Прямая речь

       Кризис вновь сделал актуальным вопрос об эмиграции из России. И как бы ни были преувеличены слухи о масштабах бегства, причин для беспокойства у людей на самом деле прибавилось. Что может заставить уехать или, наоборот, удерживает здесь наших читателей (см. также стр. 6)?
А вы почему еще здесь?
       
Гарегин Тосунян, президент Технобанка:
       — А где же еще? Никто и ничто не заставит меня добровольно уехать. Да и некуда, мы нигде и никому не нужны. В этой стране мы выросли, учились, стали личностями. Мы росли в семье, которую в одночасье вычеркнуть нельзя. Преобразовать можно, а вычеркнуть нет. Мы же не можем поменять свою мать или отца, так же и с родиной. И надо сделать ее нормальной страной обитания. Да и как можно хотеть уехать? По натуре я борец и знаю, что именно сейчас настало время для самореализации. Если есть мозги, есть энергия, есть сила духа, то необходимо действовать и заявлять о себе, причем здесь, в России, а не за рубежом.
       
Егор Кончаловский, кинорежиссер:
       — Я думал об отъезде. Но мне кажется, что сейчас уезжать было бы непростительной трусостью. В тяжелые времена мы должны оставаться со своей страной.
       
Александр Коржаков, депутат Госдумы:
       — Я не смогу жить где-либо, кроме России. За границей я больше двух дней выдержать никогда не мог — тянет домой. И у меня нет знакомых, которые хотели бы или уже уехали. Зато есть такие, которые эмигрировали из СССР, а теперь возвращаются. В частности, из Америки. А все высказывания о том, что пора уезжать,— это не больше чем бравада. В любом случае ностальгия по России за границей достаточно сильная. И просто не знаю, что бы заставило меня уехать.
       
Каха Бендукидзе, председатель совета директоров АО "Уральские машиностроительные заводы":
       — До настоящего момента я даже не задумывался о том, что можно эмигрировать из России, и не помню, чтобы меня когда-нибудь посещало такое желания. В то же время я знаю людей, которые уезжают, просто испугавшись надвигающихся трудностей. И почему-то они все бегут в Америку. На мой взгляд, такие побеги нелепы и бессмысленны. Кстати, у меня даже нет второго гражданства. Насколько мне известно, это противозаконно. А заставить уехать меня может только абсолютная невозможность жить в России.
       
Евгений Хавтан, группа "Браво":
       — Гоню такие мысли от себя прочь. Я жил при коммунизме, при перестройке, при недоразвитом капитализме или умирающем социализме и видел, что люди при любом режиме надеются на лучшее. Мою группу в России знают, любят, нас при любых катаклизмах идут слушать. Разве можно все это бросить? Я должен быть здесь и поэтому никогда не задумывался о втором гражданстве. Оно мне ни к чему.
       
Илья Глазунов, народный художник России:
       — Я никогда не уеду из России, и разлучить меня с ней может только смерть. Но и в этом случае я хотел бы быть похороненным на русской земле.
       
Юлий Дубов, генеральный директор АОЗТ "ЛогоВАЗ":
       — Мне некуда ехать и, по большому счету, не на что. Я собираюсь жить в своей стране, там, где я родился. Именно жить, а не бороться. Есть люди, которые рождены для борьбы, их программы отражены в специальных предвыборных документах. Я никогда не думал даже о возможности эмиграции.
       
Александр Абдулов, актер:
       — Даже в самые тяжелые времена не думал об эмиграции. Я русский, здесь родился, здесь могила моего отца и брата. Из России никуда и никогда не уеду.
       
Владимир Довгань, председатель совета директоров ЗАО "Довгань-холдинг":
       — Я много путешествовал и убедился, что пребывание в любой другой стране больше двух дней для меня обременительно. Становится тоскливо и хочется поскорее вернуться домой. Поэтому об отъезде не помышляю. Мой бизнес легальный, и думаю, у него есть возможности развития на родине.
       
Эдвард Радзинский, писатель:
       — Если у меня будет возможность говорить, я буду жить и нищим в нищей России. Если же мы станем страной отечественного Пиночета, то я вынужден буду уехать. К сожалению, у меня нет времени на безмолвствование, поэтому если я и уеду, то не в какую-то конкретную страну, а в возможность говорить.
       
Владимир Брынцалов, генеральный директор компании "Ферейн", депутат Госдумы:
       — То есть как почему? У меня есть силы бороться со своими противниками здесь, в России. Никогда не думал уезжать из страны, поэтому не имею второго гражданства. Но, в принципе, я смогу позволить себе уехать только в том случае, если доллар будет стоить 61 российскую копейку. При таком раскладе я буду просто нищим.
       
Александр Кроник, член Московской областной и Израильской коллегий адвокатов:
       — Дело в том, что я еще не здесь. Восемь лет назад я уехал в Израиль и был лишен тогдашнего советского гражданства. А вот сейчас я как раз занимаюсь оформлением российского гражданства. Несмотря на кризис я все-таки верю в Россию.
       
Александр Савин, старший вице-президент Инкомбанка:
       — Наверное, потому, что, например, за последние 37 лет я сменил только одно место работы — 6 лет назад с должности заместителя директора по экономике оборонного завода перешел в Инкомбанк. И никогда в жизни у меня не было мыслей покинуть страну. В России мои корни, здесь формировался мой менталитет, стиль жизни и работы, единственно приемлемые для меня. И ни при каких условиях я не уеду.
       
Долорес Кондрашова, президент компании "Велла-Долорес":
       — Уехать из России меня может заставить только приход к власти коммунистов. Все остальное можно пережить.
       
Григорий Томчин, президент Всероссийской ассоциации приватизируемых и частных предприятий:
       — Меня могут вынудить уехать две вещи — бунт и создание "черного" рынка валюты. Если это произойдет, придется уехать не только мне, но и многим законопослушным предпринимателям. А события эти не столь уж невероятны.
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...