Трагедия на шахте "Зыряновская", унесшая жизни 67 шахтеров, потрясла страну. В Кемеровской области губернатором Тулеевым объявлен траур. Вопрос об объявлении национального траура решается в правительстве. Мы решили узнать у читателей, а как они думают: нужно ли объявить день траура по погибшим в забое?
Александр Политковский, журналист:
— Объявить траур необходимо. Я думаю, что такой траур должен был объявить сам президент, как это сделал Аман Тулеев у себя в Кемеровской области. Мы, конечно, привыкли к такому большому количеству трагедий, которые происходят у нас чуть ли не каждый день, но это случай совершенно из ряда вон выходящий. Конечно, давно пора объявить национальный траур.
Сергей Капица, профессор:
— Я думаю, что следует объявить национальный траур. Ведь иначе мы можем просто забыть о том, что привело к трагедии. Такие катастрофы случаются при производстве горнодобывающих работ. И главное при этом — обеспечение достаточной степени безопасности. А судя по тем сообщениям, которые были, безопасность была обеспечена недостаточно.
Владимир Евстафьев, президент Российской ассоциации рекламных агентств:
— Горе страшное, и в особенности, конечно, для семей погибших. Здесь даже двух мнений быть не может. Я переживаю это как личную трагедию. Очень страшно представлять себе столько молодых здоровых мужчин, погибающих вот так — в одночасье. Траур необходимо объявлять в таких случаях. Ведь посмотрите, как Америка относится к своим гражданам. Достаточно одному человеку попасть в беду, и все страна беспокоится о нем. Я считаю, что мы должны выходить на такой же уровень. И это касается не только национального траура или еще каких-нибудь мероприятий такого рода. Необходимо наконец разобраться с тем, что происходит в угольной промышленности. Почему наши шахтеры гибнут за просто так, почему стоят шахты. Ведь как ударит мороз, мы все беспокоимся, когда не включают отопление, а что за этим стоит — нас совершенно не касается. Этот траур должен стать нам напоминанием, за счет чего мы так хорошо живем.
Лев Дуров, актер:
— Это слишком страшная катастрофа, и слишком много людей погибло, слишком много детей осталось без отцов, а жен — без мужей. Это ужас, конечно, и виновных не найдешь, и труп последнего из погибших вряд ли найдут, я думаю, что от него просто ничего не осталось. Конечно, это повод для траура, и в таком трауре не будет ничего нескромного. Ведь мы чаще объявляем национальный траур по смерти каких-то государственных деятелей, но о людях, которые работают, да еще так тяжело, ради нашей с вами жизни, мы часто забываем. Не сомневаюсь, что нужно объявить национальный траур.
Генрих Боровик, главный редактор журнала Passport to the New World:
— Я бы объявил сейчас траур. Ведь дело в том, что это не трагедия, связанная с чьей-то оплошностью, это трагедия, связанная с положением всей страны. Какие бы ни были результаты расследования, плачевное положение угольной промышленности известно всем. То, что не принималось достаточных мер, говорит об ответственности государства, а значит, и всех нас. Было бы лучше, если бы Дума, которой сейчас приходится принимать решение о трауре, вместе с правительством раньше позаботилась бы о каких-то основополагающих актах, которые помогли бы предотвратить то, что случилось.
Юрий Черниченко, председатель Крестьянской партии России:
— Надо объявить такой траур, надо. Я был в этих шахтах и знаю, что работа там — это бесконечная игра со смертью, это чудовищное равнодушие человека к своей жизни. Там шахтеры старыми ватниками заворачивают газовые датчики, чтобы они не отключали электроснабжение. Ведь датчики срабатывают при содержании в атмосфере больше чем 2% газа. А там всегда высокая загазованность. Шахтеры объясняют это так — зачем нам эти отключения, мы же тогда ничего не заработаем. Мы должны поднять траурный флаг по этим людям, которые так наплевательски относятся к своей жизни.
Наталья Фатеева, актриса:
— Мне очень трудно ответить. Если объявить траур, то вряд ли это что-нибудь изменит кардинально. Но если бы люди поняли всерьез, что случилось, то они не стали бы воспринимать этот траур как условность. Я могу с уверенность сказать, что знаю этих людей и знаю, как они работают. В августе я была в районе Прокопьевского бассейна и шесть часов вела там свой вечер. Вряд ли люди смогут понять, какой это кошмар для семей погибших. Поэтому я поддерживаю решение объявить траур. Пора приучать людей к тому, чтобы они действительно откликались на чужую боль. Я бы, например, посоветовала начать сбор денег в помощь семьям погибших. Неплохо было бы направить часть средств из бюджета самой Государственной думы, депутаты которой и без своей зарплаты безбедно живут. Вот тогда решение объявить траур будет во всех смыслах полезным и реальным.
Юрий Айзеншпис, продюсер:
— Может быть, это прозвучит кощунственно, но у нас огромная страна — кто-то умирает, кто-то празднует. Где-то идут поминки, где-то веселье. Безусловно, это страшная трагедия, но, может быть, не имеет смысла возносить это несчастье в ранг национальной трагедии, а ввести траур так, как это сделал Тулеев,— в Кемеровской области. Вот это решение я поддерживаю, а национальный траур — это слишком помпезно.
Леонид Парфенов, генеральный продюсер НТВ:
— Конечно, я за то, чтобы был объявлен траур. Это действительно трагический случай. Что здесь можно сказать, какие могут быть комментарии. Наша телекомпания даже изменила в связи с трауром свою сетку вещания.