Полвека Сергея Бодрова
Режиссер Сергей Бодров известен прежде всего фильмом "Кавказский пленник", нелюбимым творческой интеллигенцией, но вызвавшим общественный резонанс, продвинутым сыном-самородком и проживанием на собственной американской вилле. Ни первое, ни второе, ни третье не дает оснований считать, что свой юбилей Бодров встречает в плохой форме.
Пик славы Бодрова пришелся на оскаровского номинанта — "Кавказского пленника". Но еще десять лет назад известная своей требовательностью публика берлинского "Форума" ломилась на "Непрофессионалов", а Вим Вендерс объявил шедевром эту скромную черно-белую картину о казахском доме престарелых. Два года спустя главный приз на фестивале в Монреале получил "С.Э.Р. (Свобода — это рай)". Бодров, до того времени почти невыездной, совершил кругосветное путешествие и возвращается теперь на родину главным образом для съемок.
Сергей Бодров — один из считанных профессионалов нашего кино, извлекших несомненную пользу из возможностей, дарованных перестройкой, и сумевших использовать свободу по назначению. Скажут: он — баловень судьбы, у него жена американка и дом в Санта-Монике, рядом с Марлоном Брандо и Анжеликой Хьюстон. Кто был в этом доме, может засвидетельствовать: он очень скромен и куплен Бодровым на гонорар за написанный им сценарий американского фильма. В то время как одни представители отечественного режиссерского цеха стонут, другие интригуют, чтобы захватить государственную кормушку в свои руки, третьи изо всех сил втусовываются в стиль жизни новой элиты,— Бодров работает. Пишет сценарии, ставит фильмы. В Америке, в России. А может это делать теперь, как он утверждает, и в Индии, и в Китае.
Бодров начинал рабочим на "Мосфильме", писал юмористические рассказы для "Крокодила", окончил Высшие курсы сценаристов. По его сценариям поставлено около десятка весьма успешных фильмов, в основном комедий, среди них — "Любимая женщина механика Гаврилова". Начав кинокарьеру на прочном "застойном" фундаменте национальной мифологии, Бодров в один прекрасный момент оказался на ее руинах. И начал все строить заново, хорошо владея тем, что так ценят американцы,— искусством storytelling (ведения рассказа). И пониманием того, без чего современный массовый кинематограф побеждающей Америки вообще невозможен. Это уважение к маленькому человеку, к правам меньшинств — пусть и сужающее, так сказать, художественные горизонты.
"Кавказский пленник" не "Кавказская пленница". Ему не грозит чрезмерная любовь эстетов, извращенная форма любви народной. Опыт картины Бодрова наглядно объясняет, почему на российской почве с таким скрипом пробивается культурный и хотя бы частично конвертируемый мейнстрим.
Бодров не собирается бороться ни с тусовкой, ни с чернухой. Просто это органически чуждо ему, привычно — что из Алма-Аты, что из Лос-Анджелеса — смотрящему на мир беззлобно и с теплотой. Недаром дружит с Квентином Тарантино.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ