— В молодости я находился под сильным влиянием спектаклей и статей Брехта. Тогда казалось, что Брехт выводит немецкий театр из того окостенения, в котором наш театр оказался после войны. Когда же я набрался опыта и научился рассуждать глубже, то постепенно стал антибрехтианцем. Я осознал, какие ужасающе негативные последствия вызваны влиянием Брехта и его школы. Все возможности актера он свел под одну идеологическую крышу. Из соображений идеологии он запрещал актеру многое из того, что составляет притягательную суть театральной игры. На этом он для меня кончился, потому что я хочу, чтобы актерам были открыты все возможности: и карикатура, и психологический реализм по Станиславскому, и стиль большой оперы, и — только как одна из возможностей — брехтовское сухое отстранение. А идеологизация творчества несет точно такую же катастрофу, как и идеологизация политики. Это опустошение жизненного пространства. О Брехте, как о личности, о его творчестве и его взглядах на искусство написано много неправды. Только сейчас открывается истина. Я дважды ставил Брехта, но больше никогда не буду. Сегодня это кажется мне слишком глупым занятием.
— В молодости я находился под сильным влиянием спектаклей и статей Брехта. Тогда казалось, что Брехт выводит немецкий театр из того окостенения, в котором наш театр оказался после войны. Когда же я набрался опыта и научился рассуждать глубже, то постепенно стал антибрехтианцем. Я осознал, какие ужасающе негативные последствия вызваны влиянием Брехта и его школы. Все возможности актера он свел под одну идеологическую крышу. Из соображений идеологии он запрещал актеру многое из того, что составляет притягательную суть театральной игры. На этом он для меня кончился, потому что я хочу, чтобы актерам были открыты все возможности: и карикатура, и психологический реализм по Станиславскому, и стиль большой оперы, и — только как одна из возможностей — брехтовское сухое отстранение. А идеологизация творчества несет точно такую же катастрофу, как и идеологизация политики. Это опустошение жизненного пространства. О Брехте, как о личности, о его творчестве и его взглядах на искусство написано много неправды. Только сейчас открывается истина. Я дважды ставил Брехта, но больше никогда не буду. Сегодня это кажется мне слишком глупым занятием.