Символически, но убедительно
Президент Российской академии художеств Зураб Церетели объявил о решении Юрия Лужкова возвести хрустальную часовню напротив гостиницы "Москва" на Манежной площади. Итак, поставлена точка в длительной борьбе общественности против возведения этого монумента. Парадокс в том, что контекст, в котором принято это решение, совершенно меняет его смысл.
Зураб Церетели решил возвести хрустальную часовню еще в 1997 году, когда проектирование комплекса "Охотный ряд" перешло в руки "Моспроекта-2" и главным зодчим комплекса стал Михаил Посохин.
На волне борьбы с Петром I в прошлом году похоронили и проект часовни. По инициативе московских властей на месте предполагаемой часовни была выставлена урна для импровизированного референдума, и каждый желающий мог высказаться "за" или "против" проекта. Сначала в урну летели в основном черные шары, но, по словам члена ЭКОСа Анатолия Клименко, примерно со второй недели голосования к урне стали подъезжать организованные автобусы церетелианцев и бросать в урну свои положительные голоса. Испуганные противники часовни прекратили демократический процесс и по итогам голосования приняли решение часовню не строить.
Их можно понять. Часовня Церетели является квинтэссенцией всего московского стиля. С одной стороны, возведение нового культового сооружения является продолжением восстановления статуса "сердца всей Руси святой", начатого возведением Христа Спасителя. Часовня должна была заменить исчезнувшую в прошлом веке церковь. Но при этом разрушенный храм располагался в ином месте (часовня Церетели передвинута, чтобы замкнуть собой перспективу Тверской), был меньше по размерам и, естественно, не хрустальным. Хрустальность, размер и стиль типа samovari-chainiki переводит эту православную святыню в аттракцион Диснейленда. Хрустальный дворец, хрустальные гробы спящей царевны и В. И. Ленина — все это по-особому близко сердцу русского человека, который должен воспылать к властям, построившим это чудо, большой политической симпатией. Иначе говоря, соединение фундаментализма с фольклорностью, ясно читающееся в программе всего комплекса "Охотный ряд", получало в этом сооружении эмблематическое воплощение.
Борьба антицеретелианцев против часовни сначала увенчалась успехом. Но ни Зураб Церетели, ни Михаил Посохин не смирились с этим решением. Информированный источник в Москомархитектуре поведал корреспонденту Ъ о таком весьма характерном эпизоде. Юрий Лужков показывал комплекс "Охотный ряд" губернатору Санкт-Петербурга Владимиру Яковлеву. Тот был в восторге и переживал, что на Дворцовой площади в Петербурге такого не сделаешь — историки не дадут. "Вот и мне,— посетовал Юрий Михайлович,— не дают историки сделать хрустальную часовню". И он с упреком повернулся к главному архитектору Москвы Александру Кузьмину. "А что, Саша, давай ее все-таки построим,— вдруг выстрелил Михаил Посохин,— у Зураба все готово".
Но то, что вызывало по меньшей мере отвращение два месяца тому назад, совершенно иначе смотрится сегодня. На прошлой неделе Владимир Ресин, отвечающий за все московское строительство, объявил о том, что Москва останавливает все строительные программы до декабря, а далее — по ситуации. Что было грустно, но естественно: при таком обвале никто не строит. Казалось, что одним из первых кандидатов в кризисные покойники и является московский стиль.
Не тут-то было. Бывало, ставили храмы против мора, это — часовня против финансового кризиса. Юрий Лужков спокойно заявляет: "Ребята, все нормально. Будем строить часовню". Как известно, все финансовые кризисы имеют наполовину психологическую природу. По себе сужу — известие о строительстве хрустальной часовни успокаивает. Все как всегда, светит солнце, бабье лето, золотая осень, Лужков строит хрустальную часовню. Как говорится, дай Бог, не последнюю.
ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН