Упорный труп

Только две страны в мире — Россия и США — сумели коммерциализировать идею вечной жизни бренного, казалось бы, человеческого тела. Инвесторов в этом бизнесе у нас, правда, не так много, как в Штатах, зато научная мысль в этом направлении движется неудержимо.

АНАСТАСИЯ ДАВЫДКИНА, ТАТЬЯНА ФИЛИМОНОВА

— Посмотрите, вот экспонат взрослого мужчины, наша технология позволила сохранить в естественном анатомическом состоянии его органы, мышцы, нервные окончания, даже ресницы, вы их увидите, посмотрите внимательно, и никакого запаха,— объясняет студент-медик посетителям выставки "Тело человека". В небольшом помещении петербургского офисно-торгового центра Военно-медицинская академия имени Кирова устроила небольшой промоушн, выставив свои уникальные экспонаты. Устроители выставки рассчитывают, что скоро разработанная ими технология пластинации, или полимерного бальзамирования, будет востребована в ритуальных целях.

— Это силикон, такой же, какой пластические хирурги применяют,— объясняет студент и ведет к стенду с желудочно-кишечным трактом.

В темном зале с искусственным освещением, перемещаясь от мышц к сердцу, от сердца опять к человеку в целом, думаешь, что попал на страницы учебника анатомии, только тут вместо тщательно прорисованных иллюстраций — реальные объекты.

— Мы эту технологию давно развиваем, с 97-го,— объяснил мне позже кандидат медицинских наук Дмитрий Старчик, научный руководитель Международного морфологического центра.

По словам Дмитрия Старчика, к ним уже обращались с просьбами о бальзамировании с использованием технологии пластинации, но это невозможно: противоречит нашему законодательству. Так что даже если человек захочет завещать свое тело науке и сохранить его с помощью пластинации, сделать он этого не сможет.

— Конечно, я вас не удивлю, если скажу, что в Америке, Европе и Китае все гораздо проще, отношение и государства, и людей к этому другое,— говорит Старчик.

Пока лаборатории по полимерному бальзамированию работают лишь в нескольких институтах — в Санкт-Петербурге, Киеве, Астане, Петрозаводске, а у использования технологии не в научных целях перспектива неясная, да и стоимость готового экспоната колеблется около €30-60 тыс. А как сделать дешевле, еще не придумали.

Холодный прием

Очевидно, сама по себе тема продления жизни тела еще долго будет дискуссионной, да и нет на нее спроса, и желающих инвестировать в нее тоже. Зато созданная в 2005 году компания, занимающаяся крионированием в расчете на будущее воскрешение, худо-бедно, а место свое на рынке заняла.

Валерия Прайд, одна из основателей компании "КриоРус", никогда не переходит дорогу на красный свет, остерегается встречных асфальтовых катков и никак не может решить, прыгать ли ей с парашютом. С одной стороны, прыгнуть очень хочется, а с другой — возможно неудачное падение, а это нежелательно. Валерия не боится смерти, просто ей обязательно нужно сохранить свое тело в целости и сохранности для того, чтобы после ухода из жизни это тело можно было крионировать, поэтому живет осторожно. "Хочу умереть самым удобным способом для крионирования, поэтому я больше следую мерам безопасности, чем обычный человек",— говорит она.

В "КриоРусе" замораживают умерших людей. Делают это не для того, чтобы только сохранить в идеальном состоянии тело, но и с целью оживления их в будущем, когда появятся такие технологии. Повод для оптимизма у крионистов — возможности современной медицины. "Фактически ученые в лабораториях уже научились выращивать какие-то органы, к примеру кости, сосуды или сердечные клапаны. Помню, даже "Роснано" собиралось вложить деньги в строительство завода по производству сердечных клапанов, но что-то у них не сложилось",— объясняет свои надежды Валерия Прайд. Логика крионистов такова: если сегодня уже выращивают некоторые органы, то создание любой части человека, даже организма в целом — вопрос времени. Еще один повод для веры в будущее после смерти — нанотехнологии. "Например, возможно, что некие нанороботы будут восстанавливать поврежденные ткани и устранять причину смерти человека",— размышляет Валерия. А заморзка — лишь возможность для обретения второй жизни. Крионирование почти полностью предотвращает разрушение организма: в жидком азоте при температуре минус 196 градусов тело (или мозг) может храниться бесконечно долго. А если какие-то ткани и пострадают, уж в XXII-то веке ученые наверняка что-нибудь придумают, чтобы справиться с этой проблемой.

Всех, кто раньше проявлял интерес к "КриоРусу", приглашали в поселок Алабушево Солнечногорского района Московской области. Там, за зданием бывшей школы, в старом ангаре стояли заснеженные дьюары (специальные камеры хранения) с пациентами, ожидающими, когда технологии будущего смогут их оживить. Все это, наверное, больше напоминало подпольный цех фирмы по трансплантации органов, чем то место, где решается судьба человечества. Представители "КриоРуса" уверяли посетителей: все прорывные технологии начинались "в гараже".

— Изначально у нас была бедная народная фирма,— вспоминает Валерия Прайд.— И появилась она благодаря тому, что люди, изучающие крионику в теории, захотели развивать это направление на практике.

Практика началась в 2003-м, когда крионист Игорь Артюков в сухом льду заморозил тело одного умершего ученого-биотехнолога. Примерно в то же время другой крионист — Данила Медведев — перевел на русский язык книгу "Перспективы бессмертия" Роберта Эттингера, библию крионистов.

— Тогда казалось, что создание криокомпании в России невозможно: слишком дорого, не потянем,— вспоминает Валерия.

Потянули. Все началось со смерти Лидии Федоренко, бабушки страстного приверженца крионики — сотрудника Института точной механики и оптики Даниила Федоренко. С согласия бабушки, которое она дала незадолго до смерти, Даниил Федоренко заморозил ее мозг и семь месяцев хранил его в своей квартире, в специальном термически защищенном контейнере, каждые четыре-пять дней меняя в контейнере сухой лед. А потом уговорил своего друга Данилу Медведева рассказать об этом эксперименте на одном из собраний трансгуманистического движения. Трансгуманисты — это люди, борющиеся за право человека активно пользоваться всеми научными достижениями, способными предотвратить старение, болезни и смерть. И у них, по словам Валерии Прайд, просто не оставалось выбора. "В итоге,— рассказывает она,— собралась команда единомышленников, которые серьезно решили заняться крионированием людей". Сначала они хотели крионировать только своих близких, но потом решили, что лишать других людей шанса на вечную жизнь и не гуманно, и не научно. "Тогда мы разместили информацию о себе в интернете,— говорит Валерия,— и знаете, к нам стали проявлять интерес, как-то легли наши идеи на менталитет русских людей".

Пошли дела в гору

Заморозить человека не так-то просто. Умерших людей (в компании "КриоРус" их называют пациентами) сначала подготавливают к заморозке — делают перфузию. Из тела откачивают кровь и вместо нее заливают незамерзающую жидкость — перфузат. После этой операции пациента помещают в сосуд Дьюара, наполненный жидким азотом. Крионисты надеются, что для восстановления личности человека достаточно сохраненного мозга, а в будущем технологии позволят встроить мозг криопациента в новое тело.

Сегодня дела у "КриоРуса" не так плохи, как в начале. Заморожено 18 человек (половина из них — целиком). Будучи единственной компанией подобного профиля не только в России, но вообще в Восточном полушарии, компания ожидает клиентов из-за рубежа. И ожидания эти оправдываются: уже прибыли тела из Эстонии и Голландии, есть договоры с ирландцами, немцами и датчанами.

— Перевозить замороженные тела в Соединенные Штаты сложно физически, перевезти туда отдельно мозг — сложно юридически,— говорит Валерия.— А в Россию можно направить тела сухогрузом.

Крионировано здесь и несколько животных — четыре собаки, два кота и две птицы. При этом все пациенты — платные. Заморозить человеческое тело целиком стоит $30 тыс., только мозг — $10 тыс., птицу или кошку можно крионировать за $1 тыс. Плата за хранение составляет от $500 в год. По словам Валерии Прайд, в прошлом году выручка компании составила $170 тыс., но этого для поддержания фирмы на плаву и, главное, для научных изысканий все равно не хватает, приходится искать спонсоров. Они находятся: с десяток богатых людей передали компании за год более $100 тыс. Прибыли у "КриоРус" нет, да и не может быть: согласно учредительным документам, компания — организация некоммерческая.

— Сейчас мы пришли к тому, что наша компания выходит из "гаражной" стадии развития. Первый шаг на этом пути — привлечение инвестиций,— говорит Валерия.

Составили инвестплан, активно занимаются маркетингом, собираются набирать штат "продажников". Идей у одиноких отечественных крионистов много.

— Думаем о создании криобанка, в котором будем хранить замороженные органы. Можно зарабатывать и благодаря продажам непрофильных услуг. К примеру, можно организовывать экскурсии в криохранилище. Либо разместить пациентов в большом помещении, где можно хранить их тела в прозрачных саркофагах, а их родственники и близкие смогут приходить туда и "общаться" с ними",— говорит Валерия.— Можно крионировать сперму и зародышей, чтобы ребенок клиента родился чуть позже, в другое время. Но эти идеи — уже для следующего инвестплана.

Ее коллега Данила Медведев видит возможности сотрудничества крионистов с ритуальными агентствами, страховыми компаниями, банками. Он уверен: российскому бизнесу уже сейчас надо задуматься о том, каким образом он может объединиться с крионикой: "Можно соединить крионику со страхованием, и получится услуга по типу ДМС, только более продвинутая и радикальная. К примеру, страховые компании могут платить за крионирование своих клиентов и их последующее оживление". Валерия Прайд рассказывает о переговорах с инвесторами: "К примеру, один очень состоятельный человек хочет войти в число учредителей компании и значительно усилить ее финансово. Другой российский бизнесмен из Китая захотел выступить спонсором крионирования выдающихся российских деятелей".

— А вы думали о смерти? — спрашиваем Валерию, настроившись на нужный лад.— Что будет с компанией, например?

— У нас десять учредителей, все разного возраста, есть преданные молодые сотрудники 25-27 лет. Растим смену, так что залог нашего долгого существования — в преемственности,— не пасует она.

О смерти Валерия думает все время, прорабатывая все более сложные сценарии: "Наше криохранилище очень мобильное, в случае военных действий, непредвиденных природных катаклизмов за несколько дней его можно собрать и перевезти. Дьюары устроены таким образом, что способны работать автономно и держать холод двое суток. А на случай бомбежки у нас в собственности — небольшая гора на Урале, мы там построим бункер".

Не менее фантастическим, чем бункер в собственной горе, выглядит план сохранения памяти человека, разработанный "КриоРусом".

— За сохранение личности у нас отвечает область коры головного мозга — неокортекс. Это та часть мозга, которой мы думаем,— рассказывает Валерия.— В неокортексе есть группы нейронов, своеобразные колонки, в которые можно встроить искусственный протез — чип с информацией о прошлой жизни.

В российском трансгуманистическом движении, членом координационного совета которого является Валерия Прайд, предлагают фиксировать всю информацию о людях при помощи сенсорного костюма. По мнению участников этого движения, это поможет записывать данные, поступающие к нам через органы зрения, слуха, обоняния, осязания и др. Сейчас такие костюмы тестируют несколько участников движения.

— Во всем мире крионика не является бизнесом, и у нас слишком большие вложения, которые пока не окупаются,— жалуется Валерия Прайд.— Нам надо либо поднимать цену за хранение пациентов, либо снимать прибыль, но тогда мы не сможем проводить исследования, которые нужны для будущего оживления людей. Американские крионические компании, хотя и появились на 40 лет раньше "КриоРуса", существуют на спонсорские деньги. А ведь в американских криофирмах заморозка пациентов обходится клиентам в 10 раз дороже.

Аватар и блуждающие голограммы

Трансгуманисты, авторы проекта "Россия 2045", в своих обещаниях и гипотезах гораздо смелее крионистов и биологов. Они смело рисуют картину ближайшего будущего. Считают, например, что к 2035 году можно создать не только искусственный мозг, но и искусственное тело. А к 2045 году личность превратится в голограмму, которая будет способна перемещаться куда угодно. В общем, в "России 2045" обещают не просто бессмертие, а многофункциональное бессмертие. Благодаря появившимся аватарам, андроидам люди смогут пользоваться другими телами, иметь запасные копии, перемещаться в пространстве. Вот цитата из манифеста проекта "Россия 2045": "Мы считаем, что можно и нужно ликвидировать старение и даже смерть, преодолеть фундаментальные пределы физических и психических возможностей, заданные ограничениями биологического тела... По нашему мнению, не позднее 2045 года искусственное тело не только значительно превзойдет по своим функциональным возможностям существующее, но и достигнет совершенства формы и сможет выглядеть не хуже человеческого. Люди самостоятельно будут принимать решение о продолжении жизни и развития в новом теле после того, как все ресурсы биологического тела будут исчерпаны".

Выступая на конгрессе "Глобальное будущее 2045", Андерс Сандберг, футуролог, трансгуманист, писатель, поддерживающий идеи проекта, сказал, что в будущем он "надеется стать программным обеспечением": "Если я перенесу себя в цифровую форму, я смогу пользоваться телами, которые не являются биологическими или являются усиленными биологическими, и, кроме того, буду иметь запасные копии на всякий случай".

— В России интереса у бизнесменов к этим идеям почти нет,— признает Дмитрий Ицков, инициатор создания движения "Россия 2045", президент компании New Media Stars.— Точнее, интерес есть — нет желания вкладываться. Им непонятно, как будут развиваться подобные проекты, это даже не венчур. А заниматься благотворительностью наши предприниматели не хотят.

Потеряв веру в российских бизнесменов, Ицков решил уехать на полгода в Америку: "В США я займусь развитием фонда "Глобальное будущее 2045". Это будет благотворительный фонд, от имени которого можно собирать с американских бизнесменов пожертвования на финансирование кибернетического исследования. У меня пять деловых встреч уже запланировано в Штатах".

Фонду нужно собрать около $10 млрд. Или хотя бы половину этой суммы, а остальные попросить у "какого-нибудь заинтересованного государства".

— Самое главное — чтобы наши идеи стали популярными и востребованными, тогда найдется и финансирование, — уверен Дмитрий.— Раскруткой таких проектов надо заниматься не локально, в какой-то одной стране, а по всему миру. И нужна международная гонка! Вот раньше была гонка вооружений, теперь нужно соревнование в том, население какой страны первым обретет бессмертие.

В нашей стране, правда, не особенно много желающих стать бессмертными. По данным одного из исследований, на которые ссылается Дмитрий Ицков, лишь 17-18% россиян желают себе такой участи. Однако Дмитрий полагает, что на самом деле не менее 45% российских жителей "готовы поддержать организацию, которая будет лоббировать идею бессмертия".

Отречение человека-дерева

Известен лишь один наш соотечественник — поборник вечной жизни тела, пошедший в этом деле на попятный: питерский биолог Евгений Попов, автор идеи "жизни человека в дереве".

Строго говоря, идея эта принадлежит не ему. Несколько лет назад студенты лондонского Королевского колледжа искусств Георг Треммель и Сихо Фукухара предлагали вживлять дезоксирибонуклеиновые кислоты (ДНК) умерших в деревья. Свою технологию Треммель и Фукухара назвали поэтично "Биоприсутствие" (Biopresence). Теоретически внедрить ДНК можно в любое дерево, но они выбрали яблоню, дерево, по их мнению, символическое. Треммель и Фукухара предлагают ставить деревья рядом с могилами усопших — вместо каменных надгробий. В Англии проектом заинтересовались, а организация по поддержке инновационных проектов NESTA даже выделила молодым ученым £35 тыс. на их проект, а несколько англичан заказали себе такие яблони. Потом, правда, оказалось, что гранта хватит только на одну яблоню, да и где ее сажать — непонятно: Совет окружающей среды Англии разрешил украшать таким образом только могилы на частных территориях.

А вот биолог Евгений Попов посадил-таки именно таким способом бабушку, отца и тестя. Этот эксперимент заинтересовал бизнес-сообщество, и представители ритуального бизнеса обращались с предложениями о масштабировании идеи, но автор "перегорел". "Я изучил подробнее этот вопрос и теперь могу сказать, что все эти ДНК — ерунда,— категорически заявил "Деньгам" Евгений Попов.— Нельзя никого восстановить из этих деревьев. Можно только народ дурить этим проектом".

Представители трансгуманистического движения относятся к заявлениям Попова неодобрительно. Потому что, может, деревья действительно ерунда, но перспективную отрасль такие заявления компрометируют.