А пациенткам никто ничего запретить не сможет
Российская ассоциация психотерапевтов собирается присоединиться к Европейской ассоциации и признать, в частности, ее этический кодекс. Этот вопрос должен быть решен в апреле на Всероссийской конференции психотерапевтов в Москве. Практически это значит, что в России наконец будет, как во всем цивилизованном мире, введено лицензирование частнопрактикующих психотерапевтов. А также — будут действовать этические комиссии, которые станут бороться со всякими злоупотреблениями, прежде всего на сексуальной почве.
Пять принципов сексуальной психотерапии в России
На Западе профессиональные этические стандарты в психотерапии разработаны настолько подробно, что оговариваются малейшие детали взаимоотношений терапевта и пациента. Например, пациент не должен подвозить врача до дома на своей машине, а терапевт не имеет права после сеанса угощать пациента чаем. Запрещено не только лечить своих родственников и знакомых, но и иметь со своим пациентом общего друга.
Во всех странах, где принят этический кодекс психотерапевта, действуют этические комиссии. Такая комиссия может, рассмотрев обращение пострадавшего, лишить недобросовестного врача или психолога права заниматься терапевтической практикой. А это означает крах карьеры.
Каковы же правила на этот счет, действующие в нашей стране? А их просто нет. Никакого специального этического кодекса психотерапевтов, имеющего юридическую или хотя бы административную силу, у нас не существует. Лишить кого-либо лицензии у нас невозможно просто потому, что никакой системы лицензирования и сертифицирования психотерапевтов пока нет. Что же есть? На психотерапевтов распространяется уголовная ответственность за изнасилование несовершеннолетних или невменяемых пациентов и обычные правила, запрещающие использовать служебное положение в личных целях.
Один из модных московских психиатров в приватной беседе поделился со мной своими принципами, регулирующими его сексуальные отношения с пациентками. Принципов было пять, но в памяти у меня сохранился только первый и основной: "Сначала — вылечи, а потом..." Надо сказать, что это еще не самый брутальный вариант. Еще хуже, когда терапевтическим принципом является лозунг: "Пусть сначала пациент максимально раскрепостится, а там уж само собой наступит излечение". Таких "раскрепостителей" среди известных терапевтов тоже немало. Некоторые из них любят обучать студентов и публиковать теоретические труды, оправдывая свою харизматическую славу.
Разве психиатр не мужчина?
Конечно, нет нужды выставлять психиатров какими-то монстрами. Положение их бывает весьма затруднительным, поскольку пациенты сами довольно часто совершают явно провокационные действия. Это явление впервые описал и попытался объяснить еще Фрейд. Он был свидетелем невротической "влюбленности" пациентки в своего коллегу доктора Йозефа Брейера и сам неоднократно попадал в неловкое положение, когда пациентки без всякого повода с его стороны "вешались ему на шею". Фрейд назвал это явление переносом. Оно знакомо большинству практикующих психиатров и психологов и выражается в том, что пациент испытывает маниакальное желание установить физический контакт с терапевтом, проникнуть в его реальную жизнь. Примеры эротического переноса разнообразны: пациент пишет стихи и посвящает их своему терапевту, несколько раз в день звонит по телефону, может позвонить и среди ночи, желая в лучшем случае "услышать голос", а в худшем — проявить интерес к подробностям интимной жизни и т. п.
Психоаналитическое объяснение этого явления хорошо известно: пациент просто переносит на психотерапевта свои вытесненные сексуальные желания, которые он не может реализовать в реальной жизни. Фрейд настаивал на том, что перенос сам по себе является терапевтическим фактором. В настоящее время существуют иные объяснения психологических механизмов переноса. Например, некоторые исследователи полагают, что пациенты используют влечение к своему врачу в качестве компенсации эмоционального дефицита, что позволяет им, смягчив боль одиночества, адаптироваться и выжить.
К чести психиатров нужно сказать, что в их среде доля нарушителей профессиональной этики несколько ниже, чем среди хирургов, гинекологов и врачей общего профиля. Однако среди других профессионалов, оказывающих психологическую помощь, они занимают первое место по сексуальным злоупотреблениям, во всяком случае по доле в общем количестве зафиксированных злоупотреблений (33%). На психологов приходится 19%, на социальных работников — 13%.
Гипнотизеры любят особенно горячо
Есть интересная западная статистика, согласно которой установка на сексуальный контакт с пациентом варьирует в зависимости от приверженности терапевта той или иной школе. Наиболее "воздержанными" оказались психоаналитики, наименее — специалисты по лечебному гипнозу и лица, характеризующиеся "размытой" теоретической ориентацией.
Чаще всего потребность в нарушении профессиональных этических табу вызвана собственными психологическими отклонениями врача. От того, насколько хорошо врач эти проблемы осознает, зависят его профессионализм и успешность лечения. Уже Фрейд четко сформулировал суть этого феномена, дав ему название "контрпереноса".
Все оправдания терапевтов в таких случаях — не более чем стандартные эгоистические отговорки. Например, часто врачи заявляют, что таким образом якобы принимают и утверждают сексуальность пациента. Действительно, многие пациенты нуждаются в сексуальном принятии: например, явно непривлекательные, изуродованные хирургическими операциями. Но что-то пока никто не слышал, чтобы врачи оказывали сексуальную поддержку кому-то из этих пациентов. Как правило для этого выбирают молодых привлекательных женщин.
Выделяют несколько типов психиатров-"нарушителей". Их стоит на всякий случай знать, чтобы быть "вооруженным". Есть просто антисоциальные личности. Будучи уличенным в нарушении этических норм, такой врач настаивают на том, что они с пациентом действительно "любят друг друга", тогда как пациент для него — всего лишь объект для удовлетворения сексуальных или честолюбивых притязаний. Часто они наделены шармом и экспансивны. Есть психиатры, одержимые потребностью утвердиться в глазах пациента. Они испытывают настоящий голод, желая быть любимыми и идеализируемыми; убеждают себя, что их отношения с пациенткой выходят за рамки терапевтического переноса, что это "настоящая любовь". Такой терапевт принимает преимущественно женщин; лечит женщин и мужчин по-разному; не к месту раскрывает пациенту детали своих семейных и супружеских проблем, рассказывает о конфликтах на работе. Наконец, есть терапевты, "сексуально свободные" из принципиальных соображений. Ярким примером этого типа может служить Отто Гросс, один из первых психоаналитиков, которого Фрейд называл "романтическим демоном". Моногамию он считал невротическим симптомом, а подлинно здоровым состоянием — сексуальную раскрепощенность. Гросс имел множество сторонников и последователей. Широтой своих сексуальных взглядов отличались также основатель телесно-ориентированного направления в психоанализе Вильгельм Райх и один из лидеров популярного в 60-х годах в Англии движения "антипсихиатрия" Дэвид Купер.
Общая точка зрения, утвердившаяся во всем цивилизованном мире, не допускает никаких разночтений и дискуссий. Сексуальный контакт между терапевтом и пациентом всегда наносит последнему непоправимый вред.
Чтобы защитить пациента от злоупотреблений недобросовестного врача, необходимо ввести правовые инструменты, в частности, институт лицензирования и сертифицирования. Что, собственно, и произойдет, если в России будет принят европейский психотерапевтический сертификат. Этот документ устанавливает не только минимальный уровень теоретической и практической подготовки, необходимый для получения лицензии на психотерапевтическую деятельность, но и предписывает соблюдение профессиональных этических норм.
АННА Ъ-ФЕНЬКО