В дни охватившего Россию кризиса руководители большинства спортивных федераций ударились в панику: впереди масса соревнований и сборов, а денег нет, и неизвестно, будут ли. За Александром Тихоновым, бизнесменом, президентом Союза биатлонистов России, четырехкратным олимпийским чемпионом и 13-кратным мира, давно закрепилась репутация никогда не унывающего человека. О том, как он сам и подведомственный ему биатлон собираются выживать в создавшихся условиях, АЛЕКСАНДР ТИХОНОВ рассказал корреспонденту "Коммерсанта" ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ.
— По Олимпийскому комитету, в какую дверь ни зайдешь, стон стоит. Вы до сих пор считались успешным президентом успешной федерации. Поэтому в надежде услышать хотя бы какое-то конструктивное слово я пришла именно к вам.
— Я не стенаю по одной простой причине: у нас, биатлонистов, оружие в руках, и именно это обстоятельство заставляет несколько по-другому смотреть на жизнь. Плюс полное взаимопонимание в коллективе. Поэтому сейчас мы, как никогда, консолидировались. Разговаривая с мужской и женской командами, я объяснил, в какой ситуации нахожусь сам. Каким производством занимаюсь (у Тихонова есть несколько хлебопекарен, кафе "Тихонов" в Москве, а также фермерское хозяйство в Ростовской области, плюс он курирует конно-спортивный "Клуб Тихонова" на столичном ипподроме.— Ъ), они прекрасно знают.
— В каком же положении находится их президент?
— Как и все, в тяжелом. Но я не говорю, что мне тяжелее всех. Не вою и потому, что у меня очень много друзей, которые находятся точно в такой же ситуации, но мы пытаемся из невозможного сделать хотя бы приемлемое. И все друзья из Новосибирска, Удмуртии, Алтайского края, Кировской области, Ханты-Мансийска пытаются найти хоть какую-то копейку, которая облегчила бы жизнь биатлону. Я благодарен Александру Филиппенко, главе администрации Ханты-Мансийского автономного округа, который в эти дни все-таки заканчивает у себя строительство лучшего в мире биатлонного комплекса. И Павлу Вершинину, председателю правительства Удмуртии, который, невзирая ни на что, готовит февральский чемпионат Европы. "Будем проводить?" — задаю ему вопрос. "Будем!" — отвечает. И проведем.
5 октября команда должна вылететь в Рамзау на первый снежный сбор. Если мы этот месяц упустим, вся подготовка пойдет насмарку. Как я достаю деньги? Пошел с кошелкой по друзьям. И не сомневаюсь, что команда улетит. Но сам себе задаю вопрос: почему я, наверное, не самый последний сын России, должен попрошайничать, как нищий? Неужели заслужил быть поставленным сегодня в ряд с бомжами, которых мы сегодня расплодили? Но что толку плакать, надо, как все, выживать.
— Но не все же такие сильные, как вы?
— Сегодня из Тихонова сделали Рокфеллера. Чем могу, я помогаю федерации — в этом вопроса нет. До безобразия поджал даже свой семейный бюджет. Что делать? Я, например, словно чувствуя эту ситуацию, направил письма главам администраций и вышеперечисленных региональных спорткомитетов с просьбой пошукать в местных бюджетах и перечислить деньги целевым назначением на биатлон. Почему? Да потому что биатлон развивается именно там! Мы спрашиваем: где взять деньги на спорт и хлеб народу? И здесь же публикуем список самых богатых людей России. Пусть мне объяснят: как госслужащий за несколько лет может стать мультимиллиардером? Почему, если у Клинтона случился скандал с какой-то подружкой, уже одно это грозит ему отставкой? Во всем цивилизованном мире, кроме России, считается, что первое лицо страны не должно ничем быть запятнанным. Рыба гниет с головы. Есть у предприятия нормальный руководитель, оно выживет. И примеров полно.
— Что необходимо предпринять в спортивной области?
— Мы, спортсмены, задаем сейчас только один вопрос: в чьи руки ушло огромное количество построенных в России спортсооружений? Проект возвращения их спорту надо претворять в первую очередь. Отдайте нам их обратно, и заработанные деньги пойдут на спорт. А сегодня они где? Никто не знает. Огромное количество денег ушло неизвестно куда.
— Реально ли, на ваш взгляд, вернуть спортсооружения?
— Этот вопрос может решить только правительство. Другого выхода у российского спорта нет. Если будет, например, как обещано, построен крытый каток в Крылатском и хозяином его станет либо московское правительство, либо федерация конькобежного спорта, тогда она сама себя сможет обеспечить. Так что председателю Госкомитета по физкультуре и туризму Леониду Тягачеву и президенту Олимпийского комитета России Виталию Смирнову срочно нужно готовить все документы и выходить напрямую на Примакова. Он не был спортсменом, но плавал до последнего времени. И, значит, понимает, что только физически здоровый человек может приносить пользу обществу.
— А что нужно конкретно биатлонистам?
— Нам сложнее. Если бы наши спортсмены, как все зарубежные, имели личные контракты с фирмами, то все было бы в порядке. Однако все-таки и мы имеем немалую помощь от Adidas. Смешно, конечно: российские люди с оружием сидят третий год на дотации немецкой фирмы. Но сегодня формой мы обеспечили всех, даже юношей. Мази, парафины, патроны покупаем за рубежом сами.
В ближайшем будущем планирую попросить помощи у международной федерации. Дело в том, что в прошлом году телеканал "Евроспорт" показывал биатлон 50 часов! Наш вид стал в последние годы зрелищным. Трибуны переполнены. На Олимпиаде в Нагано, например, биатлон по посещаемости оказался первым, переплюнув даже хоккей. Поэтому в нынешнем году международная федерация подписала контракт с "Евроспортом" уже на 56 часов и все этапы Кубка мира от старта до финиша будут транслироваться. Под телевидение пришлось изменить и программу соревнований: она стала тяжелее для спортсменов, стартовать которым придется три дня подряд — в пятницу, субботу и воскресенье, но зато зрелищность, а следовательно, и сумма контракта еще возрастут. Поэтому, думаю, рассчитывать на помощь международной федерации нам вполне реально. Пытаемся мы продать рекламные места на винтовках и шапочках. Словом, торгуемся, ищем спонсоров.
Я как раз в эти дни встречался с директором самарского пивзавода, который производит по старым рецептам лучшее в мире — без всякого преувеличения — настоящее "Жигулевское" пиво. Для продвижения его на рынке директор попросил меня дать ему разрешение назвать это пиво моим именем и поместить на этикетку мою фотографию.
— Вы согласились?
— А почему нет? Черт возьми, русские мы люди или неизвестно кто?! Почему Пеле не считает зазорным улыбаться с каждой банки бразильского кофе, а мы вместо того, чтобы раскручивать свою продукцию с помощью всемирно известных своих же людей, таких как Галина Кулакова, Вячеслав Веденин, любуемся на морды в лучшем случае разве что доморощенных жуликов?
— Сейчас российскому правительству явно не до спорта. А что если до расчистки спортивных завалов дело дойдет еще не скоро?
— В начале 70-х брат Леонида Брежнева Яков был торгпредом в Швеции. На свой чемпионат мира мы приехали туда как раз в то время, когда наше торгпредство безуспешно пыталось заключить договор о поставке в СССР труб тонкого проката. Но когда мы с блеском выиграли там все медали, Яков Брежнев пригласил всю команду на ужин и сам встретил нас у входа словами: "Ребята, огромное вам спасибо! С каждой вашей медалью мы чувствовали, как переговоры сдвигаются с места. И в результате контракт был подписан". Оказывается, иностранцы так прямо и сказали нашим из торгпредства: "У вас такие спортсмены, ради которых все это стоит делать".
На первый взгляд сложно понять: какое отношение спорт имеет к трубам? Так вот, любая предвыборная кампания опирается на великих актеров, людей искусства и спортсменов. Вот почему олимпийский чемпион в Америке сразу становится миллионером. Но откуда могут быть чемпионы у России, если мы свой чемпионат, например, по все тем же конькам, провели в прошлом году в Берлине? Даже в африканских странах, где дети пухнут с голоду, отношение к большому спорту, в частности к легкоатлетам, совсем иное. А у нас забывают даже про то, что в мировом масштабе спорт — это огромный бизнес. Рыба, повторяю, гниет с головы, а поэтому из России уехали сотни высококлассных тренеров, спортсменов, научных специалистов. Сегодня, например, если собрать всех наших хоккеистов из НХЛ, то в Северной Америке можно организовать три-четыре чисто российских клуба! Это отнюдь не утопия, и спонсор-миллиардер, уверен, найдется. Что бы тогда на трибунах творилось! Этими мыслями я уже давно поделился со своим другом Вячеславом Фетисовым.
— Он уехал думать?
— То, что он стал первым россиянином--тренером НХЛ,— огромный шаг для нас. Если "выживет", нам легче будет преодолевать все барьеры.
— До всего-то у вас есть дело, крутитесь-вертитесь, а о душе подумать время остается?
— Одна отдушина — лошади. Я ведь, хотя и не сидел на своем Эссене (конь Тихонова.— Ъ) целых полгода, все еще надеюсь выступить в конкуре на сиднейской Олимпиаде. (С Александром Ивановичем мы встречались на ипподроме сразу после его третьей после перерыва тренировки.— Ъ.) Бизнес — штука тяжелая, но у меня, выросшего в деревне, осталась непреодолимая тяга и к земле, и к лошадям.
— Вы сейчас не жалеете, что жизнь отдали не конному спорту, а биатлону?
— Сто процентов жалею. О конном спорте я узнал лет в восемнадцать, впервые оказавшись в городе. А ведь сам сел на лошадь четырехлетним пацаненком. Конный спорт — это суперспорт. Но и не скажу, что жалею о своей жизни в биатлоне. Наверное, нормальный человек не стал бы садиться на лошадь в 51 год. Но я люблю это дело, и у меня нет страха.
— Допустим, в Сидней вы поедете. А не боитесь уйти из большого спорта не четырехкратным олимпийским чемпионом по биатлону, а "надцатым" — в конном?
— Тогда буду жить девизом Пьера де Кубертэна: главное — участие.
— Не верю.
— И правильно делаете. Буду переживать. Сильно.
— Что в России должно произойти, чтобы у Тихонова лопнуло терпение...
— ...и он плюнул на свою страну? Я же говорил, что до мозга костей русский человек. Унесут меня отсюда только ногами вперед. На российское кладбище.