Легкая атлетика
Сегодня Всероссийская федерация легкой атлетики (ВФЛА) объявит имена кандидатов на должности президента, вице-президентов и членов президиума, избрать которых предстоит делегатам отчетно-выборной конференции организации 1 ноября. Однако на самый ответственный — президентский — пост претендует только ВАЛЕНТИН БАЛАХНИЧЕВ, возглавляющий одну из самых успешных российских спортивных федераций с 1991 года. В интервью корреспонденту "Ъ" ВАЛЕРИИ МИРОНОВОЙ старейшина спортивного президентского корпуса рассказал о неоспоримых преимуществах ВФЛА, благодаря которым российские легкоатлеты практически на равных с американцами боролись за первенство на Олимпиаде в Лондоне и рассчитывают на успех на следующих Играх в Рио-де-Жанейро, а также поделился мыслями о том, какими качествами должен обладать его преемник.
— Олимпиада в Лондоне показала, что успех россиян на чемпионате мира 2011 года в Тэгу не был случайным. Можно ли говорить о системе?
— Чувство радости любой руководитель испытывает один день. Как говорится, с наступлением ночи карета превращается в тыкву, и все начинается сначала. Каждое соревнование происходит по своему сценарию, на который влияет стечение целого ряда обстоятельств. Победы приходят только тогда, когда организатор и его команда создают условия, в которых спортсмены при подготовке получают неоспоримые преимущества над соперниками: мотивацию, доступность новых научных разработок, применение спортсооружений, правильный выбор климатических зон для адаптации, климат в команде, медицину, фармакологию и отношение государства. Поэтому очередная стратегическая задача ВФЛА и Министерства спорта — создать спортсменам неоспоримые преимущества к Олимпиаде 2016 года в Рио-де-Жанейро. Скажем, американцы, которые, кроме мотивированных спонсорами талантливых атлетов, имеют развитую систему студенческого спорта, перед Лондоном наверняка имели какие-то свои неоспоримые преимущества, о которых мы не знаем. А Кения, занявшая в Тэгу третье общекомандное место, в Лондоне выступила плохо, и значит, наоборот, какие-то свои преимущества растеряла. В основном из-за того, что, разъехавшись по разным странам, кенийцы широко распространили свою методику подготовки.
— Всего за один год?
— Преимущества возникают, существуют и растворяются. Например, в Тэгу у нас было решающее климато-географическое преимущество над другими странами за счет сбора во Владивостоке. Сейчас мы уже ищем такое же удачное для тренировок и адаптации место для сбора перед Олимпиадой в Рио. И этим же занимаются перенявшие нашу методику китайцы. А к уже существующим нашим преимуществам относятся центр в Новогорске с ноу-хау для круглогодичных тренировок и база в Португалии, где наши спортсмены готовятся восемь месяцев в году.
— Получается, что перед чемпионатом мира 2013 года в Москве мы, как хозяева, такое преимущество получаем автоматически?
— С одной стороны, так. Но с другой, не имея такой длинной скамейки запасных, как, например, США, мы столкнемся с трудноразрешимой проблемой. Известно, что после Олимпийских игр идет сброс результатов. Вспомнить хотя бы Пекин 2008 года и Берлин 2009-го. А у нас, кроме чемпионата мира в Москве, еще и Универсиада в Казани, на которой тоже надо выступить сильной командой. Универсиада — поддержанное государством мероприятие, поэтому ВФЛА не может лишить элитных спортсменов права стартовать еще и там. В этой связи Универсиада станет этапом отбора на чемпионат мира. Если по ее итогам спортсмен попадет в тройку сильнейших в мире, то выступит в Москве без отбора на чемпионате России. А вот задачу успешного выступления зимой, зная, что двухпиковый вариант сделать не сможем, мы не ставим вовсе. Олимпийский сезон был длинный, и лидерам надо отойти от стрессов и травм.
— Какие достижения вы считаете главными за 22 года управления ВФЛА?
— Во-первых, сохранив централизованную систему подготовки, наша постоянно обновляющаяся сборная получила возможность на равных конкурировать с ведущими командами мира, и в ней появляются новые чемпионы по новым видам. Забавно, что когда в 1991 году я начал свою деятельность, олимпийская чемпионка по спортивной ходьбе Елена Лошманова еще не родилась. Во-вторых, когда в начале века я в ранге зампреда Госкомитета РФ по физкультуре, спорту и молодежной политике имел возможность влиять на спортивную политику, то в результате общественные организации, в том числе ВФЛА, нашли в ней свое место. Теперь тандем министерства и ВФЛА, считаю, очень эффективен. В-третьих, за эти годы, несмотря на проблемы, не только сохранился, но и вырос международный авторитет ВФЛА. Ну и наконец, нашими в том числе стараниями в России идет реконструкция и строительство спортивных объектов и федеральных баз нового поколения — в Новогорске, Кисловодске и Сочи. Также стал системным и постоянно действующим наш внутренний календарь. При этом мы смогли провести у себя Всемирные юношеские игры, финал Гран-при, зимние личный и командный чемпионаты мира, два этапа Кубка мира по спортивной ходьбе, а также впервые в истории проведем летний чемпионат мира.
— А о чем не сделанном, наоборот, сожалеете?
— О проигранной конкуренции с игровыми видами спорта в борьбе за привлечение детей. Дети — преимущественно мальчики — как уходили в футбол, хоккей, баскетбол, так и уходят. А моя идея о выделении олимпийских медалеемких легкой атлетики, плавания, гребли, велоспорта, гимнастики в качестве приоритетных видов для развития в субъектах федерации, увы, государством не принимается. Практически не существует и спортивной науки. Где черпать новые идеи? Не знаю. А ведь именно недоработки в методике и медицине толкают людей к применению допинга. Практика показала, что в этих условиях моя система борьбы с допингом неэффективна. Рычаги, однако, есть. В том числе — добиться нулевой толерантности к допингу и автоматически дисквалифицировать людей без каких-либо поблажек. Корень зла в том, что мы никак не можем объяснить спортсменам, что допинг опасен, особенно в школьном и юношеском возрасте. Он, обладая замещающим свойством, убивает спортсмена на корню. Я думаю, что РУСАДА все-таки позволит нам и министерству как единомышленникам допинг все-таки побороть.
— Нет ли у ВФЛА плана расширить спектр наших медальных видов?
— Побеждать во всех 47 видах невозможно. Легкая атлетика внутри себя жутко специализирована по физическим и функциональным показателям спортсменов. Если в России талантливый бегун появляется, условно говоря, раз в три года, то в Кении, Эфиопии или Ямайке каждую неделю. Поэтому специализация ясна изначально: Ямайка и США — спринт, Кения и Эфиопия — выносливость, Россия — ходьба, технические виды и частично метания. Такова специфика и ее ничем нельзя изменить, кроме системы поиска талантливых детей. А она по вышеназванным причинам в России работает неэффективно.
Вот и в Бразилии, казалось бы, сколько талантливых людей? А знаменита она одним футболом.
— Так отчего же нам не купить по паре выносливых кенийцев да спринтеров с Ямайки?
— А кто же денег нам столько даст? Мы же не футбольные клубы. Впрочем, эти ребята тоже знают, куда им ехать. В России девять месяцев холодно, участились случаи расизма... А потом, это противоречит нашей спортивной политике. Побед мы хотим добиваться сами.
— Что, кроме медалей в Рио-де-Жанейро, вы хотите получить, скажем так, в сухом остатке от своего пятого срока на посту президента ВФЛА?
— За четыре года, которые для себя я определил как срок формирования коллектива ВФЛА, я обязан найти себе замену, чтобы и дальше она работала успешно. Поэтому помогу тем, кто придет и скажет: хочу работать функционером. Но пока те, кто, по моему разумению, мог бы меня заменить, в силу их занятости спортом не задумываются о пользе, которую могут принести на постах президента или вице-президента. Критериев, однако, всего два — работоспособность и знание легкой атлетики. Все остальное приобретается с опытом.