Грымов экранизировал "Му-му" как повесть о последней любви
В кинотеатре "Под куполом" состоялась премьера фильма Юрия Грымова "Му-му". Единственный из российских фильмов, имеющий собственный сайт в Internet, интересен не столько сам по себе, сколько как декларируемый авторами "опыт нового подхода к производству и продюсированию кинопродукции в России".
"Новый подход" заключался преимущественно в стремлении с самого начала съемок наводнить эфир сообщениями, репортажами, упоминаниями и заполнить пространство огромным количеством плакатиков, листовочек, наклеечек, маечек. Тем самым Грымову удалось не только внедрить в сознание общественности оранжево-черный логотип "Му-му", но и упрочить настороженное отношение к себе со стороны кинематографического сообщества, которое готово стерпеть манию величия заслуженных мэтров, но нервно вздрагивает каждый раз, когда 32-летний "рекламщик" Грымов рычит: "Я делаю кино лучше всех!" Если предыдущую грымовскую короткометражку "Мужские откровения" еще удалось показать в Центральном доме кинематографистов, то за показ "Му-му" ЦДК потребовал круглую сумму, которую режиссер отказался платить из принципа.
Своим полнометражным дебютом Грымов разочаровал тех, кому искренне хотелось, чтобы рекламная природа его таланта трансформировалась в кинематографическую. Его "Му-му" не что иное, как полуторачасовая реклама повести "Муму", заявленной как "одно из самых загадочных произведений русской классической прозы".
Реклама вообще оперирует со всем "самым-самым". Это супермир супервещей. Грымов попытался построить супермир суперстрастей, суперхарактеров, суперодиночества. На современном материале это невозможно хотя бы потому, что внимание все время отвлекалось бы на кофемолку "Мулинекс", фен "Браун" и прочие супервещи, которые, произведя однажды в превосходную степень, трудно снова сделать обычными предметами домашнего обихода.
Исторические костюмно-интерьерные красивости — тоже в общем-то расхожий рекламный антураж, но они не предмет рекламы и в силу своей очевидной ценности в ней не нуждаются. Наоборот, именно они призваны создавать ауру superiority, недосягаемого, не существующего в современной реальности качества — в том числе и качества эмоций. На эту ауру, видимо, и купились французы, поощрившие Грымова призом "Золотая рука" за самый интересный кинодебют года и похвалившие его за точно переданную атмосферу жизни "аристократических кругов".
Сыгравшая барыню Людмила Максакова, конечно, актриса вполне аристократическая. У аккомпанирующей ей Ирины Апексимовой тоже не очень простонародное лицо. Но французы, по-моему, перепутали аристократизм с престижностью роскоши, красоты, богатства, хороших манер. Аналогичную престижность Грымов с жаром пытается придать страданиям своих героев: не надо стесняться испытывать боль от любви и одиночества — это престижно. Посмотрите, как это клево: сидеть в атласном платье цвета крови в своем кресле-качалке, смотреть в окно и умирать от любви. Чем не рекламный слоган: "Молодых людей, страдающих от любви, сегодня можно встретить практически где угодно!"
Сменив тургеневское слитное название "Муму" на "Му-му" через черточку, Грымов как раз и обнаружил свой метод: "му" плюс "му", муки и мульки. Муки — тургеневские, точнее, "от Тургенева", в том же смысле, в каком казино носит название "Чехов". Мульки в основном рекламные: подсветки, раскачки камеры, крупные и суперкрупные планы разных символических предметов, например, фаллических огурцов или чудовищного плуга, взрезающего землю. Многие ждали от "Му-му" какой-то неслыханной "порнографии" с элементами зоофилии. Но нет, в фильме никто даже особенно не раздевается. Просто в хорошей рекламе все должно быть эротично, и чем лучше рекламщик, тем богаче его арсенал способов задействовать эротику — от грубых фрейдистских аналогий до абстрактных художественных символов.
Тургенев поначалу сравнивает отношение Герасима к Муму с материнской заботой, но потом уже не стесняется в описании самых нежных проявлений чувств между дворником и его собакой. Грымов намек классика понял и ввел в сюжет сказку о женщине, превратившейся в собаку. "Эротическая сцена" Герасима и Му-му — одна из самых остроумных в фильме, и она совсем не противоречит первоисточнику, лишь слегка уточняя разновидность любви, которую испытывает тургеневский герой.
ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА