Но их никто не услышит
Вчера в Кузьминском суде Москвы начался процесс, который имеет все шансы стать не просто беспрецедентным, но и сенсационным. Судят Беслана Гантамирова, бывшего мэра Грозного и бывшего вице-премьера Чечни, обвиняемого в мошенническом присвоении 57 млрд бюджетных рублей (Ъ следит за этим делом с мая 1996 года). Вместе с ним на скамье подсудимых три его подельника, а еще двое — в розыске. Публику в суд не пустили. По официальной версии, в целях ее же безопасности: вдруг чеченцы устроят теракт? Но есть и другая версия: вдруг Гантамиров расскажет что-нибудь такое, о чем никому лучше и не знать? С подробностями — МАКСИМ СТЕПЕНИН.
Гантамиров и "др."
Вчерашний день для посетителей Кузьминского суда начался с сюрпризов. Люди ошарашенно бродили вокруг здания, поскольку наглухо запертую железную парадную дверь украшала надпись "Вход со двора". Но "со двора" висела табличка "Вход с улицы". В конце концов выяснилось, что с черного входа все же можно пройти, но только на второй и третий этажи. Зато ни под каким предлогом нельзя было проникнуть на первый этаж, хотя там был занят лишь один зал. А в нем — судья с двумя заседателями, четверо подсудимых и семеро их адвокатов: слушается так называемое "Дело Гантамирова и др".
Беслан Гантамиров известен многим. Дважды он был мэром Грозного: в 1992 году при Джохаре Дудаеве и в 1995 году при Доку Завгаеве. Потом Завгаев назначил его вице-премьером своего правительства. Но ни с Дудаевым, ни с Завгаевым Гантамиров не ужился. В результате сначала в 1993 году во время штурма дудаевцами здания городского собрания был ранен (его двоюродный брат погиб) и бежал. Возглавив антидудаевские войска, помог укрепиться Завгаеву, но тот вскоре заподозрил его в хищении бюджетных денег. По слухам, Завгаев сообщил "куда следует", и Генпрокуратура РФ начала расследование. Следователи решили, что Гантамиров похитил 57 млрд рублей, которые получал из Москвы на нужды Чечни. В мае 1996 года его арестовали в Москве в аэропорту Шереметьево-2, когда он прилетел из Турции.
"Др." в деле Гантамирова — это московский коммерсант Андрей Рубанов, через фирмы которого, по версии следствия, экс-мэр Грозного гнал похищенные миллиарды за границу, и израильский предприниматель Аркадий Голод, обналичивавший эти деньги и переводивший в банки Австрии, Швейцарии и США. Четвертый обвиняемый — то ли бывший чеченский милиционер, то ли боевик Гантамирова Абдулкадыров, возглавлявший одну из подставных фирм, причастных к мошенничеству. Рубанов и Голод также арестованы, а активно помогавший следствию Абдулкадыров находится под подпиской о невыезде. В суд он пришел сам, остальных привез тюремный автозак. Всех их охраняли милиционеры в бронежилетах.
По этому делу есть еще два обвиняемых: бывший министр правительства Завгаева и компаньон Голода Кахир Арсанов и бывший подчиненный Рубанова Михаил Ткач. Но им охрана пока не нужна — оба в бегах.
"Все — для фронта, все — для победы!"
Никто из двух десятков оставшихся на улице чеченцев и нескольких родственников подсудимых так и не понял, к чему такие строгости на процессе. Однако причины есть. Дело в том, что Гантамирова, по слухам, давно уже приговорили его враги в самой Чечне. А адвокаты его подельника Голода говорят, что это вовсе и не слухи. К примеру, их очень удивило, что дело передано в Кузьминский суд. "По идее,— говорят они,— разбираться должен городской суд. Там и охрана очень хорошая. А в этих Кузьминках террористам одно раздолье". И это так напугало самого Голода, что он написал заявление о готовящемся теракте. И как результат — усиленная охрана процесса. Причем накануне все окрестности и соседние со зданием суда дома тщательно прочесали сотрудники антитеррористического центра ФСБ.
Но к этим предосторожностям весьма скептически отнеслись адвокат самого Гантамирова Константин Мудрик и рассредоточившиеся вокруг суда друзья экс-чиновника. Они считают, что слушания, скорее всего, закрыли не из-за боязни террористов, а из опасения перед показаниями самого Гантамирова. Ведь бывшему высокопоставленному чеченцу наверняка есть что рассказать. Хотя бы о том, кто и как вооружал республику. Или о закулисных играх военных и гражданских чинов накануне и во время чеченской войны. Кое-что он уже рассказал.
Так, например, в показаниях Гантамирова следствию всплыло имя бывшего министра внутренних дел России: "Голода мне представили как человека Анатолия Куликова. Поэтому я и вел с ним дела". Впрочем, сам израильский коммерсант какую-либо свою связь с министром отрицает, а Куликова допросить никто не решился.
Но Гантамиров рассказал и другое. Он утверждает, что бюджетные деньги шли на вооружение антидудаевской армии, которой он командовал. И делалось это якобы по договоренности с российскими военными. "Никто ведь официально не давал на это добро,— объяснил он.— Вот все сделки и шли под прикрытием подставных фирм. Кроме того, надо было давать большие взятки, чтобы оружие продали и отгрузили". При этом, по словам Гантамирова, он еще платил русским летчикам, чтобы они не бомбили населенные пункты и базы оппозиции, выкупал российских военнопленных у полевых командиров Дудаева, выдавал пособия семьям своих погибших бойцов и оплачивал лечение раненых. При обыске у него изъяли записную книжку со списком из 702 человек. "Вот им я и заплатил. Даже расходные ведомости есть". Кстати, Гантамирова и задержали по прилету из Турции, где он пристраивал в местные больницы раненых антидудаевских боевиков, в том числе своего брата Али: "В российских госпиталях ведь не разбирались, что это за чеченцы. Все они для русских враги".
Правда, адвокат Мудрик считает, что Гантамиров все же виновен. Но только не в мошенничестве, которое ему вменяют: "У Беслана не было корыстного умысла. Ведь не нашли же у него ни денег, ни недвижимости. Его преступление — это халатность или что-нибудь в этом роде". А эти статьи, в отличие от мошенничества, попадают под амнистию.
Так или иначе, из всех четверых обвиняемых виновным себя признает только Рубанов. Но лишь в неуплате налогов. И он, и Голод уверяют, что они ничего не знали о происхождении тех сумм, с которыми работали по поручению Гантамирова. Последний же отказался давать официальные показания следствию, пообещав сделать сенсационные разоблачения на процессе. Но их никто не услышит.