и государственных переворотов через массовую безработицу, через необычайно высокий градус социального недовольства, то это был бы самый прямой путь.
— Но не для нового российского правительства. На днях оно фактически списало огромные долги двум предприятиям — "Ростсельмашу" и КамАЗу. Они имеют все шансы накопить их снова. И что дальше?
— Если поддержка отечественного производителя сведется только к бюджетной подпитке станкостроения или самолетостроения, то мы, как мне кажется, пойдем по тупиковому пути. Поддерживать, закупать оборудование у него, отечественного производителя, должен покупатель. А конечному потребителю станок не нужен, самолет ему не нужен, ему нужен билет на самолет, связь, ну и так далее.
Тут я высказываю свою точку зрения: путь развития экономики в значительной мере лежит через развитие сектора сервиса. Если взять валовой внутренний продукт промышленно развитых стран, то на долю сектора услуг в них приходится значительно больше половины всей экономики страны — 60-70%. В валовом продукте, например, Финляндии доля добывающих отраслей — уголь, лес и т. д. — около 5%, перерабатывающей промышленности — станкостроение, кораблестроение — чуть больше 30. А остальные 60 с лишним процентов приходятся на сектор услуг. Кстати, в Соединенных Штатах этот показатель вообще почти 80%. Именно эта сфера создает тот поток капитала, который держит всю остальную промышленность.
Кто заказывает самолеты? Ну не государство же, а авиакомпании. В телекоммуникациях то же самое: людям не нужны АТС, им нужна связь. Ее дают операторские компании, они закупают АТС, радиорелейные линии, оптоволокно... И в конце концов выходят на рынок с услугой. И когда сервисный сектор поднимется в России на должный уровень, он потянет за собой самолетостроение, электронное машиностроение, ну и так далее.
"Директора ждут госзаказа..."
— Ваша компания — представитель сервисного сектора — сама поднялась, но при этом не потянула за собой отечественного производителя. Сети "Би Лайн" построены на оборудовании франко-немецкой Alcatel, шведской Ericsson, телефоны вы продаете от Motorola, Siemens...
— Нет, мы что можно покупаем у наших. Это антенно-фидерные устройства, мачты для базовых станций, даже Ericsson ставили отдельное условие — вы монтируете нам систему под ключ, но антенны покупаете у российского производителя. Мы потратили десятки миллионов долларов на отечественное оборудование, в объеме наших капвложений на долю российской продукции приходится около 10%.
— А директорам российских предприятий не хватает этих 10% . Они говорят: "У нас есть высокие технологии, не хуже западных, мы можем все то же делать, не хотим довольствоваться примитивными железками. А западные компании нас душат..."
— Давайте я вам опишу реальную ситуацию. Когда мы стали только вживаться в этот мир, заниматься операторской деятельностью, еще не были никому известны, только-только лицензию получили, к нам вдруг заявляется малюсенькая американская фирма Plexsys. Говорят, мол, давайте мы вам в кредит оборудование продадим. Потом AT & T появилась, откуда-то все о нас узнали, нашли. Потому что они отличнейшим образом понимают: что-то произвести в этом мире проще, чем продать, продвинуть к покупателю. Во многих западных фирмах на одного инженера приходится несколько специалистов, которые продают продукт труда этого инженера! Эта публика рыщет по свету — кого бы найти, где бы продать?
И хоть бы один какой-нибудь из наших директоров когда-нибудь хоть раз в жизни ко мне бы обратился! Что такое маркетинг, поиск рынка, они понятия не имеют. Они ждут госзаказа. Государство должно содержать армию, милицию, суды, субсидировать здравоохранение, отчасти науку и образование, но все остальное — ребята, вы свободные люди, живите сами.
— А если свободные люди не хотят жить сами и приезжают в Москву из Воркуты не для того, чтобы найти работу, а чтобы постучать касками у Дома правительства?
— Мы знаем по всему мировому опыту, что процветающее общество создается лишь в условиях демократии. Вместе с тем этот механизм требует определенного уровня самосознания гражданского общества. Такое общество нельзя построить где-нибудь в Африке. Там другой уровень общественных отношений. Потому что гражданское общество означает, что человек осознает себя как личность, права которой одинаковы с правами государства. Да, ты такой же субъект, но при этом вся ответственность лежит на тебе. Ты можешь сдохнуть под забором, это твое личное дело. Ты можешь раскрутить бизнес, можешь стать чистильщиком сапог или миллионером. Но никто не пойдет, если у него нет денег, требовать их у государства.
Может показаться, что у нас общество, как и в Африке, не созрело для того, чтобы воспринять демократию. Ну действительно, столько лет воспитывали безынициативных потребителей! Но я все-таки верю, что наш народ приспособлен к демократии. Если бы не верил, давно бы уже плюнул. Это средства массовой информации рисуют такую картину жизни, что хочется бросить все и бежать без оглядки. Неужели ничего в нашей стране хорошего нет?
"$30-40 млрд — под подушкой у населения"
— СМИ выполняют свою функцию — давать объективную картину реальности
— Нет, нет и еще раз нет! Наши западные партнеры, выезжая в Москву, думают, что надо с собой брать бронежилет, везти сюда провиант,— вот такой образ страны им рисуют СМИ. Идет упоение бедами, посыпание головы пеплом, это становится признаком хорошего тона. Даже в самой тяжелой ситуации, если ты спрашиваешь гражданина свободной страны: "How are You?" (как поживаешь, как дела?) — он тебе всегда ответит: "Хорошо". Он считает неприличным высказывать соседу свои беды, он подогревает оптимизм в обществе. У нас стало модным на вопрос "Как живешь?" отвечать "Неважно" или "Ну так себе"...
Это стало образом жизни. Это беда страны, между прочим. На самом деле смею вас заверить; в этой стране, в этом городе и в этой компании есть кое-что, чему можно было бы и возрадоваться. Но это никогда не попадает в печать. И это ужасно. Вот мы сейчас говорим о кризисе, а вы не видите в нем ничего положительного?
— Стараюсь, пока не получается.
— А я вам могу подсказать. Вот, например, как на нас, на "ВымпелКоме", сказался кризис? Плохо, что упал рынок, очень плохо. Но... Вот мы понимали, что со временем доходность, получаемая нами с одного абонента, неизбежно будет падать. Это закон рынка. Пока мы об этом говорили, грянул кризис. А у нас операторские расходы составляют 70% от операторских доходов. И вот тут хочешь не хочешь началась железная борьба за сокращение расходов. Кризис заставил самым серьезным образом заняться культурой управления компанией.
Если бы не кризис, мы бы этим занимались годами. Да и на кой черт сокращать персонал, когда бизнес растет бешеными темпами? А сейчас-то все поняли, что деваться некуда, приняли очень жесткие меры. А это, по сути, способ построения высококлассной компании. И без этого не выжить. С этой точки зрения кризис лечит. Попробуй заставь сотрудников в нормальной обстановке напрячь силы и бороться с издержками. Смотрите, что сейчас происходит: арендная плата уменьшилась, расценки на рекламу снизились. А ведь все это колоссальные затраты в бюджете компании. И так далее. Этим надо играть. Все время смотреть — сколько у тебя составляют затраты на привлечение одного абонента, сколько это в мире, сколько у Vodafone (британский оператор сотовой связи.— Ъ).
— Но ведь, несмотря на кризис, расценки на связь в вашей компании выше, чем у той же Vodafone...
— А вы посмотрите, как дело обстоит у западных компаний! Там, для примера, каждый клиент имеет счет в банке, кредитную историю. Компания взимает плату за свои услуги прямо со счета клиента, не надо ему высылать счета на дом. У нас это пока невозможно, потому, к примеру, в нашем офисе на улице 8 Марта половину этажа занимает гигантская машина по запечатыванию конвертов со счетами для 140 тыс. абонентов. Это у нас целый цех, а при нем своя служба доставки "Курьер".
Мы вынуждены все это сами содержать, потому что инфраструктура недоразвита. Но мы тем самым ее и развиваем! Говорим тем, кто у нас занимается доставкой: ребята, вы должны начать жить своей жизнью. Ищите новых заказчиков, становитесь как Federal Express. И они, наверное, станут. Возникнет новый вид бизнеса. Мы не хотим сами содержать автомобили, уборщиц — в развитых странах все берут на себя специализированные фирмы. И мы подталкиваем всех к такому же пути развития. С этим меняется культура общества. Идет развитие попутных видов бизнеса, создается громадное количество новых рабочих мест. Вот процесс, который начался у нас. Его пока никто не замечает. А это процесс колоссальной важности.
— А кризис не сломает ту инфраструктуру, которая появилась в России за годы реформ? Ведь без нее обратный приток денег в страну будет весьма затруднителен...
— Инфраструктура никуда не денется. Вы еще обратите внимание на следующую вещь. Уникальная ситуация: по разным подсчетам, $30-40 млрд — в чулках под подушкой у населения. Кстати говоря, большая их часть — на территории покрытия сетей "Би Лайн", что очень возбуждает. Ведь эти деньги ищут выход. И тут еще есть за что побороться.