Первым губернатором, который сразу после отставки правительства отмежевался от Виктора Черномырдина, стал глава Саратовской области ДМИТРИЙ АЯЦКОВ. Член президиума политсовета движения "Наш дом — Россия" заявил, что НДР "стояло на соломенных ногах и быстро сгорит", а шансы экс-премьера стать президентом России оценил как "близкие к нулю". Один из самых перспективных российских губернаторов разъяснил свою позицию в интервью корреспонденту Ъ АНДРЕЮ Ъ-ГОГОЛЕВУ.
— Как вы считаете, выдержит ли движение НДР такой удар, как отставка его лидера Виктора Черномырдина?
— Очень многое зависит от самого лидера. Если Черномырдин учтет ошибки, которые у него были за весь период, когда он возглавлял НДР, если он их поправит и будет не крыша, а на самом деле дом с фундаментом, с низовой ячейкой, то тогда получится дом, в котором будет удобно и члену НДР, и каждому россиянину. Название очень хорошее — "Наш дом — Россия". Движение получило хорошую раскрутку, финансы есть, лидер есть. Я являюсь членом политсовета НДР, этих полномочий с себя не снимал и не снимаю, но критиковал и буду критиковать за то, что пока НДР всего лишь крыша, а не дом. Критика только для пользы. Если же будет одно соглашательство, то никакого движения не будет и партии не будет.
Я не думаю, что НДР было создано как лобби премьера в регионах. Нет, ни в коем случае. Свою роль и свой потенциал НДР не раскрыло во время выборов потому, что не сумело дойти до народа. Исполком НДР и представители НДР на местах отсиживались в кабинетах. Формализма очень много было. Поэтому сейчас нужно активно заново раскручивать движение. Сегодня, освободившись от обязанностей премьера, Черномырдину надо сконцентрировать усилия на регионах. Авторитет у него есть, финансовые возможности тоже есть, структура не распалась. Я уверен, что с учетом тех ошибок, которые были, НДР как движение или уже как партия проявит себя на выборах в Госдуму 1999 года. В том случае, конечно, если не сработает запрос законодателей Саратовской области в Конституционный суд и КС не отменит выборы в Думу по партийным спискам.
— То есть в планах Аяцкова выхода из НДР нет?
— Даже мысли такой не было. Сразу после отставки правительства я получил от Виктора Черномырдина большую и очень теплую телеграмму со словами благодарности за совместную работу в правительстве и НДР, на которую очень тепло со всеми пожеланиями ответил. Не спрятался. Кто-то уже успел увидеть в этом намек на то, что меня вычеркивают из состава политсовета НДР, но я себя не вычеркнул. Если кто-то думает, что я уже не там, то я — там, в НДР.
— Вы сказали, что НДР провалило работу в регионах на прошлых выборах. А как же термин "партия власти"?
— Я согласен с этим термином. НДР — это и есть партия власти. Если сегодня, скажем так, в пропрезидентских, проправительственных регионах (а таких большинство) представители местной власти входят в движение — это и есть партия власти. Такая партия власти в Саратовской области работает очень хорошо.
Недавно на своей конференции мы избрали делегатов на российский съезд НДР. Руководитель саратовского отделения НДР Константин Ионов мне доложил, что намерен выступить на съезде с критикой лидеров движения. Пусть знает об этом Виктор Степанович, она ему только поможет. Он должен на нас опираться. Мы — птенцы гнезда Черномырдина, которое по соломинке создал президент. И пока никто из этого гнезда разлетаться не собирается. Правда, как только линия НДР начнет меняться, пойдет вразрез с курсом реформ, безусловно, я выйду из движения. Первым. И наверное, многих там не будет.
— У вас есть какие-то опасения на этот счет? И что будет, если часть регионов отколется от НДР?
— Я не исключаю, что может произойти разрыв. И думаю, что в этом случае, возможно, на базе одного из регионов России, а не Садового кольца может появиться новая мощная партия.
— Какого региона?
--Я не исключаю, что Саратова.
Юрий Лужков — яркая российская звезда
— Тогда у этой новой партии должен появиться новый лидер. Аяцков, например, или Лужков...
— О себе, если позволите, говорить ничего не буду. А вот Юрий Лужков — яркая российская звезда. Правда, мы не замешиваем наши отношения на политической основе. Взаимоотношения между Москвой и Саратовом только экономические. Сегодня Лужков больше хозяйственник, чем политик. И это хорошо, что он напрямую работает с регионами. Иногда, кстати, бывают и перегибы. Он же все равно и политик тоже. Член Совета федерации, мэр столицы России. Но я не думаю, что Лужков активно готовится к выборам 2000 года. У меня таких подозрений нет. Мы с ним очень много общаемся, ведем всевозможные переговоры... Сегодня кого угодно можно заподозрить в намерении стать через пару лет президентом. Говорят: мол, Лужков поехал в Севастополь, значит, поехал за будущими голосами. Правительство Саратовской области содержит бригаду морской пехоты в Севастополе. Что, я хочу получить эти голоса? Сегодня, когда в России плохо, мы должны помогать друг другу, особенно столица. Такая нагрузка легла на плечи Лужкова, а это преподносят с политическим оттенком: вот, он везде ездит, всем помогает, значит, хочет стать президентом.
— А как вы относитесь к тому, что в федеральном правительстве все больше становится бывших губернаторов и их людей?
— Наверное, без регионов не обойдутся. Другой вопрос, кто пойдет? Кто будет формировать правительство, под каким флагом, под какой идеей? Что на себя возьмет правительство? Здесь очень много вопросов и мало ответов. Просто прийти и занять кресло — это одно, но завтра уже с тебя спросят.
— А если вам будет что-нибудь предложено?
— Не будет предложено. Потому что я не соглашусь, и все знают, что я не соглашусь. Я буду неудобным и для Кремля, и для правительства. Неудобство в том, что я буду ставить свои условия. А их не примут.
— Что вы имеете в виду?
— Я бы хотел модель, которая сегодня есть в Саратовской области, применить ко всей России. А мне просто не позволят это сделать. Модель проста. Первое и главное — это согласие в обществе. В Саратове между ветвями власти нет никакого конфликта. Второе — мощная команда. Она решает, а губернатор только контролирует. И третье — законодательная база и использование имеющегося потенциала.
— Вы не можете сказать, кто конкретно будет вам "не позволять"?
— Я не знаю, кто будет помогать, а "не позволять" станут многие. Я бы не хотел вообще эту тему поднимать. Как бы там ни расписывали, как бы ни писали фамилию Аяцков — мыслей о Кремле или Белом доме у меня просто нет. На третий день пребывания в Москве у меня начинают чесаться руки и все остальные части тела. Потому что я привык к Саратову, люблю Саратов и буду работать в Саратове. Сегодня у меня есть алгоритм решения экономических и социальных проблем Саратовской области, и на полпути сейчас бросить этот алгоритм? Я себе не позволю этого.
Регионы не равны уже на крылечке Совета федерации
— Были ли у вас встречи с Кириенко до и после отставки правительства?
— После назначения Кириенко и. о. премьер-министра я с ним не встречался. Мы с ним вообще виделись один раз на теннисном корте, когда он приезжал вместе с Немцовым в Саратов играть в теннис. Кириенко пытался на прошлой неделе мне несколько раз позвонить, но я был в командировке в Японии, потом в США. Да ему и не до меня пока. Пусть решает те проблемы, которые ему сегодня нужно решать. Пусть он утвердится, дай Бог ему здоровья, пусть он подберет команду, дай Бог ему ума, правильно расставит приоритеты в своей программе, чтобы ему поверили.
— Сейчас часто говорят о неравенстве российских регионов. Это действительно так?
— Безусловно. Вы же сами это видите. Далеко ходить не надо. Согласно Конституции, все субъекты федерации равны. А они не равны уже на крылечке здания Совета федерации. Реет флаг России, рядом — флаги республик, а флагов областей нет. Этот вопрос на Совете федерации поднимали, я его уже сто раз поднимал. Чем флаг Саратовской области хуже флага любой из российских республик? И почему его нет на здании Совета федерации? Вот отсюда многое идет. А это роль председателя, старшего губернатора Егора Строева — он заплутался в двух десятках флагов. Ну снимите все, оставьте только российский — и проблем не будет. У нас слишком много демократии. Демократия должна закончиться сразу после того, как опустили избирательный бюллетень в урну для голосования. Все. Демократия закончилась. Дальше работает власть. Не нравится власть народу — выходи на референдум, выбирай другую власть.
— В России, пожалуй, пока это нереально.
— Все можно сделать, для этого нужно желание. Мы же имеем массу примеров в других странах. Почему же в России нельзя? Сразу — как в России, так нельзя. Коль мы сегодня строим правовое государство, так давайте и опираться на право, Конституцию. Вот я обратился к жителям своей области с посланием "Диктатура закона во имя достойной жизни". Я взял на себя ответственность. Прошел первый квартал, я буду отчитываться перед жителями, что мне удалось сделать. Это не конституционная норма — я сам пошел на такой шаг. Хотим жить вместе — вот давайте вместе и работать. Поэтому уровень безработицы в Саратовской области и упал с 8 до 1,3%.
Черномырдин не труп, раз еще бегает на ногах
— Сразу после отставки правительства вы, находясь в командировке, что-то сказали о дальнейшей судьбе Виктора Черномырдина как политика. Не могли бы вы дословно повторить, что вы сказали в Японии?
— Могу повторить: не дело президента заниматься выплатой зарплаты, пенсий, пособий, решением других социальных вопросов. Это забота правительства. И коль правительство не справляется с этими функциями, оно должно было само подать прошение об отставке. Об этом Виктору Черномырдину я говорил и раньше. Мужские поступки должны быть, не надо ждать.
— Значит, о том, что Черномырдин — политический труп, вы не говорили?
— Про политический труп я абсолютно ничего не говорил. Как может он быть трупом, когда он еще бегает на ногах? Труп тогда труп, когда он в морге. Об этом разговора не было. Но если Черномырдин не исправит ошибки, которые были в НДР, его шансы стать президентом будут равны нулю. Я это повторяю и для вас. Будет надежный фундамент у "Дома", крыша, стены и все остальное — быть ему президентом.
— А потом один из лидеров НДР заявил, что "Аяцков увлекся публичными домами"...
— Я читал и другое: что жена Аяцкова уже в публичном доме. Я очень спокойно к этому отношусь. Аяцков не увлекся публичными домами — Аяцков поднял очень серьезную проблему, которую в России не может видеть только слепой. Видит это и президент, и премьер, и все общество. Сегодня тысячи и тысячи наших самых красивых дочерей, сестер, матерей занимаются проституцией. И этот бизнес поставлен очень широко. Значит, проблема есть, ее обозначать и решать нужно. О проституции, как о наркомании, нужно кричать во весь голос. Иначе последствия могут быть хуже, чем от наркомании. Эту проблему нужно решать срочно, а не забалтывать. Вы думаете, что я выступаю за красный фонарь и за то, чтобы всех загнать куда-то под крышу и из этого пополнить бюджет? Да бред это сивой кобылы!
— Но ведь это сказал человек, который занимает высокое положение в НДР (Александр Шохин, председатель фракции НДР в Госдуме.— Ъ).
— Я тоже занимаю высокое положение. Я ему тоже отвечу. Думаете, у меня заржавеет? Мы вместе были в Японии. И там узнали об отставке правительства. Он ехал в лифте и, когда узнал об отставке Черномырдина, просто наделал в штаны. И начал метаться. Что ему делать — попросить политубежища где-нибудь или бежать туда, где банка зарыта? Он, кстати, до сегодняшнего дня еще не определился. Я знаю, кто это говорил. Вот пусть он подумает.