Чиновников, чьи расходы превышают доходы, будут увольнять с конфискацией имущества, заявил Дмитрий Медведев. Сегодня он подписал национальный план противодействия коррупции на ближайшие два года. Руководитель отдела внутренней политики газеты "Коммерсантъ" Глеб Черкасов обсудил ситуацию с ведущим Андреем Норкиным.
— Как вы думаете, это ведь далеко не первое заявление, очень решительное, насколько все это будет работать сейчас?
— Работать это может по принципу Черномырдина "хотели как лучше – получилось как всегда", но введение контроля за расходами – это, на самом деле, очень важный шаг вперед. О нем разговаривали еще в 2008 году, когда начинали принимать первый антикоррупционный пакет, но тогда сошлись на том, что реализация достаточно затруднительна. Теперь, видимо, к этому больше готовы. Контроль за расходами делает более осмысленным и декларирование доходов, иначе можно задекларировать, что человек живет на одну зарплату.
— А вот кто и как это будет контролировать? Знаете, меня очень напрягло слово "явно". Президент сказал, что если "явно" будут расходы над доходами, значит, возвышаться, то тогда, значит, будет и наказание. А кто вот степень этой "явности" будет определять-то?
— Формально это кадровая служба самих ведомств, как это заявлено. Неформально, я думаю, что будут подключать силовые органы, а уж так вот совсем по правде, я думаю, это такой сигнал, чтобы жили по чину.
— Поскромнее?
— Не скромнее, а по чину. Вот начальник департамента может одно, министр может другое, вице-премьер, может быть, еще меньше может, потому что он уже совсем на виду. Неупорядоченное расходование средств, такое демонстративное, оно же, в общем-то, довольно сильно повышает напряжение в обществе.
— Кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево. А кто будет тогда вот эту табель о рангах разрабатывать, кому что можно? Или это уже все есть?
— Нет, я думаю, что это сложится по ходу воплощения этого закона. Дело в том, что обычно начальники сами следят за своими подчиненными. Еще до всякого введения антикоррупционного законодательства бывали случаи, когда заместители министров увольняли своих подчиненных, когда задавались вопросом, почему они меняют третью машину за два месяца, если машина такого представительского класса?
Когда человек обращал внимание и говорил: давайте-ка его уволим, потому что что-то с ним не то. Я думаю, что какая-то внутренняя табель либо складывается, либо уже сложилась, и главное, чтобы это было больше, как в советские времена, чтобы не бросалось в глаза, чтобы не было ощущения, что государственные служащие жируют, в то время как население живет не очень хорошо.
— А как вы думаете, каковы перспективы всей этой антикоррупционной борьбы после того, как Дмитрий Медведев сложит с себя полномочия президента?
— Я думаю, законодательство будет принято, его будут как-то потихоньку исполнять, потому что желание того, чтобы все брали, чтобы все жили по чину, оно у руководства страны достаточно коллективное, потому что не хочется же расплачиваться за каждого гуляющего клерка. Но Медведев по части борьбы с коррупцией создал достаточно существенную законодательную базу, можно говорить о плюсах и минусах этой базы в том или ином нюансе, но что-то можно подправить, что-то можно доделать, база есть.
— То есть, юридическая основа готова?
— Да. А теперь вопрос в том, захочет ли кто-то из руководства страны сделать борьбу с коррупцией по настоящему важной политической программой, положит ли он это в основу, Путин ли, Медведев ли на посту премьера, кто-либо еще. И тогда это законодательство заработает.
— Но запрос-то на это сохранится после инаугурации?
— Я думаю, что да. Я думаю, что ощущение того, что экономика живет под гнетом этих коррупционных нарушений, что почти ничего нельзя сделать без (особенно в определенных сферах, вроде строительства), ничего нельзя сделать без существенного денежного вливания в ответственных лиц. Я думаю, что это напрягает руководство страны, они захотят навести какой-то легкий порядок, чтобы, опять же, все жили по чину.