Российская сборная, казалось, вполне могла активно поучаствовать в розыгрыше первого олимпийского комплекта наград в спортивной гимнастике. Финал мужского командного турнира она начинала в статусе одного из ее фаворитов, заняв второе место в квалификации. Закончила его, однако, далеко от призов — на шестом месте. А молодые российские гимнасты мучились, пытаясь понять, почему они так много ошибались. Из Лондона передает АЛЕКСЕЙ ДОСПЕХОВ.
Мужская российская сборная на этой Олимпиаде заняла точно такое же место, как на предыдущей, в Пекине. Но с ходу было невероятно трудно вспомнить, какой она была четыре года назад. Зато можно с ходу было вспомнить, о чем в Китае приходилось писать после турнира: не об упущенных возможностях, которых особенно-то и не было (закончили приблизительно там, где должны были закончить в соответствии с отнюдь не шикарными предстартовым прогнозами), а о вдруг вырвавшемся наружу противостоянии команды с ее лидером Максимом Девятовским. Упреки, отказы выходить на ковер…
В Лондоне – притом, что итоговый расклад никак не изменился – появился хотя бы повод писать именно о спорте. А признаков конфликта, испорченной обстановки в резко помолодевшей, полностью обновившейся за четырехлетие и ставшей, по мнению слишком многих авторитетов, гораздо талантливее команде не наблюдалось никаких. Зал в North Greenwich Arena гимнасты покидали дружно и в одинаковом состоянии.
Это было состояние подавленности. Такое состояние, когда и мужчине позволены слезы, когда просьба воскресить в памяти детали соревнований – как ножом в сердце. Хотя эти парни держались – ну, по крайней мере, с большим трудом старались держать. И это их настроение, наверное, лучше слов говорило о том, насколько зафиксированный в лондонском протоколе результат отличался от того, которого они хотели добиться.
В квалификации российская сборная была второй. Китайцы, действующие олимпийские чемпионы, фавориты, например, выглядели слабее. Давид Белявский, который ее прошел блестяще, пояснял, правда, что квалификация и финал – разные вещи: в квалификации на каждом из шести снарядов выступают четыре человека от страны, а в зачет идут оценки троих, в финале – только трое, а учитываются все оценки. «Права на ошибку нет»,— расшифровал Белявский.
А ошибки пошли почти сразу же – со второй ротации, с коня. Упал как раз безупречный до сих пор Белявский: это был удар, минус два балла, роскошный подарок конкурентам. Потом были кольца, неважно сделанные Эмином Гарибовым, опорный прыжок, сорванный Игорем Пархоменко, почти проваленные Александром Баландиным брусья…
Когда сборная России готовилась к заключительном своему снаряду – перекладине – было уже понятно, что казавшаяся после квалификации такой реальной призовая тройка от нее ускакала. Китайцы вдруг обрели привычную легкость и надежность и уверенно закрепились впереди всех. Японцы, фавориты номер два, у которых в квалификационном турнире тоже были проблемы, от них избавились и встали вслед за ними. Британцы заставляли стонать зал, доказывая, что на их родине рвать соседям по трибуне барабанные перепонки болельщики могут не только на футболе, но и на гимнастике: а рвать было из-за чего – сборная шла на медаль. Украинцы, «темная лошадка», были неожиданно хороши. Разве что американцы, бурлившие амбициями, смотревшиеся могучей силой, в финале, как и россияне, забарахлили. Но это было слабое утешение. Да и американцы еа финише россиян обошли.
Шестеро гимнастов из России ждали, когда им наконец дадут вырваться из этого несчастливого зала, долго. Всех участников задержал все-таки грянувший под занавес турнира скандал. Японцы, после того как Кохеи Утимуре поставили за его заключительное выступление на коне чрезвычайно низкую оценку, выдавившую их с подиума, подали протест. Апелляционное жюри решало, соглашаться с тем, что Утимуре зря занизили сложность программы, или нет. Оценку подняли. Японцы обрели счастье в виде практически потерянного только что серебра. Украинцы, которые примерно четверть часа видели название своей страны на третьей строчке электронного табло, за Китаем и гордой гимнастическим прорывом Великобританией, — причину обидеться и порассуждать о странностях олимпийского судейства.
Они рассуждали о них с удовольствием. А рядышком российские гимнасты все занимались бесполезным делом – поисками ключей к своей беде. Баландин рассказывал о том, что в финале у него почему-то не выходило делать то, что отлично выходило делать на тренировках: «Может, действительно квалификация расслабила, может, еще что-то… Ну да, скорее всего, дело в психологии».
Гарибова спрашивали: «Как же так, мы после квалификации думали, что вы всех порвете?» А он отвечал: «А мы и правда готовы были всех порвать. Оказалось, все не так просто». И добавлял, что надо разбираться в корнях этих злоключений.
А Белявский, услышав версию о том, что просто-напросто российские гимнасты не выдержали испытание олимпийским дебютом, как до них не выдерживали его сотни самых талантливых и смелых спортсменов, тут же выдал признание: «Я, честно скажу, заволновался на коне. Раньше я его хорошо, уверенно делал. А тут вцепился в него, чтобы не упасть…» «Так поддавила все же Олимпиада?»-- уточнил я у Белявского. «Поддавила, конечно. Не сама Олимпиада даже, а финал»,— согласился он.
А спустя полчаса из дворца на свежий гринвичский воздух выбрался человек, авторитетнее которого в мировой гимнастике, возможно, и нет, — Юрий Титов, олимпийский чемпион 1956 года, два десятилетия возглавлявший международную федерацию по этому виду спорта. И он убеждал, что шестое пекинское место и шестое лондонское ни в коем случае нельзя ровнять, что это — совершенно разные шестые места. Что, не исключено, тренеры и допустили какие-то просчеты, скажем, подбирая состав или настраивая команду на финал, а попавшие в состав, не исключено, выступили не в свою силу, но никуда не денешься от того факта, что прогресс идет. «Посмотрите, у нас – новые имена: и среди гимнастов, и среди тренеров. Молодняк в гимнастику пошел, это главное!—объяснял он.— Да, мы еще не выросли, но уже растем, это я вижу. Важно правильно потенциалом распорядиться».
Юрий Титов советовал, несмотря на горечь командного проигрыша, продолжать болеть за российских гимнастов – за Белявского, Гарибова, Дениса Аблязина – на следующих лондонских стартах: в личном многоборье, в соревнованиях на отдельных снарядах. «Эти ребята могут, чувствую, что-то сделать. Уже здесь»,— хитро улыбался он.