Герб города Красноярска — лев держит в одной лапе серп, а в другой — лопату. Я ничего не хочу сказать. Просто такой герб у Красноярска.
И еще, никто не работает в Красноярске. Город стоит. Все ждут выборов. Куда теперь спешить, если неизвестно, как дальше будет. Зато все ходят на встречи с кандидатами и внимательно изучают рекламу. А еще встречают гостей.
И Лужков прилетел, и Жириновский давно тут, уже устал, но говорит и говорит, и если задаться целью слушать, станет понятно, что нельзя голосовать за генерала — за кого угодно можно, а за него нельзя. И Зюганов возлагает туда-сюда венки. Все здесь. Удивительно.
И что они бросили бедного Кириенко, и сюда все, сюда? Непонятно и радостно Красноярску.
Лебедь. Активный уход
Я не знаю, что это такое, но так было в расписании рабочего режима Александра Лебедя:
"12.00-13.30 — посещение детдома в Березовке.
13.30-14.00 — активный уход".
Я спросил у начальника пресс-центра предвыборного штаба генерала, что такое активный уход, и расстроил его этим.
— У Александра Ивановича сегодня день рождения,— резко ответил он,— и хоть в этот день постыдились...
Я не стал больше спрашивать, но так и не понял, что же такое активный уход... впрочем, у Александра Ивановича сегодня день рождения.
— У него и еще у Гитлера,— сообщили в предвыборном штабе другого кандидата, губернатора Зубова.— А у нашего — 9 мая! Есть разница?
Разница, безусловно, была, почти на три недели.
Александр Иванович встретил день рождения на рабочем месте.
— День год кормит,— строго и резонно сказали мне в его штабе.
Лебедь ездил по предприятиям, встречался с рабочими, не хамил. В середине дня присел перекусить с друзьями в небольшом холеном ресторанчике на окраине города, куда был приглашен директором местного алюминиевого завода Быковым с супругой. 48 лет исполнилось Александру Ивановичу, всего-то. Подняли наскоро бокалы, покушали — и за работу, на КрАЗ.
А вечером в театре оперы и балета — концерт, посвященный празднику светлого Христова Воскресения, и не только, между прочим, его одного, это же очевидно. И не обошлось там без образцового ансамбля "Родничок", и без ансамбля "Кудесники" тоже не обошлось. Вел концерт образцовый артист Аристарх Ливанов, а в зале самым внимательным зрителем был образцовый артист Алексей Петренко. И намекнули, что ждут образцового француза Алена Делона.
— А что, Александр Иванович,— спросил я,— больших денег стоило Делона в Красноярск позвать?
— Это мой друг! — нахмурился генерал.— Я сказал: друг!
Друг так друг, никто не спорит. Тем более знакомый французский журналист уже показал мне некую ксерокопию, на которой отчетливо видно, что артист написал своей рукой добрые слова генералу.
— Да как же это перевести? — мучился французский журналист.— Не могу сказать, нет этого слова... В общем, так только к де Голлю обращались.
А другой друг Лебедя, писатель Астафьев, позвал генерала поздним вечером к себе домой — надо же и день рождения, наконец, отметить. Уехали. Не стыдно, ей-богу, иметь таких друзей. "Час толковали",— коротко пояснил генерал.
На следующее утро генерал поехал в поселок Березки на встречу с избирателями. Выглядел он бодро и никак не производил впечатления человека, который в день своего рождения поздним вечером целый час толковал с писателем. До сельского клуба, где Александра Ивановича ждали слегка оробевшие березовцы, генерал побывал в детском доме "Солнышко", и там, по его смущенному признанию, все дети кинулись к нему с криком "папа!".
А возле клуба царило смятение.
— Господи, неужели Спаситель приедет? — вздыхала бабушка.— Вот она, пасхальная неделя начинается!
Громко играла музыка. "Где ты?.. Тебя мне очень не хватает! — ревели динамики.— Где ты?.. Я, словно ежик, в том тумане..." Видно было, что организаторы тщательно продумали песенный репертуар.
К микрофону на сцене подбежал человек в тщательно отглаженном костюме.
— Едут! — растерянно прошептал он в микрофон, и зал подобрался.
Через мгновение на сцену вступил Александр Лебедь. Аплодисменты. Тихо охнула женщина рядом со мной.
Ну что сказать про выступление Лебедя? Он хорошо держался. Он все рассказал. Он все наладит — тут не может быть сомнений. Он выплатит зарплаты, не будет задерживать пенсии, запустит инвестиционные проекты ("отв. Главное управление финансов и Лебедь А. И."), решит проблемы северных территорий ("отв. Комитет по делам Севера и Арктики и Лебедь А. И."), наведет порядок в практике товарных кредитов для сельских производителей ("отв. Комитет по зерну"), примет дела от бывшего губернатора так, чтобы пресечь возможные попытки уничтожения документов, и назначит ответственными ФСБ и ГУВД... Шесть раз повторил, что главное — перераспределение средств бюджетников. Все будет хорошо.
Но самую большую заинтересованность Александр Иванович высказал, когда заговорил о приезде мэра Москвы Лужкова.
— Ну, приехал, и мне сразу все стало известно,— оглядел он притихший зал.— Сразу доставили план его мероприятий. Вот он. И что же? Пожалуйста. Третьим пунктом следует: постановка тоста для Ю. М. Лужкова. Ответственная такая-то. Нужны еще комментарии?
Комментарии были не нужны. Зал гудел.
Его все спрашивали, как же он будет губернатором, когда хочет быть президентом?
— Да ладно,— сказал Лебедь.— Это еще неясно. А вдруг проиграю губернаторские выборы? Стану тогда полевым командиром. А выиграю — другое дело. Придется заняться вашим краем. А ну-ка, дай папку, что у нас там? Сколько законов? Пять? Шесть? За полгода успею.
Провожали Лебедя по-сибирски щедро. Ему кланялись и звали приезжать еще.
Поздним вечером Александр Иванович принял меня в своей резиденции. Его предвыборный штаб — очень серьезное предприятие. Он работает на износ — и так, видимо, и должно быть. Кругом расклеены листовки, компрометирующие Александра Ивановича. Сам он считает, что их сочинил Валерий Зубов.
Я спросил его:
— А может быть такое, чтобы вы не вышли во второй тур?
— Не может. Хотя, по моим данным, отпечатано уже свыше двухсот тысяч лишних бюллетеней, и их используют против меня. Какие выборы сейчас без фальсификаций?
— Вы говорите, по моим данным. А откуда у вас данные? Что, разведка работает?
— Без разведки никак. У меня информаторы везде. Я привык. Я всю жизнь в горячих точках.
— Зачем же вы влезли еще в одну?
— А так смешнее жить.
— Что это значит?
— А то и значит. А раз влез — будем принимать меры.
Я тогда не придал значения этим словам. Но через два дня, когда также, ночью, встретился с губернатором Зубовым, вспомнил их.
Лужков. Светел и сосредоточен
Город ждал Юрия Михайловича Лужкова. И Юрий Михайлович не подвел город. Лужков прилетел в Красноярск из Шушенского и Минусинска. Там он встречался с людьми.
Встречать Лужкова приехали десятки сотрудников мэрии. Они морщились, глядя друг на друга:
— Ты-то откуда тут? Все приехали показаться!
Официально Лужков приехал к мэру Красноярска Петру Пимашкову. А неофициально — конечно, поддержать губернатора Зубова. А на самом деле Лужков, как и все остальные, посражался в меру сил на предвыборном полигоне против кандидата Лебедя. Сил у него, впрочем, достаточно. Его козырь — его дела.
Вот едет Юрий Михайлович на завод медицинских препаратов, крупнейшее предприятие России. И не дождаться, нет, никак не дождаться Александру Ивановичу такого количества видеокамер, какое было направлено в то утро на московского мэра. А хотелось бы.
Мэр светел и сосредоточен. Ему интересно все, и оказывается, что он 28 лет проработал в химической промышленности, и есть рассказ про то, как его, молодого, утверждали на коллегии министерства, и утвердили все-таки, но Чубайс все равно виноват, впрочем, с ним, как видите, можно бороться, надо только закрутить малый бизнес и обеспечить полную занятость, и работать, работать, ведь в Москве вкалывают шесть миллионов человек, от этого такие успехи...
— Не упадите, Юрий Михайлович! — заботятся о московском мэре сотрудницы завода, со страхом наблюдающие за тем, как Лужков ласточкой взлетает на трибуну во дворе завода.
— Ой, маленький-то какой... А я думала...— вздыхает одна.
— Что, не подойдет тебе? — соседки смотрят на нее испепеляюще.
— Ой, подойдет...— еще горше вздыхает дама, закутавшись в платок по самые глаза.
— Все будет хорошо! — кричит ей с трибуны Юрий Михайлович, плохо, видно, расслышав, в чем суть вопроса, но разглядев с высокой трибуны человеческое горе.
И он начинает говорить, и становится ясно, что все действительно будет хорошо. Он обещает фабрике 15 миллионов долларов на техническое перевооружение взамен на то, что она будет рассчитываться с Москвой своей продукцией по невысоким ценам. И все это правда. Я не являюсь работницей фабрики, но чувствую, как наполняется надеждой мое сердце, я люблю этого человека, и моя любовь не слепа, мне теперь есть за что бороться.
А вот Лужков среди ровни. Идет подписание соглашения о сотрудничестве между Красноярском и Москвой. Его собеседники — директора предприятий. И все иначе.
— Сидим мы втроем: я, Ельцин и Чубайс.— Я говорю Борису Николаевичу: "Этот негодяй придумал приватизацию и продает ЗИЛ за 4 миллиона долларов". Борис Николаевич наклонился к Чубайсу и спрашивает: "Это так?" Тот крутит: "Это не все акции, это часть..." Я тоже так наклоняюсь к Борису Николаевичу и отчетливо говорю: "Это контрольный пакет акций!" Борис Николаевич наклоняется к нему и спрашивает: "Это так?" А тот опять лепечет: "Это мы не уследили, тили-тили, трали-вали..." Такой это был разговор.
— Умница какая...— шепчет какой-то директор рядом со мной.— Какая умница!
И выражение лица у него точно такое же, как у той дамы в платке на фабрике.
И ни слова про Лебедя, ни слова про Зубова. И все уже ждут, и недоумевают. И только в самом конце вдруг пару слов, как будто большего дело и не стоит:
— Тут Лебедь сказал где-то в Эвенкии, что 84 процента российских денег работают в Москве. Какой неграмотный человек. Фирм, говорит, много в Москве. Посадите, говорит, девушку, у которой ноги растут из ушей, в двухкомнатную квартиру — вот вам и фирма. Сидите и отмывайте. Абсолютное вранье!
Он говорил еще что-то, но я уже ничего не слышал. Я представлял себе девушку, у которой ноги растут из ушей, и мне было нехорошо. И Лебедь, который сажал такую девушку, явно инвалида с детства, в двухкомнатную квартиру и называл происходящее офисом, стал мне неприятен.
На выходе из здания культурно-информационного центра, где подписывали соглашение, стояли два студента и держали плакат "Зубов и Лужков — одна банда!".
Я подошел к ним, но раньше успел милицейский сержант.
— Убрать плакаты!
Он вырвал плакат и долго мял его в руках. Плакат поддавался плохо.
— Вы поймите,— вдруг сказал он,— я с вами согласен. Но я на службе. Так надо. Но так будет не всегда. И запомните главное: я — такой же, как вы.
Студенты вежливо и печально кивали.
— Почему так? — спросил я их.— Банда, пишете, какая-то.
— Да ведь стипендию не платят,— объясняют.
— Правильно делают. Сами должны зарабатывать.
— Я же говорю — банда,— убежденно произносит один студент и разочарованно отходит.
Мы уезжаем.
— Что это было? — после долго молчания спрашивает меня водитель нашей машины.
— А что? — переспрашиваю я.— Соглашение на государственном уровне подписали.
— Да тут, пока вы не подошли, после вашего подписания автотехники отъехало на несколько миллионов долларов. Я 15 лет за рулем, и никогда таких машин не видел.
— Все будет хорошо,— успокаиваю я его.— Директорский корпус отъехал.
— Слава Богу! — вздыхает водитель.— А я думал — у бандитов сходка. Вы же мне не говорите, кто вы и чем занимаетесь. Я волновался.
Зюганов. Нож — в сердце, пистолет — к горлу
А вот еще один кандидат, которому эти выборы — нож в сердце, вот и Зюганов, вот и прилетел, и уже сказал, что власть надо отдавать тем, кто знает производство. А это только Петр Романов. И соответственно, не надо отдавать тем, кто не знает производство. А это Лебедь.
— Президент продолжает куражиться над страной, и граждане наконец-то начинают прозревать! — говорил он, забывая, что участвует всего-навсего в губернаторских выборах.
Ему напоминали.
— Ну конечно, — возвращался он к предмету разговора.— По данным американской электронной разведки, Лебедь за последние две недели потерял 30 процентов голосов. Людям просто приставляли пистолет к горлу и говорили: отдавай голос. И он отдавал. И вы бы отдали. Нет, я не ругаю его, я просто доказываю. И это не я, это американская электронная разведка. Еще, конечно, смешно насчет Алена Делона, который приедет агитировать за Лебедя. Он не приедет.
— Электронная разведка? — спросил я.
Зюганов сдержанно кивнул.
— Она. Делон и не знает, кто такой Лебедь. Зато произойдет другое. В ближайшее время в Москве будет большая стрельба. Думу распустят и расстреляют. Решение уже принято. Телекамеры, которые будут это показывать, заказаны. Ельцин готовится к бою. Мы тоже.
С трудом удавалось вернуть Геннадия Андреевича к губернаторским выборам.
— Они не пройдут. А мы пройдем. Будут стрелять... Расстреляют всех. Но мы не умрем... Четыре губернатора откликнулись, приехали по нашему сигналу, особенно этот... президент Чеченской Республики, Аушев... приехал, сопротивляться... еще неизвестно...
Пресс-конференция давно закончилась, его уже вели к выходу, а он все бормотал:
— 10-15 лет, и все, а там пускай стреляют... Боевые генералы, но не Лебедь, готовиться к бою... все на митинг!..
Митинг был в 17 часов. На площади Революции собралось много людей, около тысячи. Притихший было Зюганов, увидев толпу, снова разволновался, и его успокаивали. Выступал Петр Романов, кандидат от КПРФ. Несколькими часами позже мы встретились с ним в его кабинете в Центре научно-технической информации, рядом со зданием краевой администрации. Всего-то — дорогу перейти. Но нет — долог путь.
Петр Романов — реальный кандидат на пост губернатора. Он — герой Соцтруда и автор книги "Петр Романов". Наконец, он бывший член Совета федерации и просто хороший человек. После Зюганова на Петре Васильевиче отдыхает глаз. Он тихо говорит — а чего еще человеку в предвыборной кампании надо?
Задачу свою Петр Васильевич не скрывает — остановить Лебедя. И ставка — больше, чем губернаторство.
— Пиши,— сказал мне Романов.— "Выражая протест и цинизм времени, в котором я живу, я продолжаю оставаться коммунистом". Ком-му-нис-том. Успел записать? Это из книжки. Цитата. А что? Это я сам написал. Да, забыл спросить. У тебя холодильник "Бирюса" есть? Наш, красноярский холодильник. Что, у матери есть? Повезло матери. А могло бы не повезти. Купила бы "Бош" или "Сименс". Это, конечно, не выход. Надо, чтобы все было свое. И ручкой своей надо писать. В следующий раз купи нашу ручку. Кто-то говорит: протекционизм. А я говорю: защита товарного рынка. Буду я губернатором — защитим рынок. Не буду — не обессудьте.
Романов, как и все остальные, считает, что на выборах обязательно будет второй круг. А вот кто выиграет первый — вопрос.
— Говорят, что Лебедь и Зубов. Обидно. Зубов ничего не понимает. Что он творит? Сочинили ролик: остались два кандидата — он и Лебедь; вот, избиратель, сиди и выбирай. Зачем он это сделал? Что, не мог вместо Лебедя Романова поставить? Зачем Лебедю лишняя реклама? А теперь, если Лебедь выйдет во второй круг, не сможем его остановить. Ты скажешь: отдай голоса Зубову. Я-то отдам, да они же не пойдут к нему, это же не тот электорат, это надо понимать.
Власть должна была соображать: на выборы надо идти с деньгами. Должны были выплатить людям детские за год, зарплату за несколько месяцев. Как иначе? В итоге, очень просто все: если губернатор набирает не больше 30 процентов в первом круге, во втором его шансы — ноль,— это не я, это опыт показывает. А у Зубова примерно такие проценты и есть. Упускаем, упускаем Лебедя!
И особенно обидно, что вся тяжесть борьбы против него легла на наши плечи. Штаб Зубова ничего не делает. Все мы, все мы. У Зубова три команды, и все работают сами по себе, и ни одна с другой договориться не может. Это безобразно! Кто привез сюда Жириновского? Я привез сюда Жириновского, и могу рассказать об этом отдельно. Вот он, был здесь Жириновский, все видели, отоспался на Лебеде, для этого был привезен. Дальше. Кто привез сюда Зюганова, думаю, объяснять вам не надо. Вот он, Зюганов, отоспался на Лебеде, вы видели, он ни о чем другом и говорить не мог. Мы работаем, а они?
И я вспомнил про них.
Они. Исповедь Консультанта
Действительно, их три команды. Про них мало кто знает. Они в тени. Но они работают, и не так уж по отдельности, как кажется Петру Васильевичу Романову. И они давно обо всем договорились друг с другом. И вот он — один из них.
— Я раньше часто виделся с Лебедем. На каких-то переговорах, в основном они касались денег. Мужественный справедливый генерал, которому чужды ложь и мздоимство. И вдруг я увидел, как он заглядывает в глаза людям, которые могут дать деньги. Эти деньги для него очень много значат, почти все, потому что деньги могут дать власть. Он все искал генерального спонсора, и на переговорах его любимыми словами были "честь имею" и "благодарствую". В кулуарах все посмеивались. Сидел на этих переговорах как зайчик.
Он отрицает, что за ним стоит Березовский. С точки зрения его имиджмейкеров, это правильно. Но, по нашим данным, стоит, и вряд ли ему, по большому счету, нужен такой партнер. Ведь на этом поле, в Новосибирском крае, играет ОНЭКСИМбанк. Никак они с Березовским не могут расстаться, хотя, по-моему, ненавидят друг друга.
Но, конечно, главное финансовое бремя взял на себя Быков, директор алюминиевого завод, от которого в край поступает тридцать процентов налогов. Тут и дружба, и любовь.
Правда, даже Быков, видимо, решил не разоряться на команду имиджмейкеров, которую возглавляет человек по фамилии Степанов. Человек в наших кругах известный, может сделать избирательную кампанию. Он представляет здесь известную компанию "Янг и Рубикен". Но он нарисовал Лебедю бюджет в семь миллионов долларов. Час работы рядового сотрудника оценил где-то в сто долларов. Фонд зарплаты получился больше миллиона в месяц. Лебедь только крякнул и отказался. Им оставили какой-то ничтожный сегмент кампании.
В итоге действительно работает некая команда из Питера во главе с Большаковым и Савельевым. Я не могу, честно говоря, похвастаться особыми находками с нашей стороны, но они работают совсем уж монотонно и скучно. Лебедь у них — защитник угнетенных. Он посадит жуликов, наведет порядок. Короче, их слоган: "Могучему краю — могучий губернатор". И: "Всерьез и надолго". А мы в ответ на это везде пишем: ни на одном участке не проработал больше года. Вот и вся борьба. Правда, они, вроде, Алена Делона вытащили из Парижа. С другой стороны, непонятно, кому он тут нужен. Но если 23-го к Лебедю, как обещали, приедет Ален Делон, то 24-го к Зубову приедет Жан-Поль Бельмондо. Только так.
А на самом деле никакой Делон не сравнится с председателем конгресса русских общин Чечни, которого мы вытащили из Ставрополя. Помните, Лебедь на одной встрече с избирателями сорвался и орал на него:"Слушать сюда, ты!.." Вообще-то в Лебедем это бывает редко, он старается держать себя в руках. Большая удача.
Послушайте меня. Если он не выиграет эти выборы, то уже не поднимется. Я думаю, его больше не будут использовать. Его и так подставили, он ведь поначалу рассчитывал, что это будет легкая прогулка. Ему сказали: "Приедешь туда, скажешь 'равняйсь!', и все построятся". Так оно и было бы, если бы в Москве люди вовремя не спохватились. А то ведь Зубова поначалу бросили, он оказался брошенным — без денег, без поддержки. А тут все поднялись: Кремль, правительство Москвы, Зюганов, Жириновский, Конгресс русских общин, даже Русское национальное единство. Только бы Лебедь не прошел. Теперь не пройдет.
Женщины Приднестровья
Под конец нашего разговора Петр Васильевич Романов неожиданно сказал мне:
— А вы знаете, в чем будет главный сюрприз, несмотря на все расчеты и рейтинги? Во второй круг выйдем я и Лебедь. А губернатором буду я по очень простой логике: лучше плохой, но свой. Вот увидите. Вы думаете, я не уверен в себе? Приходите к нам на собрание, и вы убедитесь: я уверен.
Мы пришли. Собрание сторонников Петра Романова проходило в Театре комедии.
— Бинокль возьмете? — спрашивали каждого гардеробщицы. Люди брали.
Над сценой витал огромный портрет Ленина, стол для президиума был покрыт кумачом. Членам президиума были выделены места и в центре зала, потому что, если кто помнит, президиум сначала надо выбрать из числа присутствующих, и только потом они имеют право подняться на сцену. Так все оно и было. И не буду врать — хорошо было, по-домашнему, и каждому было что вспомнить про такой портрет и про этот кумач.
После песни "Ленин, ты как живой!" начался вступительный доклад Романова, неоднократно прерывавшийся аплодисментами. А после доклада и стихотворения Роберта Рождественского "Ленинские рукописи", исполненного артистом, начались прения.
Выступила Галина Андреева, женщина Приднестровья. Она рассказала правду про Александра Лебедя. Правда сводилась к тому, что Лебедь — предатель Приднестровья и войны не останавливал. Галина Андреева рассказала, что она и еще три женщины Приднестровья приехали сюда на деньги Конгресса русских общин и на свои. И так же уедут.
С женщинами Приднестровья тут связаны скандалы. Дело в том, что их сейчас в Красноярске довольно много. Одних привез Лебедь, других КРО. На войне как на войне. Женщины Приднестровья КРО во главе с Галиной Андреевой решили устроить пресс-конференцию и пригласили на нее журналистов. Под видом журналистов на пресс-конференцию попытались проникнуть женщины Приднестровья Лебедя. Их спросили:
— Разве вы журналистки? Вы женщины Приднестровья Лебедя,— упрекнули их.— Вот вы лично — Мигуля. А тут пресс-конференция совсем других женщин, прямо противоположных. Уходите.
Но те не захотели уходить и пошли на пресс-конференцию. Навстречу им встали женщины Приднестровья КРО. Они начали бороться. Организаторы вызвали милицию.
Уже через час я слышал про это событие совсем другую историю. Что Лебедь пришел поглядеть в глаза лидеру КРО Рагозину, но не поглядел, потому что тот заперся в своем кабинете и не хотел выходить. Лебедь громовым голосом вызывал его на поединок, но Рагозин затих и не отвечал.
Зубов. Какой это человек
18 апреля действующий губернатор Валерий Михайлович после матча по регби Россия--Италия пошел и покупался в Енисее без охраны при минус восьми в тени. Что повлияло на такое решение губернатора, неизвестно, да только вряд ли что-нибудь хорошее. А может быть, попытка студентов выложить на трибуне из российских знамен фамилию одного из кандидатов на пост губернатора, Сергиенко. Да нет, вряд ли это, потому что попытку сразу пресекли, чего же с горя в воду лезть. Но была же какая-то причина, обязательно была.
Вообще-то Валерий Михайлович был уверен в себе эти последние перед выборами дни. Он уехал из Красноярска в Шушенское встречать Лужкова, прекратил предвыборные встречи, все по делу разговаривал, все по делу. В Красноярске его достойно представлял только огромный плакат на мосту через Енисей, краткий, впрочем, плакат: "Зубов!" Ну и в самом деле, что еще тут скажешь?
Вернулся Валерий Михайлович в Красноярск в самый канун выборов, вместе с Юрием Михайловичем Лужковым, но тут же отделился от него и куда-то пропал на целый день. Возвращение его к людям было сенсационным. Даже на экране телевизора Валерий Михайлович выглядел растерянным. Он рассказал зрителям, что в последние дни в городе появились листовки, порочащие его честь и достоинство.
Я уже знал, в чем дело. В одной листовке было написано, что Зубов долгое время лечился в психиатрической больнице по поводу подавленного гомосексуализма. Листовка была без подписи и без выходных данных. Все посчитали это адекватным ответом на появившиеся в последнее время сообщения о том, что генерал Лебедь страдает энурезом.
В другой листовке за подписью губернатора сообщалось, что до двадцатого апреля всем, кому положено, будут выплачены детские пособия за последний год. Листовка появилась двадцать первого апреля.
Была и третья листовка. В ней губернатор пообещал, если придет к власти, сделать платными все автобусные остановки. Разумеется, ни к одной листовке губернатор не имел отношения.
После своего телевизионного выступления Зубов снова пропал. Он появился только поздним вечером на концерте для жителей города и Лужкова. Но на сцену Зубов так и не поднялся, хотя его все ждали, на вопросы отвечать отказывался. Он повторял только, что за всю его жизнь в Красноярском крае подобной подлости от людей не видел.
Чуть ли не больше страдал Андрей Никольский, певец и композитор, автор хитов, приехавший на концерт из Москвы с группой артистов. После своего выступления он молча пил вино в фойе и тяжело качал головой.
— Я Валерку знаю лет сто,— неожиданно сказал он.— Он не мог всего этого натворить.
Тут и оказалось, что поэт и композитор знает губернатора с младых ногтей. Они учились вместе в Плехановском институте. Андрюша был секретарем комсомольской организации курса, а Валера — его заместителем.
После этого я узнал, что у губернатора всего два костюма и плохо начищенные туфли, притом одни. Что он балдеет от работы. Что Никольский покупал ему билеты в театр, когда тот приезжал к нему в гости в Москву. Что они вместе ездили осваивать целину. Что шофер его обычно торопит: "Поехали уже!", и губернатор, натягивая через голову пиджак, мчится к машине. Что он хотел быть директором Андрея Никольского и зарабатывать много денег. И наконец, что однажды, когда они студентами поехали отдыхать за город на стареньком "Москвиче" Андрея и выпили по рюмке, Валера вдруг засобирался в Москву и в конце концов уехал на велосипеде, а это сорок километров, потому что ему надо было позаниматься с отстающим учеником.
Я узнал, короче говоря, много деликатных подробностей из жизни губернатора и начал понимать, какой это человек. Только с самим человеком никак невозможно было поговорить. И все-таки мы встретились.
Была уже ночь. Темное фойе Большого концертного зала Красноярска. Осунувшийся губернатор на стуле, без охраны, без вечного десятка сопровождающих лиц. Очень уставший человек.
— Моей дочери было восемь лет, она пошла с матерью в больницу по какому-то пустяку. Там у нее разболелся живот, и какая-то женщина из очереди предложила ей таблетку. Дочка выпила и после этого больше суток лежала в реанимации. Ей дали белостезин, там есть экстракт беладонны, а у нее, оказалось, на беладонну острая аллергия. После шока, который она пережила в реанимации, мы еще несколько месяцев подлечивали ее в психиатрической больнице. И теперь они написали в листовке, что это я лечился там.
Еще губернатор рассказал, что на Прима-ТВ, которое показало критический материал про Лебедя, посыпались угрозы, потом стали угрожать журналисту Штерцу, который его делал, а сегодня перерезали кабель Прима-ТВ и по телефону сказали, что это только начало. Что, по оперативным данным, в ближайшие день-два в Красноярске готовятся террористические акты. И что губернатор вышел сегодня на один день из отпуска, чтобы отдать приказ силовым структурам области жестоко подавить любую их возможность. И что он согласен с тем, что для некоторых участников выборов они только полигон для грядущих настоящих испытаний, но не боевой же полигон. И он никак не может понять, как такое происходит в его родном спокойном Красноярске.
На следующий день в городе был митинг Лебедя. Проходил он перед зданием местного кинотеатра, и над генералом во время его выступления развевалась натянутая меж столбов афиша "Чужой-4".
А потом приехал Ален Делон.
АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ