Кинорежиссер ВАЛЕРИЙ ТОДОРОВСКИЙ утверждает, что время, проведенное в Пицунде, оставило очень много незабываемых впечатлений. Позже, став режиссером, Валерий даже хотел, как Карен Шахназаров, посвятить фильм этим удивительным местам. Война помешала...
— Я помню, что был в Пицунде, наверное, лет в 16. Не так давно я, знаете, о чем думал, как раз в связи с Пицундой: я думал снять фильм о сегодняшней Пицунде. В прошлом это было райское курортное место, которое в воспоминании многих людей связано с праздником, а сегодня оно оказалось в странном, пустынном состоянии. Мне говорили, что в корпусах пансионата сейчас живут какие-то бомжи и бродяги, и при этом же рассказывают, что там сейчас необыкновенно чистое море, какого никогда не было раньше, когда там бывало много людей. Получается, что это место превратилось в некую зону, в которой почти идеальная природа, но практически совсем нет людей. Возникает ощущение некой воли, ощущение другой жизни, ощущение очистившейся природы и даже как бы земли, пережившей катастрофу. Мне такая картина казалась интересной для кино. Я хотел туда поехать снимать, были разные мысли по этому поводу, но мне объяснили, что небезопасно туда везти съемочную группу, везти туда людей. И так моему этому плану не суждено было осуществиться. Хотя мне и сейчас эта идея кажется красивой.
А что касается моего отдыха в Пицунде, то я помню, что мне там было очень хорошо, там было удивительно красиво. Одно из особых моих воспоминаний связано с людьми, которые жили прямо на пляже, наверное, это были некто вроде хиппи. Они приезжали туда с палаткой или вообще только с рюкзаком, жили прямо на песке, ходили весь месяц в одних шортах и майке и радовались жизни. Не просто радовались, а были счастливы! Мне тогда были они очень интересны, с кем-то я знакомился, разговаривал. Я им даже в чем-то завидовал, в том, что они могут вот так жить. При этом я понимал, что я другой, я не смогу жить, как они. Они как-то существовали без дома, без денег. Я помню, что это были очень молодые люди — мои ровесники или чуть старше. Они себя там чувствовали свободно, не отягощенные никакой реальностью и бытом. Потом, учась во ВГИКе, я даже сочинил про них учебную короткометражку — это был мой маленький сценарий, который весь был построен на этих моих юношеских впечатлениях от встреч.
Приехал я туда с родителями, но жизнь наша протекала во многом параллельно, у них была своя компания, у нас своя. Мы вместе с друзьями гуляли, собирались на посиделки на пирсе с магнитофоном, не помню, чей он был, еще ездили в какие-то ближайшие селения закупать местное вино, которое нам там тогда казалось невероятно дешевым. Продавали его канистрами, для нас, московских людей, это было все достаточно экзотично. В Пицунде у меня завязались человеческие связи, некоторые из которых существуют до сих пор,— с Леной Чухрай, с Митей Шостаковичем, который отдыхал там с отцом как раз перед самым отъездом за границу.
Вот еще какая история приключилась со мной в то лето. Как-то нас с Женей Миттой арестовали. Мы пошли в город, и вдруг к нам совершенно неожиданно подскочили несколько милиционеров, довольно грубо на нас набросились, скрутили руки и отвели в отделение. Там нас стали допрашивать, выяснять какие-то имена, расспрашивать подробности какого-то хулиганства. Мы с Женей абсолютно растерялись. Нам пришлось провести почти сутки в этом отделении, пока не выяснилось, что произошла ошибка и нас перепутали с какими-то двумя хулиганами.
Но больше всего мне понравились в Пицунде девушки. Хотя, наверное, скорее всего это заслуга не столько Пицунды, сколько моего возраста, но, однако ж, воспоминания эти у меня связаны именно с Пицундой. Много красивых и очень красивых девушек вспоминается в связи с тем летом. Летняя, теплая, южная атмосфера способствовала тому, чтобы чувствовать себя более раскованно, было проще знакомиться, легко и весело общаться. Это было прекрасное лето!
Записала ОКСАНА Ъ-АЛЕКСЕЕВА