Имя президента и владельца фирмы Patek Philippe Филиппа Штерна в швейцарском часовом бизнесе стоит на самой вершине. Потому что он не просто единоличный владелец одной из самых знаменитых в мире марок, но и реальный руководитель своего дела.
На следующей неделе господин Штерн впервые приезжает в Москву. Накануне своего визита он дал интервью нашему корреспонденту НАТАЛЬЕ Ъ-ГРИДНЕВОЙ.
— Господин Штерн, ваш отец купил фирму Patek Philippe, когда вы были еще маленьким мальчиком. Тогда и определилась ваша судьба?
— Конечно, нет. Хотя все мое детство прошло под аккомпанемент разговоров о часовой индустрии. К нам домой приходило очень много людей, связанных с этим бизнесом. И постоянно говорили о часах... Я, конечно, ничего в этом не понимал, мне было скучно. Должен признаться, что мой отец никогда не призывал меня заниматься часовым бизнесом, поэтому я выбрал экономический факультете Женевского университета, после этого два года в Германии изучал компьютерный бизнес. Сам я тогда совершенно не знал, чем хочу заниматься.
Именно в это время мой отец предложил мне поехать в Нью-Йорк — поработать там в дистрибуторском офисе его фирмы. Я очень хотел в Америку. Хотел путешествовать. Поэтому и согласился. Но даже тогда я совсем не думал, что всю жизнь буду заниматься часами.
— Чем вы занимались в Нью-Йорке?
— Я прожил там два с половиной года. Изучал новый для себя часовой бизнес. Ходил по разным департаментам и отделам, узнавал все больше про часы. А потом я начал путешествовать по всей Америке. Это произошло постепенно — мне вдруг показалось, что мне все это нравится. И я решил остаться в Америке.
Там мне пришлось поменять свои интересы: дома я очень любил кататься на горных лыжах, обожал яхты. В Нью-Йорке я, к сожалению, был лишен этих возможностей.
Конечно, Нью-Йорк очень хорош, когда ты молодой и когда ты один. А когда ты хочешь остаться там с женой и детьми, это уже совсем другое. Я женился в Нью-Йорке. Но не на американке, а на немке.
— Вы сказали своему отцу, вернувшись из Америки, что теперь будете работать с ним в часовом бизнесе?
— Естественно, я уехал из Америки, чтобы начать бизнес дома, в Женева. Когда я принял это решение, отец был счастлив. Он никогда прямо не говорил, что передаст семейное дело мне. Но когда я был молодой, отец как-то сказал, "если ты сможешь доказать, что можешь вести этот бизнес, и у тебя будет достаточно сил, то дело передам тебе".
— А кому вы передадите свое дело?
— У меня сын Тьерри и дочь Кристина. Они оба работают у меня. Когда сын был маленьким, я ему все время говорил, мол, вырастешь, будешь работать в семейном бизнесе. Если сын сможет вести наше дело, то передам все ему. Хотя, возможно, я даже разделю семейный бизнес между сыном и дочерью.
— Своим детям вы сами подарили первые часы?
— Да, конечно. У нас в семье есть традиция — когда ребенку исполняется двадцать лет, он получает часы Patek Philippe. Мне отец тоже подарил на двадцатилетие Patek Philippe.
— А какие часы были у вас до этого?
— Мне было лет семь-восемь, когда отец подарил мне очень дешевые, очень смешные стальные часы с будильником. Тогда мне казалось, что это самая лучшая вещь в мире. Я не помню, как они назывались, но там было выгравировано "Филиппу Штерну".
— На своем посту президента фирмы как вы считаете, какая в вашей работе самая большая проблема?
— Самая большая проблема — это координация людей. Трудно собрать всех вместе и заставить работать слаженно. Коммуникация между отдельными людьми и отделами — это проблема не только моей фирмы, но и любого крупного предприятия.
— С вашей точки зрения, в какую сторону сейчас развивается часовой бизнес?
— Моя фирма Patek Philippe и часовой бизнес в Швейцарии — разные вещи. Поэтому я небольшой знаток в этом вопросе. Разница между действительно хорошими часовыми фирмами, которые делают качественные механические часы, и фирмами, которые штампуют дешевую кварцевую продукцию — огромна.
В прошлом году в мире было выпущено 1 млрд 300 млн часов. Швейцарские фирмы изготовили 40 млн часов. Если посмотреть на Patek Philippe, мы делаем акцент на самые лучшие дорогие часы. Поэтому построили новую фабрику, чтобы контролировать производство каждой самой маленькой детали.
— Но конкуренты наступают на пятки. Поэтому, наверное, приходится все время придумывать что-то новое...
— Да, конечно, у нас есть конкуренты. Но мы очень отличаемся от других марок. Весь процесс сборки часов идет на нашей фабрике. Мы контролируем все производство. Этим и отличаемся от других. Наши конкуренты покупают разные детали часов на разных заводах. А мы — единственная компания, которая все делает сама. И это определяет наше качество. Поэтому мы лидируем на рынке дорогих часов.
— Каковы ваши деловые и личные отношения с конкурентами, точнее с их президентами?
— Наши отношения не очень глубокие. Но мы не враги. При встречах мы вполне мирно беседуем.
— Можно ли сказать, что ваша фирма приносит значительную прибыль?
— Patek Philippe — первая в том, что касается прибыли. Это стопроцентно частный бизнес. Раньше мы иногда раскрывали данные о своей прибыли. Но сейчас — нет. Все держится в строжайшем секрете. К тому же мы умышленно делаем небольшие партии часов, чтобы не сбить спрос на них. Если собирать огромные партии, то спрос падает.
У нас есть собственная школа. Мы обучаем в ней своих специалистов, чтобы они повышали квалификацию и умели выпускать уникальные часы небольшими сериями.
— Прибыль всегда инвестируется в производство?
— Да, мы всегда инвестировали и инвестируем всю прибыль в долгосрочные проекты. И до сих пор это оправдывало себя.
— И никогда не было таких ситуаций, чтобы владельцам акций пришла в голову идея продать часть своих акций на сторону?
— Я всегда скупал акции своей фирмы. Было время, когда часть акций нашей фирмы не принадлежали семье. Я их выкупил. Это была моя мечта, я всегда к этому стремился.
— Где вы отдыхаете? Продолжаете увлекаться яхтами?
— Зимой я катаюсь на горных лыжах. Летом я остаюсь дома. Мы всегда жили на Женевском озере и много времени проводили на озере, плавали. У меня были маленькие такие лодочки для детей. Когда мне было лет шесть, я уже умел править лодкой. Потом перешел на легаты. Участвовал во всяких соревнованиях. До 24 лет я очень много плавал. Но в Германии и в Америке совсем забросил яхты. А когда вернулся, опять начал в соревнованиях участвовать. В итоге семь раз заслужил звание "Короля Женевского озера". Сейчас у меня есть одна небольшая лодка, но она для прогулок. В прошлом году я все лето катался на Женевском озере.
— У вас есть коллекция часов Patek Philippe?
— Не я, а сама фирма Patek Philippe владеет коллекцией часов, в которой более тысячи экземпляров. Ее собирают с 1939 года. Если я захочу, то могу взять любые часы из этой коллекции.
— И вы так делаете?
— Обычно бывает наоборот. Когда я ношу что-нибудь необычное, старинное, музей всегда у меня отбирает эти часы. То есть ко мне приходят из музея часов и говорят: "Мы хотим иметь эти часы, отдай". И мне приходится расставаться с ними. Теперь я ношу что-нибудь попроще, чтобы больше не отбирали.
— Вы когда-нибудь часы покупали?
— Нет. Если мне надо, я их просто беру...