— Можно сказать, что дорогу в НХЛ мне проложил Дмитриев. Отъезд за океан был, наверное, самым сложным моментом в моей жизни, ведь до этого никто из советских хоккеистов не играл в Америке. И отношение к отъезжавшим было неоднозначным. За советом я пошел к Игорю Ефимовичу — он был тогда тренером моих "Крыльев Советов". Дмитриев запросто мог меня не отпускать — но он выслушал меня, мы долго обсуждали с ним все проблемы, связанные с отъездом, и в конце концов решили, что стоит попробовать. Мы остались в прекрасных отношениях. Известие о его смерти стало для меня страшным ударом.
— Можно сказать, что дорогу в НХЛ мне проложил Дмитриев. Отъезд за океан был, наверное, самым сложным моментом в моей жизни, ведь до этого никто из советских хоккеистов не играл в Америке. И отношение к отъезжавшим было неоднозначным. За советом я пошел к Игорю Ефимовичу — он был тогда тренером моих "Крыльев Советов". Дмитриев запросто мог меня не отпускать — но он выслушал меня, мы долго обсуждали с ним все проблемы, связанные с отъездом, и в конце концов решили, что стоит попробовать. Мы остались в прекрасных отношениях. Известие о его смерти стало для меня страшным ударом.