В понедельник мы отмечаем 80-летие нашей армии. Ту армию, которая была, все искренне любят, а нынешнюю — не менее искренне поносят. В связи с праздником ругательных заявлений на время станет меньше. Но потом критические настроения вновь возьмут верх. Поэтому мы решили спросить наших читателей: сеть ли у них какое-нибудь светлое воспоминание об армии?
Валерий Аксенов, председатель правления Русского генерального банка:
— Я благодарен армии за то, что она сделала из меня человека. Ответственность за выполнение обязанностей, самодисциплина, умение делать через "не хочу" — все оттуда. И с сослуживцами вижусь регулярно, у нас нормальное боевое братство.
Елена Волкова, сотрудник фирмы Bayer:
— Дайте время подумать. Нет, ничего хорошего не возникает при слове "армия". А вы спросите человека на улице: что такое армия? Боюсь, что скажут: "дедовщина", "кровь", "смерть". Даже юмор, связанный с армией, имеет какой-то издевательский характер. Недобрый. Мне очень их всех, связанных с армией, жаль.
Александр Стрельников, председатель Московской гильдии риэлтеров:
— Господи, конечно, есть. Меня в армии к порядку приучили, это главное. А то до службы я был совершенной размазней. Кстати, служил я на Тихоокеанском флоте, а там дисциплина — будь здоров. Было, конечно, там всякое и дедовство, и все остальное, но я как-то плохого не помню. Домой только хотелось — все время метро снилось. А что касается ругани по поводу армии, то я считаю, что рыба гниет с головы. Если армию не снабжать, конечно, солдаты и офицеры будут заниматься воровством — есть ведь всем хочется. А мордобой в армии в основном от глупости и от скуки.
Генри Резник, адвокат:
— Я был на военных сборах на последнем курсе института. Плохого об этом я ничего не помню, помню только, что водка была очень теплой, а было это в Узбекистане при 50 градусах тепла в тени. Не пить в таком "нежном" возрасте, сами понимаете, нельзя. Конечно, температура водки была небольшим препятствием к окончательному достижению гармонии с миром. Но это препятствие мы успешно преодолевали. Посему мои воспоминания об армии начинаются с поезда Ташкент--Москва, в котором я окончательно пришел в себя.
Дамир Газиатуллин, заместитель муфтия Духовного управления мусульман России:
— Я был старшиной в авиационном полку, что называется, был отцом и матерью для солдат. Тогда все мы жили душа в душу и не делились на плохих и хороших. Знаете, до сих пор, когда мы встречаемся, я замечаю, что в них все светлое осталось. Мы помним друг друга даже по голосам.
Элем Климов, режиссер:
— Я познакомился с армией в Западной Белоруссии, когда от армии еще совсем не пахло тем, чем от нее воняет теперь. Хорошее было время, хотя и у нас с автоматами парни сбегали. Больше всего мне запомнились жуткие западнобелорусские лагеря, где размещались батальоны быстрого реагирования. Мы инсценировали карательные операции против условных фашистов. Захватывающее было время.
Вадим Лопухин, первый вице-предводитель Дворянского собрания:
— После того как ваши коллеги так расписали нашу армию, вряд ли у кого-то возникнут какие-то светлые мысли по этому поводу. Хотя лично я всегда относился к армии только положительно. Особенно к дореволюционной армии и российскому офицерству. Я очень сожалею, что в последние годы к офицерам появилось пренебрежительное отношение. Мне приходилось часто бывать на флотах, я видел, что за люди там служат и в каких условиях. И я на самом деле горжусь ими. Горжусь тем, что у нас есть еще патриотизм, чувство долга, ответственность.
Александр Барышников, председатель правления Ростромбанка:
— Не знаю, как для других, а мне больше всего запомнились детские впечатления об армии, когда в 1945 году солдаты возвращались домой. Я им дико завидовал. Солдаты и офицеры, на американских джипах, с гармошками. Такие пьяненькие и очень симпатичные. В общем, настоящие герои.
Виталий Коротич, профессор Бостонского университета:
— Мне повезло. Плохих воспоминаний, кроме как от глупых плакатов, вроде бы не осталось. Даже дружок армейский остался с тех пор. Я в армии служил в 50-х годах. "Дрючили" нас, как "сидоровых коз", на учения гоняли, политзанятия проводили без конца. Зато отношения тогда были товарищеские. Очень много младшего комсостава начинали служить еще в войну. Вот это были настоящие отцы. Заботились о нас, молодых, как о своих сыновьях. Дедовщиной и не пахло, но старослужащие пользовались авторитетом.
Артур Трофимов, заместитель председателя правления КБ "Русский банк развития":
— Армии я отдал всего 8 лет. А больше всего радости было, когда меня зачислили суворовцем Минского суворовского училища, а через два года курсантом Кремлевского училища. Потом было первое офицерское звание и вручение дипломов на Красной площади. Так что все — светлое.
Лев Разгон, литератор:
— Я в армии не служил и вообще никогда не имел к ней отношения. Разве что один раз встретился с солдатами — в лагере, где нас охраняли мальчишки по 18 лет. Меня возмущает, что этих юнцов заставляют охранять заключенных. Да и по своему положению они такие же зеки.
Валерий Сюткин, музыкант:
— Все светлые, даже не верится. Я служил на учебной базе ВВС и первые полгода учился всякому летному делу, а оставшиеся полтора играл в местном армейском ансамбле. И поскольку тогда штатного оркестра у ВВС не было, то мы шли просто нарасхват. Играли и на похоронах, но в основном на танцах, три раза в неделю в Доме офицеров. Естественно, отношения у меня с офицерами были самые панибратские. Истории там всякие случались, ведь я — музыкант, а девушки — красивые. Даже в самоволку бегать было не надо, я просто сообщал командиру, когда вернусь. Воспоминания остались ну просто радужные.