Что было на неделе

Жидкая, бедная Лиза

Кино о России снимают и без государственного заказа
       ЕКАТЕРИНА Ъ-ДЕГОТЬ
       В русской культуре, по ее небрежной щедрости, есть культовые произведения, неизвестные ей самой. Таким был, в частности, фильм "Жидкое небо", который снял лет пятнадцать назад в Нью-Йорке эмигрировавший из СССР режиссер Слава Цукерман. Фильм о жизни нью-йоркских панков, сделанный в духе будущего независимого кино, произвел фурор и тут же исчез, оставшись смутной легендой. Теперь Слава Цукерман показал в Нью-Йорке (в самый первый раз — это еще не официальная премьера) свой следующий фильм. Его название — вы, вероятно, удивитесь --"Бедная Лиза".
       Фильм в самом деле снят по повести Карамзина, причем трагическая история о межсоциальном соблазнении нисколько не осовременена, а оставлена (добавлен некоторый процент сюжетной отсебятины) в пределах пудреного, парчового, бархатного и одновременно молочного, малинового, ситцевого русского XVIII века. Да, да, кроме шуток, здесь румяные девушки пекут пряники, водят хоровод в березовой роще, прыгают через костер и сосут леденцы на палочке (думаю, впрочем, что это более позднее изобретение), а накрашенные дворяне проигрываются в карты, предаются разврату, устраивают фейерверки в Царицынском парке и с удовольствием наблюдают за сценой порки крепостной певицы в золотом парике. Все это происходит под музыку Генделя и Вивальди и на чистом английском языке — правда с сильным русским акцентом. Часть актеров из России (Ирина Купченко играет мать Лизы), но почему-то и американцы (например, Эраст) в этих условиях обрели какой-то странный выговор. Карикатурных русских крестьян в армяках играет массовка, набранная, очевидно, на Брайтоне, с характерно ашкеназийской внешностью, при этом крестьяне обмениваются фразами типа "How are you?" — "I am fine", что придает происходящему необычайный, но вряд ли воспринимаемый американским зрителем комизм. Фильм сделан, конечно, с ироническим отношением к русским стереотипам, но не с таким выраженным и осознанным, как "русский" фильм Вуди Аллена "Любовь и смерть". "Бедная Лиза", увы, скучна. Менее скучна в моменты повествования, когда герои, отрываясь на минуту от поцелуя, оборачиваются к зрителю и рассказывают о своих (нет, "их" — им не дано право на "я") чувствах; невыносимо скучна в сценах, где актеры остаются один на один друг с другом и начинают традиционно "играть". Единственное безусловно сильное место картины — выразительный Бен Гадзара, играющий главного рассказчика, Карамзина, который комментирует происходящее, сокрушается о своей героине, делит скромную трапезу с Лизой, ее матерью и Эрастом и предлагает зрителю тоже попробовать пейзанского супу.
       Когда "Бедную Лизу" увидят в России, Цукермана обвинят в создании развесистой клюквы в сахаре: фильм часто напоминает рекламный клип туристического агентства. Лиза (Барбара Бозулова), в сарафане, с корзинкой ландышей, прогуливается не где-нибудь, а под новенькими Иверскими воротами и, более того, по церетелиевской эспланаде, меж его электрических (!) фонарей. Это, разумеется, заставило задуматься, на чьи деньги и с какой целью фильм снят, и многие предположили худшее. Однако режиссер утверждает, что российские деньги в создании картины участия не принимали (были по крупицам собраны американские), российское телевидение от фильма отказалось как от неприбыльного, а благодарности мэру Москвы в титрах относятся только к разрешению снимать на Красной площади (благодарностей Церетели за бесплатные декорации вынесено не было). Инициатива создания фильма именно на этот сюжет исходила от молодой сценаристки Софии Ромма (американки с русскими корнями), однако для самого Цукермана, который когда-то работал в Останкинском дворце-музее, мотив XVIII века чем-то чуждым для него и неожиданным не был.
       В принципе, расчет был правильный — познакомить американского зрителя с "другой" русской прозой (то есть не Толстым и не Достоевским), материал которой красиво экзотичен и, тем не менее, не совсем чужой, а знаком хотя бы по старухе-графине из "Пиковой дамы". Плюс вроде бы сентиментальный сюжет. Однако сюжет и герои сделаны максимально плоскими конечно не по недосмотру. Тут другое.
       Фильм снят оператором Андреем Гореловым в эстетике видеоклипа и местами со "специальными эффектами", автором которых является сам Цукерман, так что, очевидно, это было для него самое важное. В результате компьютерного монтажа и всего такого по небу проносятся облака, Карамзин летает по экрану, расцветают невиданные яркие цветы и возносятся гигантские золотые лестницы, как в диснеевском мультфильме. Все это, впрочем, происходит слишком редко, чтобы сделать фильм оригинальным. Но достаточно, чтобы понять, что имелось в виду. И тут в самом деле оказывается, что "Бедная Лиза" здесь при чем — и не в коммерчески-клюквенном смысле.
       Дело в том, что карамзинская вещь — первое произведение русской прозы — навсегда направила эту прозу (а значит, и всю русскую культуру) по пути психологии чувства. Пейзанка Лиза выбрала эфемерную любовь к Эрасту и отказалась от материального благополучия с богатым мужиком Петром. То же самое сделала и русская культура, относящаяся, как известно, с большой подозрительностью к совершенству формы и приветствующая "внутреннее". Поскольку судьба Лизы оказалась несчастной, некоторые и русскую культуру хотят отвести от гибельного края психологии в сферу красоты и богатства,— отсюда и нынешняя, ярко барочная эстетика Цукермана, которая, очевидно, является вызовом всему советскому кино. Что само по себе неплохо, но тогда надо центнером больше, октавой выше,— хочется досадовать, как досадует в фильме злая помещица на крепостную певицу, пустившую "петуха" на самой высокой ноте.
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...