Российская компартия в кризисе. Как показали последние события, ее влияние на политическую ситуацию в стране постоянно сокращается. Некоторые аналитики прогонозируют скорый раскол партии на "большевиков" и "меньшевиков", другие — скорую политическую смерть. И мы решили узнать, как относятся к самой массовой партии читатели.
А вам нужна компартия?
Владимир Винокур, артист:
— Мне она абсолютно ни к чему. Да и стране, наверное, тоже не нужна. России больше всего подходит беспартийная система. В России должен быть один человек, который всем управляет,— Царь. Но мы должны иметь право сказать, как в том анекдоте про выборы Брежнева,— ты тоже у нас был один, но мы же тебя выбирали.
Анатолий Приставкин, председатель комиссии по помилованию при президенте России, литератор:
— Это вопрос теоретический, поскольку компартия есть. Более того, только она и является настоящей политической партией — с четкой организацией, аппаратом, системой подчинения и прочим, что делает партию партией. Все остальные находятся еще в зародыше. Это только политические группы, зачастую похожие друг на друга, как близнецы-братья. Может быть, в России и установится двухпартийная система, время покажет. Правда, я не исключаю и обратного варианта развития. Если к власти придет какой-нибудь Лукашенко, то партия у нас будет только одна, да и та карманная.
Александр Панкратов-Черный, артист:
— Лучше вообще без партий — одна сплошная демократия. Или какая-нибудь одна партия, но только не фашистская и не коммунистическая. Мне она видится как один огромный конгломерат, в котором работали бы люди, заботящиеся о нас, смертных, а не живущие за счет нас.
Эммануил Виторган, актер:
— Мне никакая партия не нужна, ни коммунистическая, никакая. Я вообще как нормальный человек в состоянии жить без всяких партий. На кой хрен они мне нужны? Это, может быть, только пенсионерам надо на собрания ходить, а мне ни к чему.
Сергей Капица, академик Российской академии наук:
— Если она есть, значит, она кому-то нужна. И судя по числу членов, нужна очень многим. Но я никогда не был членом ни коммунистической, ни какой другой партии. И не могу представить, зачем мне это.
Виктор Анпилов, лидер движения "Трудовая Россия":
— Я считаю, что КПРФ является весьма значительной частью огромного коммунистического движения в России, к которому и я принадлежу. КПРФ — это костяк движения, и она нужна для того, чтобы возглавить войну трудящихся против режима за восстановление советской власти. Она нужна для того, чтобы привлечь к суду тех, кто ограбил народ и продолжает уничтожать все разумное и доброе. Остановить это никто, кроме компартии, не сможет.
Егор Кончаловский, кинорежиссер:
— Боже упаси. Свобода, равенство и братство — это все высокие принципы, но если честно к ним относиться, то получится, что они не очень-то честны, поскольку неосуществимы. Пенсионерам, военным, учителям, бюджетникам компартия никогда ничего не давала. Коммунисты вообще еще ни одной социальной проблемы не решили, они их только создают.
Владимир Шаинский, композитор:
— Думаю, что партии всякие нужны. Люди имеют право высказывать свои взгляды. Любая партия имеет право на легальное существование, кроме фашистской. В приличных странах такие партии запрещены, а у нас они открыто существуют. И мне кажется, что это кощунство по отношению к нашему народу, который понес столько жертв в борьбе с фашизмом. И хотя я не разделяю коммунистических взглядов, партия пусть существует.
Вероника Моисеева, генеральный директор компании Imageland Public Relatios:
— Конечно, нет. Я считаю, что компартия у каждого образованного человека должна ассоциироваться с полным регрессом общества. Компартия — это грузило, которое тянет назад современного человека. Конечно, КПРФ еще достаточно долгое время будет иметь политическое влияние. Это данность, с которой надо считаться. Постепенно пропорция будет улучшатся в пользу прогресса. Но сейчас мне больно и обидно за пожилых людей, которые поддаются оболваниванию и надеются на КПРФ.
Алексей Симонов, генеральный директор ликеро-водочного завода "Топаз":
— Нет. Я человек самостоятельный, индивидуалист и вообще равнодушно отношусь ко всяким политическим организациям. А уж к коммунистическим тем паче.
Владимир Соловьев, старший прокурор-криминалист Главного следственного управления Генпрокуратуры РФ:
— Компартия и Россия — это как мужчина и женщина. Как говорится, на то и щука в море, чтобы карась не дремал. На мой взгляд, если существует оппозиция, то она должна быть в рамках закона. При этом было бы хорошо, чтобы оппозиция была умной и здравой. Я именно за такую оппозицию.
Владимир Дашкевич, композитор:
— Мне кажется, что компартия в России прежде всего должна пройти через процесс, подобный Нюрнбергскому. Слишком многое в отношениях тоталитарной партии и несчастной страны требует судебного расследования. Мне компартия не только не нужна, она вызывает во мне ужас, тем более что корни не вырваны и могут еще зацвести такими цветочками, что мир вздрогнет. Очень жаль, что миллионы людей, голосующих за КПРФ, ждут от нее возврата назад, а не движения вперед.
Юрий Томашев, председатель благотворительного фонда ГУВД "Петровка, 38":
— А при чем тут я? Я просто пенсионер, хотя и председатель фонда.
Геннадий Вдовин, директор государственного музея-усадьбы "Останкино":
— Смотря какая. Если это нормальная оппозиция, а не ручная, прикормленная, как нынешняя компартия, то при такой партии можно было бы жить богаче и лучше. А такая компартия, как сейчас, никому не нужна. С таким же успехом можно было бы создать партию любителей женщин или любителей водки — и в ту, и в другую я вступил бы.