Алексей Ъ-Тарханов
Мы благодарим вас за ваши скромные подарки!
Глава компании "Майкрософт" Билл Гейтс сказочно богат. Когда знаменитый бельгийский тортовый террорист Ноэль Годен придумывал, кому же залепить торт в рожу на сей раз, он выбрал Гейтса. Фотографии точного броска обошли все газеты. "Крем мог быть и посвежее",— сказал тогда кроткий компьютерный гений. И тем самым подставил обидчикам другую щеку.
Оказалось, что он еще и жмот. Поверите ли, этот редкий сквалыжник пожертвовал Фонду ООН всего каких-то $1,7 млн. При его состоянии в 50 млрд, заявили газеты, это буквально оскорбление, курам на смех. Слова исполнительного директора фонда Нафиса Садика: "Мы весьма признательны г-ну Гейтсу за поддержку глобальных усилий в осуществлении программ фонда" — приводятся как образец едкого сарказма. Так однажды у меня на глазах один растроганный бухгалтер благодарил своих сослуживиц в славный день 23 февраля: "Дорогие женщины, благодарим вас за ваши скромные подарки!"
Гейтса стыдят и ставят ему в пример Теда Тернера. Этот бедняк, имеющий на своем счету жалких 3 млрд, отдал ООН треть. "Возьмите мильярд,— сказал он,— сдачи не надо, пальто не надо". И посмотрел, наверное, победно на молодого выскочку Гейтса. А его жена Джейн Фонда тут же заявила средствам массовой информации, что ее любовь к супругу стала еще крепче прежнего. Ну, положим, она актриса и, может быть, сквозь зубы прошептала что-то вроде "дома поговорим!" — тут я свечку не держал,— но на публике все выглядело великолепно.
Вот оно, трудное счастье спонсора. То есть документально признано, что у богатого человека есть серьезная общественная обязанность. Он должен тратить деньги, много зарабатывать и много тратить, возвращая их в оборот. Но автомобили с бассейном и летающие дворцы нефтяных шейхов остаются неувядающим примером плохого вкуса. Таких излишеств общество не одобряет. Зато примеры скромного миллионерского житья с целью поддержания социального мира подаются с куда большей симпатией.
Какое, казалось бы, дело окружающим, на что вы тратите свои деньги? На самом деле, если вы на виду, все очень даже этим интересуются. Одни увлечения нанесут непоправимый ущерб не только вашей светской, но и вашей финансовой репутации. Другие — очень даже полезно афишировать. Вы можете упорно путешествовать (но не по Европе, а по Африке или Индии — там, где духовность), до отчаяния увлекаться игрой (но вот именно на скрипке, а не в покер) или коллекционировать автомобили (но Buggatti 30-х годов, а не BMW 90-х). Как бы молчаливо принято, что тем самым вы не только тешите свое тщеславие, но и приносите пользу обществу.
Наивно полагать, что богатство само по себе может произвести какое бы то ни было впечатление. Кроме плохого. Что вообще вы можете такое на себя надеть, чего не было бы у остальных? Жилет из павлиньих перьев? Мантию, расшитую серебром? Брюки из леопарда? Туфли с алмазными пряжками? Над издательским магнатом Робертом Максвеллом, явившимся на прием в наряде восточного визиря, потешались все издания мира — кроме, конечно, его собственных.
Ричард Брэнсон, владелец тропических островов, музыкальных фирм и знаменитой авиакомпании Virgine Atlantic, остается бородатым и нечесаным миллионером-хиппи, что всех по крайней мере забавляет, а многим даже очень нравится.
Билл Гейтс на людях появлялся, как правило, в джинсах и ковбойках, предпочитал гамбургеры, летал в экономическом классе, а смокинг надел только на собственную свадьбу. Когда на торгах Christie`s он выложил $30 млн за кодекс Леонардо, покупку комментировали весьма благожелательно, находя параллели между размышлениями великого итальянца о "Воде, Земле и Вселенной" (название "кодекса Хаммера") и универсализмом новейших технологий, которыми занят "Майкрософт". И вот на тебе, все потеряно. Рожа в несвежем креме, и все стыдят за 1,7 млн у. е., которые дал, наверное, безо всякого желания обидеть.
Любой западный этикет базируется именно на достаточности, заведомо исключая крайности и преувеличения. Нет необходимости говорить хозяину дома, что милость, вам оказанная, безгранична, что голова его упирается в облака, а взгляд разгоняет тьму. Вы не при дворе восточного монарха, где за прямое обращение могли церемонно отрубить голову, и не на утреннем приеме у китайского императора, смотреть на которого полагалось через слой шелка. Билл Гейтс не нарушил этикет. Он — дал. Но дал без огонька, без куража, не как Гарун аль-Рашид, но как рядовой инженер-яппи.
"За что?" — спрашивает он теперь, беспомощно облизываясь. А вот за то, что не оправдал. Богатого человека окружает ореол возможностей. Он — исключение из правила, экспонат паноптикума, бородатая женщина или человек-слон. Он — волшебник, так, во всяком случае, воспринимали некогда миллиардеров, которым достаточно пальцем пошевелить, чтобы... И ему уже не дают спускаться в подвал, глядеть на свое золото и высказываться, как помните, в том плане, что, так сказать, все ему послушно, он же — ничему; он выше всех желаний; он спокоен; он знает мощь свою: с него довольно сего сознанья. Художники, поэты, драматурги, неправительственные комиссии, общественные организации поджидают его в самых неожиданных уголках, потому что сами они неместные. И с 50 млрд надо отстегивать посущественнее.
И мы тоже не будем жалеть Гейтса. А вынесем из этой некрасивой истории вот что. В конце ХХ века в буржуазной Америке самых богатых теперь опознают по следующим признакам. Они скромны, потому что предельно себя уважают, вежливы от эгоизма, уступчивы и легки от непомерной гордыни.
По дьявольской своей сути они — сущие ангелы.