Вчера в суде Московского военного округа начался процесс по делу бывшего заместителя командующего фронтовой авиацией, заместителя начальника инженерной академии ВВС имени Жуковского генерал-майора Владимира Соломонова. Вместе с ним на скамье подсудимых оказался его непосредственный подчиненный, начальник квартирно-эксплуатационной службы академии полковник Василий Щегольков. Оба были замешаны в вымогательстве и получении взяток от подчиненных, стоявших в очереди на получение жилья.
Генерала Соломонова и полковника Щеголькова привезли в суд из СИЗО "Матросская Тишина" в 10 утра. Закованных в наручники офицеров сопровождало несколько вооруженных охранников. Когда подсудимых завели в клетку, они первым делом потребовали удалить из зала прессу. "Мы будем обсуждать интимные стороны жизни,— сказал, в частности, Соломонов.— И я не хочу, чтобы о них узнала вся страна". Но судья, запретив фотографировать подсудимых, тем не менее объявил процесс открытым.
Под суд офицеры попали за вымогательство взяток. Генерал-майор Соломонов служил в командовании фронтовой авиации с 1993 по 1996 годы и одновременно являлся председателем жилищной комиссии. Эти должности, как следует из материалов дела, давали ему самые широкие полномочия — его требования были обязаны исполнять все начальники родов войск и служб, а также командиры подразделений.
В те же годы вместе с генералом, вернувшись из длительной командировки в Сирию, служил полковник Щегольков, занимавший должность начальника квартирно-эксплуатационной службы.
Как установило следствие, в жилкомиссии фронтовой авиации царил полнейший беспредел. Офицеры и прапорщики годами стояли без движения в очереди на получение законных квартир, которые командование по блату предоставляло нужным людям.
Одним из таких очередников была телефонистка, ефрейтор Елена Трошина. С 1992 года она пыталась получить в части квартиру, и наконец ей посоветовали "подмазать" генерала.
В начале 1996 года она записалась на прием к Соломонову. Генерал боялся, что кабинет прослушивается, и написал на листке бумаги: "Сколько можешь дать?" У Трошиной были кое-какие средства — в свободное от службы время она торговала с лотка. Ефрейтор письменно ответила генералу: "$2 тыс. хватит?"
Сказав "вполне", генерал договорился с Трошиной, что она заглянет к нему в марте. Но когда она принесла оговоренную сумму, потребовал еще $1,5 тыс. — мол, наверху просят. Через несколько дней ефрейтор принесла конверт с деньгами. В кабинете у Соломонова в тот момент сидел полковник Щегольков. Увидев Трошину, генерал попросил его помочь женщине, а ей велел отдать деньги Щеголькову.
В общей сложности телефонистка заплатила офицерам $4,5 тыс. Но в октябре 1996 года, когда ГлавКЭУ Минобороны стало оформлять документы Трошиной, в них обнаружили какую-то ошибку, и бумаги завернули. В декабре того же года Минобороны за ненадобностью расформировало фронтовую авиацию.
Соломонова приказом министра перевели в Академию имени Жуковского, полковник Щегольков устроился во вневедомственную охрану в Южном округе. А ефрейтор поняла, что квартиры не получит, и в конце января 1997 года обратилась в УЭП.
Осторожный генерал всячески избегал встреч с Трошиной, а Щегольков ее просто посылал. Добиться аудиенции у генерала ей удалось только через год. Вернув женщине $500, Соломонов сказал, что с остальными придется подождать, потому что его сын разбил две машины и на него "наехали" бандиты. Как только Трошина вышла из кабинета, туда ворвались милиционеры — они прослушивали разговор.
Соломонова и Щеголькова подозревали в неоднократном вымогательстве взяток, но доказать смогли только два случая: с Трошиной и неким прапорщиком, которого Щегольков за предоставление трехкомнатной квартиры в Подмосковье заставил купить ему стройматериалов на 7,5 млн рублей, нанять рабочих и вместе с ними построить кирпичную бытовку и беседку для отдыха на даче полковника.
Процесс продлится до середины ноября. На первом слушании суд не нашел обстоятельств, смягчающих вину офицеров. Это значит, что подсудимым грозит от 5 до 15 лет лишения свободы.
ЮРИЙ Ъ-СЕНАТОРОВ