ЮРИЙ ЧЕРНИЧЕНКО любил бывать в писательском доме в Пицунде. Отдых на этом черноморском курорте советские писатели часто называли "творческой командировкой". Работая над очередной книгой, писатели жарились на пляже, ловили рыбу, общались. В общем, отдыхали.
— Я всегда жил в Доме Литфонда в Пицунде. В то время я был секретарем Союза писателей СССР, поэтому, только я приезжал, администрация быстро выясняла, кто я, и мне давали прекрасные, престижные номера с видом на море или горы.
Я приезжал каждый год. Я люблю ловить рыбу и вялить ее на балконе, и уборщицы в Пицунде, знавшие мою страсть и ненавидевшие меня за это, ворчали: "Вот, опять этот 'рыбзавод' приехал". Кстати, в ноябре 1972 года моя жена Валя болела и не смогла поехать в Пицунду вместе со мной. Я не изменил себе — ловил и сушил рыбу на балконе. А потом отправлял ее вместе с каштанами посылкой (10 килограммов) жене. Мою рыбу ела вся Москва.
Каждое утро я плавал от устья реки Бзыбь (это очень холодная горная речка) до дачи Никиты Хрущева. Дальше плыть было опасно. "Девятка" могла выловить, и тогда проблемы были обеспечены, а отдых испорчен.
Мы сочиняли свои опусы и ходили в реликтовый лес. Здесь воровали меньше, чем обычно воруют в столовых в Абхазии. Местный человек мог легко существовать за счет продажи чачи на базаре. И продавали. Охочие до горячительного писатели ее покупали.
Обслуживающий персонал — абхазцы — был на удивление ленивый народ. Получить лодку для ловли рыбы на лодочной станции у абхазца было почти невозможно. Они считали эту работу пустяком. Гораздо серьезнее было продавать чачу. Местные жители ленивее русских. Но я их надувал. Спускался к лодочной станции с кульком только что купленной на базаре ставриды. Показывал им. "Где взял?" — живо интересовались абхазцы. Я отвечал, мол, в море выловил: "Ставрида пошла. За час наловил 200 рыбин". Тогда они страстно, порывисто мчались к морю, спускали лодки и куролесили по всему заливу, пытаясь выловить хоть одну ставридину. Когда они, усталые и без единой рыбы, возвращались на берег, я им объяснял, что "был косяк — ушел косяк".
Каждый год вся Пицунда праздновала день Нептуна. По радио тамошние тетки объявляли о вечерней репетиции примерно так: "Товарищи черты (с ударением на последний слог), змеи и другие гады, сбор на теннисной площадке". День Нептуна начинался с так называемого рыболовецкого конкурса. В 1967 году, я помню, наловил 314 штук и победил. Затем следовал другой конкурс. Местные его называли "виталкиван гарбуза на берег". Здоровенный арбуз нужно было первым вынести на берег из моря. Спасатели считали, что они в любом случае победят. А я решил: "Фиг им". Хотя спасателей и было трое. Взял арбуз, погрузился на глубину и шел с ним пешком по дну. Я ведь ныряльщик. "Ну,— думаю,— подохну, а приду первым". Они там сверху говорили, что это нарушение правил. Прошел по дну метров сорок. Полуживой вынырнул на берег. Я пришел первый, и самый большой арбуз достался мне. Потом мы его, правда, презентовали какой-то маленькой девочке, которая хорошо танцевала.
А еще раньше, в 1963 году мы отдыхали в Пицунде вместе с аргентинскими коммунистами-нелегалами. Один играл на гитаре, другой хорошо пел. Мы с ними ходили по городу — побирались. Валя со шляпой в руке танцевала, как умела, мы играли на гитарах и пели. Грузинки, высунувшись из окон, бросали в шляпу орехи, апельсины, яблоки, груши.
Как-то я спросил у лежащего в тени лодочника-абхазца дяди Кости, где бы подкоптить рыбу. "Приходи ко мне, у меня коптильня есть". Он объяснил мне, что живет в лесочке над Гагрой. Я заранее купил литровую бутылку кахетинского вина за 96 копеек. С пустыми руками как-то неудобно идти. Вот и решил трудяге подарок такой сделать. В общем, взял улов, бутылку и поперся в горы. Бреду-бреду, а кругом какие-то особняки. Вижу один белый особняк каменный, двухэтажный, с порталом. Прямо Ницца. Вышел из него какой-то мужик. Я спросил, мол, где дядя Костя. "А вы кто?" — поинтересовался человек. Все объяснил. Тут появился сам владелец коптильни. Оказалось, что этот белый особняк — его. В нем 15 комнат и 30 жильцов. Каждый платит ему по три рубля.
Понимаете мое изумление — ожидал увидеть шалашик, а вместо него целый дворец, который уже тогда стоил миллионы. Ему просто нужно было где-то служить для прикрытия. Вот он и устроился на лодочную станцию и целыми днями валялся в тени. Такой вот пицундский Корейко.
Зато когда я спустился к морю с бутылкой кахетинского и свежекопченой рыбой...
Записала НАТАЛЬЯ Ъ-ГРИДНЕВА