Многие родители не верят качеству традиционного школьного образования и отправляют детей в новомодные колледжи и лицеи в надежде, что именно здесь ребенок получит все необходимое для поступления в ВУЗ. Правда, иногда аттестат лицея исключает не только возможность поступления, но и вообще продолжение образования...
— В сотый раз тебе объясняю: икс равен игреку в квадрате. Теперь посчитай. И сейчас непонятно? Ну, почему математические способности не передаются по наследству?
Последний вопрос был адресован мне. Обычно, когда мой муж изображает из себя Макаренко, я предпочитаю не вмешиваться, но в этот раз обсуждения математических способностей нашей дочери было не избежать.
— Из-за ее лени у меня открылась язва, — поделился муж, плюхаясь на стул с таким видом, как будто это я путаюсь в таблице умножения.
— Загляни в дневник, — спокойно ответила я. — Может у тебя и инфаркт будет. То, что Варваре никогда не стать второй Ковалевской, я и так знаю. Что ты хочешь мне сказать нового?
— Нет, ты не понимаешь, — не унимался Славка, — она же не знает степенной функции!
— Я тоже теперь не знаю. Ну, и что? Зато благодаря английской школе она понимает, о чем стонут лохматые существа с гитарами в руках и с кольцами во всех мыслимых и немыслимых местах. Твоему родительскому самолюбию этого не достаточно?
Этот разговор происходил в сентябре прошлого года, и хотя до окончания школы и вступительных экзаменов оставалось меньше года, Славка едва ли не каждый день повторял, что с такими знаниями ребенок может поступить только в заборокопательный техникум.
— Гуманитарий — это не диагноз, — подытожила я. — А репетиторов перед поступлением в ВУЗ найти не помешает.
На этом страсти немного поутихли. Правда, до очередной двойки. Варьке Бог дал неглупую голову, но когда отмерял лени, его, видимо, отвлекли и он сыпанул лишку. Годы обучения в престижной английской школе прошли в условиях, приближенных к боевым. Великим могучим английским ребенок овладел, но этого было не достаточно для поступления в университет. Кроме того, среди родителей ходил слух, что директор время от времени не замечает ничего, что происходит в школе. За небольшую плату, разумеется. Я и сама видела в его кабинете довольно приличную коллекцию посуды. "Если платить деньги, то за любовь к детям, а не к китайскому фарфору," — решила я и приступила к поискам репетитора.
Небольшое маркетинговое исследование показало, что год индивидуальных занятий по стоимости сравним разве только с обучением в Гарварде. Увы, только по стоимости. Жизненный опыт подсказывал, что дорогое не значит лучшее. Все в жизни менялось, неизменным оставалось одно — моя зарплата... Поэтому я решила подыскать колледж или лицей, где учителя могли бы найти индивидуальный подход к ребенку и цена не напоминала бы стоимость "Мерседеса".
Выбор пал на лицей с простым названием "Интеграл". К всеобщему облегчению название не предполагало углубленного преподавания математики. Приятели, порекомендовавшие лицей, уверяли меня, что их свободолюбивый ребенок, который не только пианино, но и учебники считал орудиями пытки, регулярно делает уроки и даже ходит в школу. Не реже четырех раз в неделю...
Варька давно мечтала избавиться от утомительных поездок на другой конец Москвы, где была ее английская школа. Колледж находился недалеко от дома, и возможность проспать лишние полчаса по утрам оказалась весомым аргументом. Мы поехали подавать документы в "Интеграл".
Оказалось, что лицей арендовал помещение у обычной чертановской школы. После зеркал, паркетных полов и китайских ваз в кабинете директора английской школы обстановка была аскетичной. В просторном фойе с несвеже-зелеными стенами странно смотрелась новая мягкая мебель, на которой никто не сидел: видно она принадлежала лицею, и простые школьники посягать на нее не смели.
Приятная невысокая женщина с тихим, но властным голосом, представившаяся Викторией Александровной, источала любезности и уверенность в своих педагогических силах:
— Трудные дети — это наш профиль, — заявила она.
Честно говоря, я не назвала бы Варьку "трудным" ребенком, разве только ленивым,.. но сказать об этом не успела, потому как из директора слова вылетали, как из рога изобилия.
— Индивидуальные занятия по специальным методикам, ВУЗовские преподаватели, два языка, выставки, курс истории этических учений.
У меня даже голова пошла кругом. Варька только переводила взгляд с меня на Викторию Александровну и молчала. Казалось, ее интересовали только молодые люди нахально-независимого вида, периодически заглядывавшие в кабинет. Директор ласково называла их по именам.
После грубости учителей из английской школы у меня создалось более чем приятное впечатление. И я решила не искать худа от добра. Подписывая заявление, я поинтересовалась лицензией колледжа. Виктория Александровна нисколько не смутилась и объяснила, что она есть, по крайней мере была в прошлом году, а в данное время ее переоформляют. Я попросила посмотреть устав лицея. Так, на всякий случай.
В уставе не было ничего необычного. Единственное, что привлекло внимание, — слова о том, что при переходе из класса в класс родители оплачивают летние месяцы. Фраза эта была приписана от руки. Моя Варвара должна была учиться в лицее всего один год, так что какие летние месяцы? Я отдала документы и спокойно заплатила вступительный взнос — $ 200.
Спустя несколько месяцев до меня стали доходить странные подробности из жизни лицея. Время от времени Варька просила не будить ее утром — у них, видите ли, нет первого урока. "Расписание такое," — поясняла дочь. К тому времени, как я приходила с работы, домашнее задание было сделано, оценки в дневнике подозрительно улучшились. Ребенок перестал чехвостить преподавателей и обвинять их в чрезмерной требовательности.
Совершенно случайно я узнала, что дело вовсе не в расписании, а в том, что учителя по разным предметам отсутствовали по нескольку месяцев. Дальше --больше: выяснилось, что администрация школы не пускает учеников лицея в кабинеты биологии, химии и физики. То есть все опыты (а изучение органической химии основано на практических занятиях) объяснялись на пальцах. Разговоров о дополнительном изучении языков даже не возникало, преподаватель этических учений появился несколько раз, рассказал о непонятном, озадачив детей, и исчез... Из всего обещанного постоянным было только повышение цен. Вначале с нас требовали $ 70 в месяц. К Новому году цена обучения выросла до $ 140.
Почему Варвара молчала, как партизан, мне, честно говоря, до сих пор непонятно. Возможно, ее вполне устраивала куча свободного времени в компании таких же разгильдяев. Меня такое несоответствие обещанного и действительного раздражало, но до конца учебного года осталось не так много времени, возвращаться в старую школу Варька не хотела. Я не стала настаивать: по крайней мере, английский язык преподавали действительно отлично.
В канун выпускных экзаменов раздался телефонный звонок. Виктория Александровна предложила внести плату за летние месяцы — $ 750. Сумма неприятно удивила.
— Давайте посчитаем, — предложила директор. — По 250 долларов за три месяца, вот и получается...
— Постойте, — прервала ее я, — в июне выпускные экзамены, этот месяц я оплачу. Но почему вы требуете оплаты всех летних месяцев?
Виктория Александровна немного помолчала: видимо, придумывала ответ, после чего объяснила, что бухгалтер просчитался и если мы не заплатим за все летние месяцы, учителям не смогут выплатить зарплату. Объяснения меня не убедили. Я напомнила, что плата и без того растет каждый месяц, а ошибки бухгалтера — не моя проблема. На этом наш разговор и закончился.
Я с чистой совестью передала через Варьку плату за июнь и старалась не вспоминать неприятный разговор. Однако когда экзамены были в самом разгаре, звонки стали чаще, а доводы в пользу оплаты летних месяцев все более странными. Теперь уже денег на зарплату учителям хватало, но недоставало на оплату аренды. Директор, видимо, забыла, что я заплатила за июнь, и требовала все те же $ 750. Я прикинула, сколько это получится со всего лицея — для экзаменов можно было запросто арендовать Георгиевский зал Кремля.
— Виктория Александровна, а почему вы не требуете платы за весь следующий год? — потеряв терпение спросила я.
Ответа не последовало, но тактика изменилась. Варьке позвонил классный руководитель и сообщил, что все уже заплатили деньги и остались только мы. Но чекистский прием был быстро разоблачен: дети созвонились и выяснили, что денег еще не платил никто. Цинизм ситуации заключался в том, что дети принимали во всем живейшее участие. Учителя не стесняясь обсуждали при них поведение родителей и свою тактику борьбы с ними.
После этого на семейном совете было решено не платить денег ни при каких обстоятельствах из принципа. Видимо, Виктория Александровна обладала даром предвидения. Вечером телефонная трубка разразилась угрозами.
— Если через два дня я не получу деньги, результаты выпускных экзаменов будут аннулированы. Для вас лично.
Честно говоря, я была не на шутку испугана. Перспектива нового скандала меня нисколько не прельщала. Правда, к тому времени экзамены были сданы и принимали их учителя школы, в которой лицей снимал помещение, но от Виктории Александровны можно было ожидать чего угодно...
— Да, наши требования абсолютно незаконны, — злобно шипя продолжила любезнейшая. — А вы не думаете, что учителей нужно просто отблагодарить? Так мне завтра брать или нет?
— Что, простите? — опешила я.
— Аттестат, — сказала с раздражением трубка.
— Брать, — отрезала я, озверев от назойливости носителей доброго и вечного.
Я поняла, что с подобными людьми разговаривать и что-либо доказывать совершенно бессмысленно, дешевле откупиться. Я выдала дочери деньги.
Через пару дней в сумраке обшарпанной арендованной школы Варваре выдали аттестат. Излишне говорить, что никакого выпускного вечера не было. Вместо него мы поехали подавать документы в университет. Тоскливо-серая корочка с двуглавым орлом показалась подозрительной не только мне: в приемной комиссии наш аттестат принимать отказались...
Виктория Александровна уехала в отпуск, а кроме нее никто из администрации лицея помочь мне не мог. К счастью, директор старой английской школы оказался человеком понятливым. Точку в этой истории поставила антикварная китайская ваза. Правда, к тому времени, как Варька получила второй аттестат, вступительные экзамены в университет закончились...
Ольга Смирнова