В кинотеатре "Кодак-киномир" прошла премьера фильма "Я знаю, что вы сделали прошлым летом" режиссера-дебютанта Джима Гиллеспи по сценарию Кевина Уильямсона, прославившегося как сценарист популярного "Крика". "Я знаю..." принадлежит к тому же жанру, называемому в Америке slasher movie (от английского глагола "рубить, полосовать") и уходящему корнями в достопочтенный "Кошмар на улице Вязов" Уэса Крейвена.
Бывший телевизионный режиссер Джим Гиллеспи решил, что лучший способ начать кинокарьеру — это поставить жирную точку в изучении какой-либо темы и разработке какого-либо сюжета. Поставленную им точку жирной не назовешь, но после его фильма уходишь с убеждением в полной бесперспективности сюжетов о тинейджерах, которых мордует таинственный незнакомец. Если проследить историю жанра, то восемь серий "Кошмара", снятых с 1984 по 1997 год, последовавшие за этим две серии "Крика" и наконец нынешний опыт Гиллеспи образуют картину неуклонного упадка, и надо быть самим Уэсом Крейвеном, чтобы после этого планировать еще одну серию "Крика" по сценарию все того же Уильямсона.
Впрочем, кассовые показатели свидетельствуют об обратном: осенью прошлого года, до выпуска в прокат "Титаника", верхние строчки рейтингов занимал именно ужастик о четырех несовершеннолетних жителях рыбацкого поселка, которые, отметив одновременно окончание школы и День независимости, задавили на ночном шоссе кроткого пешехода, а потом, убоявшись кары, сбросили его в воду. Правда, кротость жертвы оказалась обманчивой: то ли потопленное тело-улика ожило и выползло на сушу для праведной мести, то ли нашлись другие мстители, но кто-то начал преследовать героев, присылая им леденящие в своей лаконичности письма (см. название фильма) и гоняясь за ними с огромным крюком.
В "Кошмаре на улице Вязов", несмотря на то что только первая серия была снята самим отцом-основателем Крейвеном, удавалось сохранить на протяжении всего цикла его специфический дух, общую эстетику, этику и философию. Конечно, бесхитростные этика и философия исчерпывались двумя идеями: что родители виноваты перед детьми больше, чем им самим кажется, и что самое страшное — это твои собственные страхи. Но самое большое достижение "Кошмара" — детально продуманная и зрелищно воплощенная технология издевательства над человеческими внутренностями и кожными покровами. Глядя на все эти порезы, язвы, свищи и чирьи, которыми покрываются несчастные подростки, на всякие выдернутые жилы и отсеченные конечности, действительно ощущаешь себя внутри кошмара, внутри того сна разума, который рождает виртуальных чудовищ.
Напротив, следя за тем, как тупо и монотонно убивец из фильма "Я знаю..." без какого-либо огонька и изобретательности размахивает своим примитивным крюком, испытываешь скуку, которая возможна только в самой доподлинной реальности. Именно невозможность нутром ощутить энергию маниакального азарта, так искренне воплощенного Робертом Энглундом в роли бессменного Фредди Крюгера,— главный недостаток картины Гиллеспи. Можно было бы простить и невнятность сюжетных ходов, и плоскость воспитательной идеи ("Если сбил пешехода, надо не заметать следы, а звонить в полицию"), но непростительно режиссерское неумение вызвать хоть какое-нибудь отношение к маньяку и его жертвам.
Охота неизвестного недоброжелателя за нашкодившими недорослями больше всего напоминает рыбалку в тихом месте, где плохо клюет. Преследователь, еле передвигающий ноги, неумолимо догоняет своих резвых жертв, несущихся во весь опор,— этому можно было подивиться еще в классическом "Кошмаре", но у Гиллеспи это выглядит не как освященная традицией условность жанра и не как ироничная цитата в "Крике", а как тупое ремесленное следование канонам.
Некоторые американские критики вполне справедливо считают лучшим в фильме "Я знаю..." начальный кадр, когда камера долго кружит над океанским побережьем, над свинцовыми волнами и крутыми обрывами и наконец обнаруживает сидящую на краю скалы маленькую фигурку одного из героев. "Человек слаб, мал и одинок в нашем полном опасностей мире",— как бы говорит этим кадром режиссер. Действительно, в фильмах названного жанра люди всегда оказываются рядом, когда им лучше быть где-нибудь подальше, а когда ты ждешь помощи, они заняты или просто спят, как зрители на фильме "Я знаю...", забывшие главную заповедь "Кошмара на улице Вязов": "Никогда не засыпай..."
ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА